быстротой.
Обернувшись на зов Ральфа д'Обри, приглашавшего разделить с ним бочонок доброго вина, Джордан зашагал к громадному костру, вокруг которого собралась шумная компания.
— Садись, — предложил Ральф, подвинувшись. — Как можно хандрить, когда вокруг столько дармовой еды и вина?
В морозном воздухе стоял восхитительный аромат жареной баранины. Повар-наваррец приготовил жаркое по домашнему рецепту, со специями, и мужчины жадно ели, накалывая обжигающие куски на кончики кинжалов.
— Кто угощает? — поинтересовался Джордан, набивая рот сочным мясом, пропитанным запахами тимьяна и розмарина.
Рассмеявшись, Ральф утер тыльной стороной ладони стекавший по отросшей бородке жир.
— Гастингс. Ешь, дружище, не стесняйся.
Джордан напрягся при упоминании человека, с которым отец Элинор заключил устное соглашение, пообещав отдать ему в жены дочь.
— А где же наш щедрый хозяин? — поинтересовался он небрежным тоном. — Хотелось бы поблагодарить его за угощение.
Ральф указал ножом на закутанного в одеяла мужчину, сидевшего по ту сторону костра:
— Да вот он.
Несмотря на сумерки, было еще достаточно светло, чтобы рассмотреть грузную фигуру, грубые черты и жидкие космы, падавшие на черную повязку на глазу. Типичный старый вояка из тех, что любят прихвастнуть былыми подвигами у лагерного костра. При мысли, что прекрасная Элинор обещана этому старику, Джордану стало не по себе.
— Старый пройдоха еще хоть куда, — проговорил Ральф, не прекращая жевать. — Недавно женился. Клянется, что не слезал с новобрачной всю ночь.
— Так он женился, — протянул Джордан с облегченным вздохом. — Надо его поздравить.
Улыбнувшись, он сделал большой глоток вина. Гастингс женился! Значит, Элинор свободна. Слава Богу!
Много позже, изрядно выпив, Джордан поднялся на нетвердые ноги. Ральф уже спал, сотрясаясь от могучего храпа. Шатаясь, Джордан направился к группе мужчин, среди которых был и хозяин торжества.
— Горячая оказалась штучка, — фыркнул Гастингс, к удовольствию слушателей. — Не желала меня отпускать, но какой мужчина пропустит хорошую схватку? Придется ей потерпеть, пока я вернусь. — Он поднял чашу с вином. — Выпьем за мою прекрасную Элинор!
— И за то, чтобы она не остыла, — ввернул какой-то остряк под дружный гогот.
Джордан покачнулся, ухватившись за молодое деревце. Элинор? Не может быть! Наверное, он спьяну не разобрал. Однако подвыпившая компания принялась распевать непристойные куплеты, заменив имя девицы на Элинор.
— Мужчине в моем возрасте нужна молодая красивая жена. Я снова чувствую себя восемнадцатилетним, — заявил Гастингс, горделиво выпятив огромный живот.
— Мои поздравления, милорд, — произнес из темноты Джордан.
— Спасибо, — отозвался Гастингс, не потрудившись обернуться.
— Я не расслышал имя вашей жены.
— Элинор. Моя нежная, страстная кошечка, — закудахтал Гастингс, брызгая слюной, а его пьяные дружки повалились на землю, хватаясь за животы. — Я уж боялся, что сойду в могилу, так и не заполучив ее. Иди сюда, приятель, выпей с нами.
Но Джордан двинулся прочь, поскольку в этот момент не отвечал за себя. Его душила ярость.
— Эй, парень, я угощаю! — окликнул его Гастингс, неуклюже повернувшись, чтобы выяснить, что за грубиян отказался от его приглашения. Но увидел только темную фигуру, растворившуюся среди палаток.
На бескрайнем небе мерцали звезды, высоко над кромкой гор серебрился серп луны. Стоя на краю лагеря, Джордан смотрел на заснеженный пейзаж, простиравшийся далеко на север. Боже, Элинор замужем! Он потерял ее. Все это время, пока он карабкался по дьявольским кручам, рискуя жизнью, недоедая, замерзая от холода, она принадлежала Гастингсу. Все напрасно. Сколько бы он теперь ни добыл денег и славы, все бессмысленно.
Пот выступил на лбу у Джордана, когда эта мысль проникла в его смятенное сознание. Как могла она так поступить? Они обменялись клятвами, он подарил ей кольцо — зримое воплощение взаимных обетов. Почему она вышла за Гастингса?
Громко выругавшись, он ударил кулаком о ладонь другой руки. Сердце его бешено колотилось. Запрокинув голову к усыпанному звездами небу, Джордан закричал. Горе и гнев смешались в яростном вопле, усиленном многократным эхом, отразившимся от близлежащих гор. Почему, почему она покинула его?
Он с горечью вспомнил крохотную часовенку, где на коленях молил Господа сделать его достойным Элинор. Воспоминание подействовало на него как соль на свежую рану. Быть достойным женщины, которая предала его! Джордан рассмеялся, но горло перехватило, и смех перешел в сдавленные рыдания.
Круто повернувшись, он кинулся к своей палатке. Голова его горела, желудок свело. Накатившая слабость заставила его прислониться к одной из повозок, и его вывернуло наизнанку.
На следующий день, когда войско двинулось дальше, воины Джордана, отметив непривычную угрюмость своего предводителя, отнесли ее на счет чрезмерных возлияний накануне.
Основываясь на сообщениях разведчиков, Эдуард выбрал кружной путь, отказавшись от наезженного тракта, который вел в столицу Кастилии Бургос. Путешествие по горным дорогам оказалось намного тяжелее, чем предполагалось. Кругом высились отвесные голые скалы, и трудности пути усугублялись отсутствием дров. Даже на привале не всегда удавалось развести костер, чтобы согреться и приготовить еду.
Однако Джордан страдал не столько от лишений, сколько от сердечных мук. Он часто уединялся, предаваясь мрачным размышлениям, и почти смирился с горькой правдой, как вдруг история получила дальнейшее развитие.
— Слышал последние новости? — поинтересовался Ральф, когда Джордан присоединился к мужчинам, собравшимся вокруг костра.
— Мы поворачиваем назад?
— Нет, хотя я бы не удивился подобному приказу. Я только что узнал, на ком женился Гастингс. Ты не поверишь…
— Элинор Десмонд, — процедил Джордан сквозь зубы.
— Так ты знал? А я-то думал удивить тебя. Проклятие! Ты только представь себе, как этот старый козел взбирается на такого ангелочка. Да это просто святотатство! — Ральф осекся, пораженный выражением муки, исказившим лицо друга. Черт бы побрал его длинный язык! Как его угораздило забыть, что Джордан всегда питал слабость к девушке! — Но это еще не все. Садись и выпей вина, чтобы хоть немного согреться.
Джордан молча опустился на землю и взял предложенную чашу. Вытянув ноги к огню, он поинтересовался:
— А что еще?
— Гастингс остался без молодой жены.
— Как это?
— Говорят, будто его замок захватил наваррский рыцарь и увез с собой прекрасную Элинор.
— Она в опасности?
— Нет. Наваррец держит ее в плену ради выкупа. В Бургосе, представляешь? Его жена родом из Кастилии, и Элинор живет у ее родственников.
Джордан так сжал чашу, что побелели костяшки пальцев.
— Как зовут этого наваррца?
— Жан д'Акр.
