Декс встал и принялся расстегивать манжеты. Победа! Она выиграла!
Однако Декс недовольно поморщился.
— Надеюсь, ты понимаешь, что я против добрачных половых сношений.
При этом взгляд его был прикован к кружевам на трусиках, с которыми небрежно играла Тори. Она чуть подняла колено, чтобы усилить впечатление.
— Ты достаточно ясно выразил свое мнение по этому вопросу.
Он распахнул рубашку.
— К моему прискорбию, слабость характера мешает мне четко придерживаться принципов.
— Должно быть, это крайне неприятно для тебя.
— Ты даже не представляешь насколько.
Тори не скрыла ухмылки.
Его рубашка упала на пол, а брови смешливо поднялись.
— Вижу, ты разгулялась вовсю. Довольна собой?
Тори усмехнулась, положила руку на грудь и, претворяя в жизнь сексуальные фантазии любого мужчины, стала ласкать себя через ткань. Уши Декса побагровели. Но он все же переборол себя, воинственно выдвинул вперед подбородок и скрестил руки на худой, но довольно широкой груди.
— Мы будем иметь половое сношение только в том случае, если потом поженимся.
— Да перестанешь ты называть это половым сношением! Просто тр…
— Тори! — предостерегающе воскликнул он. — Пока мы оба еще одеты, придержи язык.
Забыв о порно-дивах, Тори закинула руки за голову и простонала:
— Ну и зануда же ты!
— Да, и тебе лучше об этом помнить.
Он оперся коленом о матрац, легонько сжал внутреннюю сторону ее бедра и растянулся рядом. Впервые Тори заметила, что в глазах его пляшут золотые огоньки, словно Декс владел неким секретным знанием, ускользнувшим от нее. Ей вдруг стало не по себе. Его пальцы снова задели ее бедро.
— Если… э-э-э… мой размер испугает тебя, сразу же скажи.
Тори широко распахнула глаза.
Декс улыбался.
Тори недоуменно промямлила:
— Под размером ты подразумеваешь свой рост, разумеется. Конечно, ты высокий мужчина и…
— Нет, Виктория. Я вовсе не об этом.
— О!
Она снова потеряла достигнутый было перевес и попыталась придумать, как восстановить утраченное положение, но его нежные ласки не давали никакой возможности сосредоточиться.
— Теперь я намереваюсь поцеловать тебя.
— Иисусе! — рявкнула Тори. — Ты что, собираешься давать объявление в газету каждый раз, когда…
— Просто стараюсь достигнуть полного взаимопонимания.
Ей захотелось чем-нибудь огреть Декстера, но тут он завладел ее губами.
Да, он умел целоваться, ничего не скажешь. Ее отказ от никотина и долгие дни мучений теперь не казались столь уж большой жертвой, поскольку он ухитрился найти идеальное равновесие между страстью и нежностью, а ласки языка обещали небывалые наслаждения.
Тори решила, что с Декстером можно целоваться часами.
И тут она поняла, что в отличие от ее прежних мужей Декс был человеком, ценившим процесс, а не только результаты, и вовсе не спешил перейти к главному. Он гладил языком глубины ее рта и играл с ее языком. Ничего более сладостного она в жизни не испытывала.
Тори поглаживала его спину, бедра, вдыхала чистый мужской запах. Впервые она занималась любовью с мужчиной, а не с мальчишками.
На глаза ее навернулись слезы.
Декс почувствовал перемену в ее настроении и слегка отстранился. Но вместо того, чтобы задать кучу дурацких вопросов в своем стиле, принялся целовать ее веки, а потом и губы.
Слезы хлынули бурным потоком.
Декс снова поднял голову, и Тори сквозь пелену заметила, каким серьезным он стал.
— Тебе нужно подумать?
Тори покачала головой. Поймав ее на слове, Декс губами осушил влагу и вновь припал ко рту. Тори сразу расхотелось плакать. Слишком чудесный момент, чтобы портить его рыданиями.
И снова он уловил смену ее настроения и, нагнув голову, прошептал:
— Теперь я коснусь тебя. Только через трусики. Хорошо?
Тори кивнула.
Декс обвел пальцем узкую влажную полоску между ее ногами. Вверх и вниз. Потирая. Прижимая. Невыразимо возбуждая Тори.
Все это продолжалось, пока не стало невыносимым. И тут он прикусил мочку ее уха.
— Мне придется снять твое платье. Хочу видеть тебя.
А она жаждала показать ему себя. О как жаждала… Он с нехарактерной для себя неуклюжестью стащил с нее платье, и коснулся застежки лифчика.
— После того как я расстегну это, собираюсь поцеловать твои груди.
Он что, в самом деле будет объявлять о каждом движении?
— Тебе вовсе не стоит спрашивать разрешения!
— Я и не спрашиваю. — Он отбросил лифчик и уставился на нее. — Всего лишь даю тебе возможность подготовиться.
Декс вел себя так, словно ее груди были драгоценными произведениями искусства. Он изучал их, целовал, пощипывал, посасывал и снова исследовал.
— Думаю, — решил он наконец, — что мне пора снять твои трусики.
— Думаю, — в тон ему прошептала она, — мне пора снять твои.
Он немного поразмыслил и прикусил ее сосок.
— Договорились.
Тори проворно встала на колени и потянулась к молнии его брюк. Но прежде чем она успела развалить ее надвое, он остановил ее руку:
— Помни только, что я сказал насчет женитьбы.
— Да-да.
Она оттолкнула его пальцы и потянула за язычок. Еще мгновение — и Тори потеряла дар речи.
— Не волнуйся, — утешил он, — мы никуда не спешим.
Во рту у нее пересохло, дыхание пресеклось.
— Я и не волнуюсь, — прошептала она. — Скорее изумлена.
Декс весело хмыкнул и сбросил остальную одежду. Тори отшвырнула платье и лифчик. Теперь единственной преградой между ними остался лепесток телесного шелка. Декс сунул под него большой палец и ловко стянул.
— Ложись на подушку, солнышко. Я буду любить тебя.
С губ Тори сорвался вздох. Она не помнила, когда еще чувствовала себя под такой надежной защитой.
За этот вечер она узнала немало нового о Декстере. Он любил все исследовать. Тщательно. Медленно. Ласкать и целовать. А его любопытство в отношении Тори казалось просто ненасытным.
Она также выяснила, что у него потрясающая способность сосредотачиваться, что он ни в коей мере не брезглив, готов на все и поистине неутомим. Менее приятным открытием оказалось то, что он находит особенное удовольствие в том, чтобы заставить женщину молить.
— Пожалуйста, Декс… больше не могу… о, пожалуйста…
— Скоро, милая. Скоро.
Когда он наконец погрузился в нее, объявив вначале о своих намерениях волнующим, невыносимо возбуждающим, красочным языком, она поняла, что они подходят друг другу, как рука и перчатка. Однако
