положение и прикусил мочку ее уха. Она откинула голову ему на плечо. Собственно говоря, очередная влюбленность не была чем-то необыкновенным, поскольку уже не раз настигала ее раньше. Старая слабость, что поделать, но она уже давно прошла тот этап, когда не чувствовала себя живой, если не воображала, что в очередной раз влюблена в кого-то. Но сейчас она точно знала, что делать.
— Нам нужна музыка, — объявил Колин. — Думаю, Бах подойдет.
Но вместо этого начал напевать «Ну разве она не милашка?» удивительно мягким баритоном, чем заставил ее улыбнуться, несмотря на воинственное настроение. Допев, он погладил ее по плечу.
— Обещай, что откажешь Джуэл, дорогая. Дай слово, что останешься во Френчменз-Брайд.
За эти годы мужчины называли ее по-разному: «детка», «солнышко», «лапочка», «сука», но никогда «дорогая».
— Мои дни во Френчменз-Брайд окончены, ваша светлость.
— Позволь спросить: почему?
— Ну… не годится быть содержанкой и все такое…
— Какая же ты содержанка, если работаешь на меня?
— Спать с боссом…
— Ты вечно стараешься все усложнять. К счастью, я в необычайно хорошем настроении. Можно сказать, в прекрасном.
— Еще бы! После того, что я проделывала с тобой сегодня вечером!
Этим его удалось отвлечь еще на пару минут. Но не больше, потому что он тут же вернулся к прежней теме:
— Кроме всего прочего, мы должны понять природу нашего поразительного взаимного влечения. Ко всему следует иметь логический подход.
— О'кей, но я попрошу своего адвоката составить железный брачный контракт, чтобы после нашего развода Френчменз-Брайд остался за мной.
Колин, вместо того чтобы испугаться, почти обрадовался.
— От меня так просто не отделаешься.
— Да ты должен посинеть от страха! Если не считать одного, к счастью, весьма кратковременного периода моей жизни, ознаменованного беспробудным пьянством, я имею неприятную тенденцию тащить своих любовников к алтарю.
— Но теперь ты стала зрелой и более мудрой женщиной.
— Не настолько уж мудрой, приятель, и, кроме того, меня обуревает страстное желание.
— Перестань играть со мной. И запугать меня не так легко. Признаю: все случившееся поистине удивительно. Похоже, мы одни из тех странных капризов природы…
Легко ему говорить о капризах природы. У него нет психопатической склонности влюбляться во всякого, кто носит брюки.
— …и думаю, я нашел почти идеальное решение нашего вопроса.
— Надеюсь, мне не нужно писать отчетную работу?
— Нет, если не собираешься вставлять в нее откровенно эротические сцены.
Его большой палец нашел напряженную мышцу на шее и принялся разминать.
— Больше всего нам необходимо время, чтобы то, что есть между нами, спокойно развивалось естественным путем.
— Колин, тебе ведь нравятся только скромные женщины, верно?
— Ты мне тоже нравишься.
— Спокойно, сердце мое.
Она почувствовала, что он улыбается.
— Ты действительно необыкновенная женщина.
— А ведь я еще и не начала игру по-настоящему.
Ее оборона катастрофически слабела. Пора принимать срочные меры.
Она пошарила ногой в поисках затычки.
— Ты должен помнить, что с самого моего появления я не причинила тебе ничего, кроме неприятностей. И прости, если раню твои чувства, но я потеряла всякое желание связываться с явно неподходящими для меня мужчинами. И если уж на то пошло, с любыми мужчинами вообще.
— Вздор. Я именно тот, кто тебе нужен. Никто не может быть безопаснее меня.
Это большое тело каменщика, прижимавшееся к ней, совсем не казалось безопасным.
— Интересно, как ты до этого додумался?
— Мы прекрасно понимаем друг друга. Я язвителен и неприятен по натуре. Ты упряма и обожаешь манипулировать людьми.
— Благослови нас Бог.
Она нащупала кольцо на затычке и теперь пыталась поддеть его пальцем ноги.
— Совершенно верно. Мы не питаем никаких иллюзий относительно друг друга, следовательно, нет никакой опасности влипнуть в передрягу.
Затычка поддалась.
— Я была замужем трижды. Передряга — мое второе имя.
— И это исключительно твоя проблема. Ты выходила замуж. Может, выйдешь еще раз. Но со мной тебя ничего подобного не ждет. Я заранее устраняюсь от брачных уз.
Почему-то стало больно… не потому, что он не хотел жениться на ней — она больше никогда не пойдет по этой дорожке, — но от сознания того, что она неспособна на простые, нежные, ни к чему не обязывающие отношения, которые так легко завязывают другие женщины. На этот раз приходилось быть откровенной, но как это сделать, когда он близко?
Поэтому она, прежде чем заговорить, встала.
— Знаешь, все случившееся между нами, было единственным светлым пятном в моей жизни за последние несколько лет, но с какой точки зрения ни подходи, для меня это шаг назад. И огромный.
Рука, скользившая по ее ноге, замерла.
— Я не какой-то тип, которого ты сняла в баре, — заносчиво бросил он.
Она вышла из воды и завернулась в полотенце.
— Наверное, тебе трудно поверить, но я умею позаботиться о себе, и связь с тобой — не выход из положения.
— Не находишь, что уже немного поздно об этом говорить?
— Ты оказался соблазном, против которого я не смогла устоять.
Несмотря на комплимент, он казался мрачным как туча.
— И что хуже всего, я только сейчас сообразила, что мы испохабили чудесную дружбу.
— Глупости. Ничего мы не испохабили, — буркнул он, вставая. Вода лилась по бугрившимся мускулам его крепкого тела. — Вполне возможно быть и друзьями, и любовниками одновременно. Даже предпочтительно.
— Только не во вселенной Шугар Бет, — возразила предусмотрительно отходя как можно дальше. — По мне, так все или ничего, ваша светлость, и тот факт, что я стою здесь без трусиков всего четыре месяца спустя после смерти мужа, означает возвращение к прежним повадкам. — Ее голос дрогнул. — Что куда более угнетающе, чем ты способен вообразить.
— Но перед смертью он много месяцев лежал в коме. И судя по тому, что ты о нем рассказывала, вряд ли он хотел, чтобы ты весь остаток жизни провела в трауре.
— Ты не понял главного. Это вредно для меня.
— Неужели? А полчаса назад ничего другого тебе не нужно было.
Он отказывался понять, поэтому пришлось пустить в ход тяжелую артиллерию.
— У меня имеется весьма неприятная тенденция путать секс с иллюзией влюбленности.
Мгновенно промелькнувшая настороженность во взгляде дала понять, что ей наконец удалось привлечь его внимание.
— Шугар Бет, неужели ты искренне веришь…
— Что начинаю в тебя влюбляться? Почему нет? Вспомни о моей немалой практике. И если этого недостаточно, чтобы ты поскорее смазал пятки, лично у меня едва хватает времени, чтобы натянуть мои
