богатеньких детишек. Во всяком случае, тебе это не повредило, — Ты, наверное, прав, — согласилась Молли. Не могла же она пояснить, что год за годом просиживала в лагере все летние месяцы с тех пор, как ей исполнилось шесть.
Когда ей было одиннадцать, разразилась эпидемия кори и детей отослали домой. Как взбесился отец! Присматривать за ней было некому, ему пришлось взять Молли в Лас-Вегас.
Он поселил ее в отдельном номере под опекой знакомой кассирши, выдававшей фишки в казино. Днем девица непрерывно смотрела «мыльные оперы», а по ночам пропадала в номере Берта.
И все же эти две недели оказались самыми счастливыми в жизни Молли. Она читала романы Мэри Стюарт, заказывала вишневый пирог прямо в номер, подружилась с горничными-мексиканками. Иногда она говорила няньке, что идет в бассейн, а сама слонялась у казино, пока не встречала семью с кучей ребятишек. Девочка старалась держаться поближе к ним, притворяясь, что встретила родственников.
Обычно воспоминания о попытках приобрести таким образом семью вызывали у Молли улыбку, но теперь ее глаза снова защипало. Пришлось поспешно отвернуться.
— Похоже, ты понятия не имеешь о предельной скорости.
— Что, нервничаешь?
— Как ни странно, нет. Привыкла после многих лет езды с Дэном. Совершенно лишена всякого чувства самосохранения.
Ей действительно было все равно. Внезапно Молли потрясло сознание того, что будущее больше не имеет для нее никакой ценности. Она не находила в себе сил тревожиться о деньгах или о том, что редактор «Чик» давно перестал ей звонить.
Кевин снял ногу с педали газа.
— Так вот, должен сказать, что лагерь находится в самом настоящем захолустье. Вокруг ничего, кроме деревьев и воды.
Домики такие древние, что, вероятно, уже развалились; тоска там царит смертная, потому что люди моложе семидесяти туда не ездят. — Кивнув в сторону пакета с едой, он добавил:
— Если допила сок, есть еще сырные крекеры.
— Заманчиво, но пока не хочется.
— Мне кажется, в последнее время ты редко обедала.
— Спасибо, что заметил. Думаю, если потеряю еще фунтов шестьдесят, то смогу сравняться с некоторыми твоими cheres amies[19] .
— Думаю, тебе лучше сосредоточиться на собственных потрепанных нервах. Может, хоть тогда прикусишь язычок.
Молли улыбнулась. Нужно отдать Кевину должное: он не трясется над ней, как Фэб и Дэн. Приятно, когда с тобой обращаются как со взрослым человеком.
— Пожалуй, я лучше подремлю.
— Прекрасная мысль.
Но она не заснула. Закрыв глаза, Молли попыталась обдумать сюжет новой книги. Но обитатели Соловьиного Леса упорно не желали оживать в ее воображении.
Когда машина свернула с шоссе, Кевин остановился у придорожного магазинчика с пристроенной коптильней. Пробыв там несколько минут, он вернулся с большим пакетом из оберточной бумаги.
— Мичиганский ленч. Ну как, сумеешь сделать сандвичи?
— Возможно, если очень постараюсь.
В пакете лежал солидный кусок копченой рыбы, ломоть острого чеддера и буханка ржаного хлеба из муки грубого помола, а также пластмассовый нож и несколько бумажных салфеток. Молли пришлось собраться с силами, чтобы сотворить два неуклюжих однослойных сандвича для него и один, поменьше, для себя. Вяло откусив от своего пару раз, она скормила остаток Ру.
Они направлялись на восток, к центру штата. Сквозь полуопущенные ресницы Молли любовалась начинающими зацветать садами и чистенькими фермами с силосными башнями.
Когда дневной свет начал меркнуть, они направились на север, к шоссе, простиравшемуся до самого Солт-Сент-Мэри.
Кевин слушал компакт-диск, захваченный из дома. Молли поняла, что он любит джаз. К ее немалому прискорбию, ему также нравился и рэп. Промучившись с четверть часа в напрасной попытке игнорировать мнение певца о женщинах, она достала диск из проигрывателя и швырнула в окно.
И сразу обнаружила, что, когда Кевин орет, уши у него становятся красными.
К тому времени когда они добрались до северной части штата, стемнело. Сразу за живописным городком Грейлингом они свернули на двухрядное шоссе, которое, как показалось Молли, вело в никуда. Еще немного — и их обступили густые заросли.
— В девятнадцатом веке северо-восточный Мичиган почти лишился своих лесов в результате варварской вырубки, — сообщил Кевин. — То, что ты видишь сейчас, — искусственные насаждения, правда, довольно буйно разросшиеся. В этой части штата городов мало, а расстояния между ними довольно велики.
— Сколько нам еще ехать?
— Не больше часа, но, вероятно, переночевать будет негде, и я не хотел бы оказаться на месте после наступления темноты. Так что остановимся, пожалуй, в мотеле. Только предупреждаю: это далеко не «Ритц».
Поскольку Молли не могла поверить, что Кевин боится темноты, то заподозрила, что он специально тянет время. Однако она не стала возражать и поудобнее устроилась на сиденье. Свет фар немногих встречных машин выхватывал из мрака его черты, бросал тени на лицо, больше подходящее манекенщику, рекламирующему нижнее белье.
Дрожь странного предчувствия пронзила Молли, и она поспешно зажмурилась.
Она не открыла глаз, пока Кевин не подъехал к небольшому мотелю на шесть домиков. Когда он пошел зарегистрироваться, Молли едва не побежала следом, чтобы потребовать отдельный домик для себя, но здравый смысл взял верх, и она осталась на месте.
Словно прочитав ее мысли, Кевин вернулся с двумя ключами. Молли заметила, что их домики находятся на противоположных концах территории мотеля.
На рассвете ее разбудил стук в дверь и лай пуделя.
— Слайтерины, — пробормотала Молли. — Похоже, это становится у них дурной привычкой.
— Мы уезжаем через полчаса! — окликнул Кевин из-за двери. — Выведи своего пса.
— Разбежалась, — пробормотала Молли в подушку, но все же неохотно поднялась, потащилась в крохотную душевую кабинку и заставила себя провести расческой по волосам. Губная помада по-прежнему казалась ей ненужной роскошью. Ее шатало, как при похмелье.
Выйдя наконец во двор, она увидела нетерпеливо топтавшегося у машины Кевина. Бледно-лимонные лучи раннего солнца высвечивали мрачную как туча, недружелюбную физиономию: очевидно, настроение у него со вчерашнего дня не улучшилось. Пока Ру лазил по ближайшим кустикам, Кевин схватил ее вещи и швырнул в багажник.
Сегодня он был одет в футболку цветов «Старз» и светло-серые шорты. Обычная одежда, но он носил ее с грацией уверенного в себе, сознающего свою привлекательность мужчины.
Молли, порывшись в сумочке, достала темные очки и злобно воззрилась на Кевина.
— Неужели ты никогда его не выключаешь?
— Что именно?
— Свое душевное уродство!
— Может, стоило запереть тебя в психушке, а не тащить в «Уинд-Лейк»?
— Как пожелаете, мистер, мне все равно. Кстати, с моей стороны слишком большая наглость надеяться на кофе?
Она нацепила очки на переносицу, но и это не помогло скрыть ослепительного сияния его проклятой красоты.
— Кофе в машине, но ты так долго копалась, что он, возможно, остыл.
Кофе был обжигающе горячим, и, как только они вновь очутились на шоссе, Молли с наслаждением сделала первый глоток.
