— Знаю. Господи, как бы он гордился тобой!
Нили улыбнулась своему пухленькому, взъерошенному другу. Сегодня он выглядел намного лучше, чем все последние месяцы после смерти Денниса. Должно быть, занялся делами и немного отвлекся. Кампания и ему полезна.
Нили улыбнулась, махнула собравшимся рукой и в сопровождении Джима и Терри стала пробираться сквозь толпу к возвышению у стены. Отец и другие партийные лидеры уже сидели там. Один из популярных местных конгрессменов подошел к микрофону и представил ее. Репортеры вежливо зааплодировали, а ее сторонники разразились приветственными криками. Нили подошла к микрофону и, поблагодарив собравшихся, начала речь:
— Очевидно, большинству из вас известно, по какому поводу созвана эта пресс-конференция. Обычно политические деятели заявляют, что много и серьезно думали, прежде чем решились выставить свою кандидатуру на выборы. Но я — дело иное. Я давно желала этого, хотя лишь недавно поняла, как сильно…
Она кратко упомянула о славной истории Виргинии и необходимости иметь сильного лидера в новом тысячелетии. И только потом объявила о своем намерении соперничать с Джеком Холлингсом на предварительных выборах в июне.
— …Поэтому сегодня я официально выхожу на ринг и прошу замечательный народ Содружества Виргинии почтить меня своим доверием и избрать следующим сенатором Соединенных Штатов.
Сверкали вспышки, трещали камеры, телерепортеры кричали в микрофоны, создавая немыслимый шум. Когда в помещении вновь установилась относительная тишина, она огласила свою программу и попросила задавать вопросы.
До сих пор все шло по сценарию. Теперь приходилось думать на ходу.
— Кэлли Бернс. «Ричмонд таймс-диспетч». Миссис Кейс, связано ли решение выставить свою кандидатуру в сенат с вашим исчезновением?
Этого вопроса Нили ожидала. Репортеры знали, что читатели куда больше заинтересованы узнать все о личной жизни, чем о политических воззрениях бывшей первой леди.
— Побег из Белого дома дал мне возможность увидеть свою жизнь в перспективе и задуматься над будущим.
Она успела хорошо подготовиться и теперь без труда отвечала на самые заковыристые вопросы.
— Гарри Дженкинс. «Роанок таймс». Вы не делаете секрета из своего негативного отношения к жизни политиков. Откуда же такое стремление вернуться в политику?
— Как первая леди я не имела никакого реального влияния на ход событий…
Вопросы следовали один за другим. И хотя она ожидала этого, все же была разочарована, что почти никто не упомянул о сути ее программы.
Неожиданно все заглушил мощный голос:
— Мэтт Джорик. «Чикаго стэндард».
Нили оцепенела. В зале мгновенно воцарилась полная тишина. Все оборачивались, пытаясь определить, откуда доносится голос.
Из-за колонны в глубине зала выступил Мэтт. Одна рука в кармане слаксов, поношенная летная куртка коричневой кожи распахнута. Даже на расстоянии он казался исполином: хмурое лицо, гигантская фигура, властный голос.
У Нили голова пошла кругом. Она стиснула край трибуны. Только бы не потерять сознания!
Она словно со стороны услышала свое спокойное приветствие:
— Здравствуй, Мэтт.
Толпа зажужжала. Снова треск камер. Его появление стало настоящей сенсацией.
Мэтт кивнул. Коротко. Деловито.
— Вы сказали, что собираетесь строить свою кампанию на решении экономических проблем. Не могли бы остановиться на этом подробнее?
Корнилия изобразила лучезарную улыбку.
— Спасибо за то, что дали мне возможность поговорить о вопросах первостепенной важности с народом Виргинии…
Даже под неотступным взглядом Мэтта она ухитрилась преодолеть панику и дать все необходимые разъяснения, но не успела замолчать, как последовал второй вопрос. Она ответила и на этот. Какой-то репортер интересовался ее мнением о политической обстановке на Балканах.
Мэтт замолчал, но не двинулся с места, только оперся плечом о колонну. И по-прежнему не сводил глаз с Нили.
Терри пришел ей на выручку, объявив об окончании пресс-конференции. Отец и Миллингтон встали по обе стороны Нили. Терри следовал сзади. Нили поискала глазами Мэтта, но тот исчез.
Отец вместе с ней доехал до банкетного зала, где она должна была произнести еще одну речь.
— Я даже не слишком удивился появлению этого парня, Джорика. Он, вероятно, сделает неплохую карьеру, описывая ваши совместные похождения.
Нили нервно вздрогнула.
Она едва начала говорить, как увидела пристально смотревшего на нее Мэтта. Вопросов он больше не задавал, но его намерения были кристально ясны. Она не отделается от него, пока не согласится на встречу.
К девяти тридцати, закончив последнее выступление на ужине в Торговой палате, Нили приняла решение. Мэтт ошибается, если воображает, что она станет играть с ним в кошки-мышки!
Прервав церемонию прощания с членами Торговой палаты, она направилась к Мэтту, опасаясь, что тот успеет улизнуть. Фотографы ринулись за ней, чтобы не упустить случая сделать интересный снимок.
— Я хочу видеть вас в своем доме завтра, в десять утра, — бесстрастно объявила она.
Мэтт улыбнулся:
— Да, мэм.
Этой ночью она почти не спала, хотя на следующий день предстояли встречи с сотрудниками избирательного штаба и банкирами, готовыми финансировать ее кампанию. Как только Тамара уложила Андре спать после утреннего кормления, Нили отослала ее вместе с Баттон в город. Только бы они не вернулись до ухода Мэтта! Не дай Бог, малышка увидит своего так называемого папашу! Что тогда будет!
Оставшись одна, Нили уселась в кабинете и стала следить, как часовая стрелка медленно подползает к цифре «десять».
Сквид навострил уши: из установленного в детской аппарата внутренней связи донеслось тихое хныканье. Андре, обычно завзятый соня, сегодня проснулся рано. Экономка приедет не раньше полудня. Поэтому Нили поспешила наверх. Пес помчался следом.
Мальчик лежал в колыбельке и энергично сучил ножками. При виде Нили карие, полные слез глаза мгновенно высохли. Глядя на прелестного малыша, Нили на несколько минут забыла о собственных бедах.
— Что стряслось, парень? Плохой сон?
Она прижала к себе маленькое теплое тельце. Чудесный ребенок с кожей цвета молочного шоколада и серьезным личиком будущего преобразователя мира!
Переговорное устройство у входных ворот прожужжало дважды, возвещая, что к ней приехали гости, и Нили произнесла одно из любимых слов Баттон:
— Демо!
Ничего не поделаешь.
Держа ребенка на руках, она спустилась вниз.
— Не плачь, приятель, теперь нас трое. Ты, я и пес.
Прозвенел звонок. Нили досчитала до десяти и потянулась к дверной ручке.
Глава 23
Мэтт смотрел на женщину, стоявшую в дверях, и чувствовал, как внутри все тает и плавится. Он едва сумел сдержаться вчера в присутствии фотографов и репортеров, но сейчас здесь не было никого, кроме них двоих. И разделял их всего шаг. Но к сожалению, женщина, стоявшая в дверях, ничем не
