сейчас прекрасно управляюсь с Биндабуррой и, заверяю тебя, вполне способен, управляться с ней и дальше без твоего участия!
— А я, помимо всего прочего, тоже, должна учитывать свои интересы, — возразила Дороти. — И что ты там сказал о других имениях, которыми владеешь? Откуда мне знать, может, в конце концов, Биндабурра окажется для тебя на последнем месте?
Гатри сжал зубы.
— Об этом не может быть и речи! В других имениях у меня есть управляющие, которые постоянно следят за делами. У меня уже все подготовлено для того, чтобы переселиться сюда окончательно.
— Это преждевременное решение, тебе так не кажется? Мог бы, по крайней мере, дождаться, пока я приеду и приму окончательное решение!
— Но я был уверен, что ты решишь продать свою часть Биндабурры! — бросил Гатри. — И уж тем более мне и в голову не приходило, что ты бросишь все и сломя голову помчишься смотреть, что тебе досталось от старика.
— Все это не так! — запротестовала девушка, задетая за живое.
— А мне кажется, именно так! Ты и твоя семья игнорировали Стива на протяжении сорока лет. И только когда он приехал в Англию, и вы узнали, что он владеет животноводческим хозяйством, вы начали виться вокруг него. О, с тех пор письма ему просто посыпались, но вы стали поддерживать со Стивом отношения, только лишь, когда поняли, что вам может что-то перепасть от него.
Дороти ударила чашкой об стол так, что даже чай выплеснулся.
— Я уже говорила, что не знала, что Биндабурра чего-то стоит!
— Это только твои слова, — язвительно передразнил Гатри.
— Что ж, тебе придется им поверить в таком случае.
— Только если ты поверишь моим словам, что Стив намеревался оставить Биндабурру мне, — ответил он с твердостью в голосе.
Воцарилась враждебная тишина, во время которой они неприязненно поглядывали друг на друга. Первой нарушила молчание Дороти.
— Ты говоришь, что у тебя еще есть имения. Почему я должна продавать свое единственное, чтобы у тебя стало на одно больше?
Гатри покачал головой.
— Биндабурра — особое имение, — произнес он после небольшой паузы. — Я давно о ней мечтал. Я хочу владеть всей Биндабуррой, чего бы мне это ни стоило! Если мне придется заплатить тебе щедрую цену за то, что и так по праву принадлежит мне, я не поскуплюсь. Но я вовсе не желаю играть с тобой в эти глупые игры.
— У меня и в мыслях нет играть в игры, — сказала Дороти, сердито встряхнув рыжими волосами. — С чего ты взял, что Биндабурра по праву принадлежит тебе? Если бы дядя Стив хотел, чтобы Биндабурра стала твоей, он бы и завещал ее тебе, однако же, он этого не сделал. И я сейчас здесь совсем не потому, что жаждала увидеть, что мне перепало от него, как ты только что выразился, а потому, что я чувствовала, что обязана приехать сюда. И если он завещал имение мне, то это потому, что он хотел, чтобы я была его владелицей, и я не собираюсь отказываться от Биндабурры по первому твоему требованию.
Смяв в кулаке банку из-под пива, Гатри сердито воскликнул:
— Прекрасные слова, но почему бы тебе не посмотреть на факты трезво? Животноводческое хозяйство — это не место для такой, как ты. Здесь тяжелая жизнь без каких-либо удобств, и масса работы, ты не протянешь и пяти минут в таких условиях.
— Вполне возможно, но, тем не менее, тебе не удастся так легко заставить меня продать ее, — проговорила Дороти, допив остатки чая и вставая из-за стола. — Ты довольно ясно дал мне понять, чтобы я убиралась отсюда. Возможно, я так и сделаю, но только после того, как сама приду к выводу, что это действительно разумное решение. А до тех пор я собираюсь остаться здесь, так что тебе придется просто- напросто смириться с моим присутствием. Вот так-то!
После этих смелых слов Дороти никак не могла заснуть. Она ворочалась в постели, размышляя, что же будет с ней дальше. Дом был холодный и неуютный, да еще компания этого человека, который явно не доверяет ей и мечтает от нее избавиться. Если бы не ее упрямство, она с удовольствием согласилась бы на любое его предложение и вернулась бы обратно в привычный цивилизованный мир.
Гатри прав — нечего ей здесь делать. Она актриса — ей нужны свет, музыка, рукоплещущая публика. От Гатри ничего подобного ожидать не приходилось. Дороти хотела бы позвонить своим многочисленным друзьям и посоветоваться с ними, но ей был недоступен телефон. Она с легкостью описала бы свое прибытие в Биндабурру, гораздо труднее было бы найти подходящие слова для описания Гатри.
Уткнувшись подбородком в одеяло, Дороти лежала на спине, вглядываясь в темноту. На первый взгляд Гатри казался типичным провинциалом, с крепким мускулистым телом и неторопливыми размеренными движениями. Но было что-то особенное в его пронзительных, цвета белой стали глазах или в рисунке его рта…
Дороти твердо приказала себе выбросить из головы мысли о Гатри и перевернулась на бок. Гораздо приятнее думать о том, какой он неприятный и отталкивающий. Она нахмурилась, вспомнив, как презрительно он отозвался о ее отношениях с дядей. Да, действительно, ее семья не общалась с ним на протяжении многих лет, но только потому, что они не знали, где он и что с ним. Стив уехал в Австралию в самом начале века, круто поссорившись со своим братом, дедушкой Дороти, и с тех пор о нем ничего не было слышно. Два года назад Стив появился в их доме.
Все были очень удивлены, но и рады его возвращению. Когда Дороти впервые увидела его, она была просто в восторге от того, что этот колоритный коренастый австралиец приходился братом ее деду, чопорному и педантичному человеку.
Дороти проводила много времени в обществе гостя. Стив был симпатичен ей, и, несмотря на разницу в возрасте, они подружились. Дороти водила двоюродного дедушку на свои вечеринки, знакомила с друзьями. Стив был явно тронут таким вниманием и, в свою очередь, был нежно привязан к племяннице.
При воспоминаниях о дяде Дороти успокоилась и подумала, что она правильно сделала, что приехала. Стив давно ее звал к себе, чтобы она посмотрела Биндабурру, и она ни за что не откажется от нее, хочет того Гатри О'Нил или нет! Она прекрасно отдавала себе отчет в том, что не сможет управляться сама с имением, но будь она проклята, если просто так отдаст все это на откуп Гатри. В конце концов, она всегда успеет продать его!
Уже стало рассветать, но дождь все не утихал. Дороти провалилась в глубокий тяжелый сон. Когда она проснулась, дождь по-прежнему барабанил, но крыше. Поежившись от утреннего холода, Дороти накинула на себя халат — старинный, доставшийся ей от отца, из ярко-красного набивного шелка; местами он пообтерся, но все, же сохранял впечатляющий вид. В этом наряде она отправилась на кухню, шлепая босиком по холодному паркетному полу.
На улице было пасмурно, и на кухне горел свет. Гатри стоял у окна, держа в руках чашку с дымящимся чаем, и смотрел, как бесконечный дождь омывает окрестности. Услышав, что Дороти вошла на кухню, он обернулся. Ее зеленые глаза были еще затуманены сном, а густые рыжие волосы в беспорядке падали на плечи. Странное выражение промелькнуло на его лице, однако голос прозвучал твердо.
— Если ты собираешься управляться с этим имением, то тебе, дорогая, придется вставать пораньше.
— Еще только половина десятого, — ответила Дороти.
— На самом деле без пятнадцати.
— Ох, подумаешь, пятнадцать минут! — И, не обращая внимания на Гатри, она обратила свой взор на шкафчик с посудой. — Нет ли свежего кофе?
— Очень сомневаюсь, — не замедлил с ответом Гатри. — Стив не очень-то тратился на такие пустяки. Так что если ты ищешь роскоши, то ты не туда попала. Там внизу есть растворимый.
Дороти покачала головой.
— В такой час я, пожалуй, выпью кофе, — призналась она. — Но ты можешь завтракать, конечно.
В серых глазах Гатри сверкнула искорка веселья.
