списком свободных коттеджей.
На стене рядом со столом висела доска с ключами. Молли нашла ключ от комнаты Джудит, сунула в карман и вернулась на кухню. Она не ела весь день и по пути прихватила кусочек клюквенного кекса Шарлотты Лонг.
Убедившись, что та не солгала, когда утверждала, будто кухарка из нее никакая, бросила кекс в мусорное ведро.
Молли действительно чувствовала себя неважно, но любопытство взяло верх над усталостью, и она поднялась по лестнице на второй этаж. Ру семенил следом. Она не поленилась заглянуть во все спальни. Каждая из них была любовно оформлена: книги, картины, милые домашние безделушки — словом, всюду были заметны штрихи, которые придавали пансиону истинно домашний уют и мирную атмосферу.
На груде древних шляпных коробок Молли нашла птичье гнездо, полное старинных стеклянных шариков. Рядом с позолоченной клеткой теснились аптекарские пузырьки. Вышитые цветы и пейзажи в овальных рамочках, потемневшие от времени деревянные таблички и чудесные керамические вазы, так и просившиеся наполнить их живыми цветами, попадались тут и там. Молли заметила и незастеленные кровати, и переполненные корзинки для мусора, и грязные ванные с разбросанными мокрыми полотенцами. Очевидно, Эми Андерсон отлынивала от работы, предпочитая резвиться с мужем на травке.
В конце коридора находилась единственная несданная комната. Молли сразу это поняла, потому что здесь было прибрано. Судя по семейным фото, расставленным на туалетном столике, спальня принадлежала Джудит Такер. Она занимала весь угол дома, включая башенку. Молли представила Кевина, спящего на кровати с резным изголовьем. Он так высок, что должен лежать по диагонали. Каким красивым он был в ту ночь, когда она, безрассудная, залезла в его постель!
Перед глазами в который раз встала позорная сцена. Молли решительно тряхнула головой, избавляясь от назойливого видения, спустилась вниз и вышла на крыльцо. В ноздри ударил аромат сосны, петуний и нагретой солнцем воды, Ру мгновенно сунул нос в клумбу.
Ей хотелось одного: сесть в качалку и задремать, но, поскольку она не собиралась жить с Кевином в спальне тетушки Джудит, прежде всего необходимо было подыскать жилье.
— Пойдем, Ру, посмотрим пустые коттеджи.
В одном из компьютерных файлов Молли отыскала карту расположения коттеджей. Приближаясь к площади, она заметила маленькие, написанные от руки таблички над каждой дверью: «Труба Гавриила», «Млеко и мед», «Зеленые пастбища», «Хорошие новости».
Проходя мимо «Лестницы Иакова», она почти столкнулась с выходившим из леса красивым, но довольно тощим мужчиной лет сорока пяти. Он был значительно моложе постояльцев, которых она успела увидеть. Молли кивнула ему.
Незнакомец едва заметно наклонил голову.
Она направилась в противоположный конец площади, к «Древу жизни», коттеджу кораллового цвета с фиолетово-лиловой отделкой. Он был пуст, как и «Агнец Господень». Оба домика показались ей очаровательными, но она нуждалась в уединении, а здесь, на площади, слишком много соседей. Поэтому она направилась к домикам, что стояли на параллельной озеру тропинке.
Странное чувство вновь овладело Молли. Почему это место кажется таким знакомым?
Ру обогнал ее, обнюхал кустики дикой гвоздики и увлекся соблазнительной полоской травки. У самого конца тропинки Молли увидела как раз то, что нужно. Под деревьями стоял коттедж, именуемый «Белые лилии». Его, очевидно, недавно покрасили в нежный кремово-желтый цвет, подчеркнутый голубым и розово-перламутровым деревянным кружевом. Сердце Молли сжалось. Коттедж был похож на детскую игрушку.
Она поднялась на крыльцо. Сетчатая дверь надсадно скрипнула… Впрочем, этого и следовало ожидать.
Молли вынула из кармана ключ и вставила в замочную скважину.
Коттедж был обставлен с той же убогой роскошью, что и остальные домики. Ничего современного. Чисто выбеленные старые стены. Обшарпанный деревянный сундук перед диваном служил кофейным столиком. Еще один сундук из некрашеной сосны стоял у стены. Над ним была привинчена медная лампа на шарнирах. Кружевные занавески на окнах придавали домику уют.
Слева, в крохотной кухоньке, помещались старомодная газовая плита, маленький стол-книжка и два плетеных стула, похожие на те, что стояли в кухне большого дома. В деревянном буфете Молли увидела разнокалиберные керамические и фарфоровые тарелки, посуду из прессованного стекла и раскрашенные вручную кружки. Она едва не заплакала, увидев детский сервиз, украшенный сценками из жизни Кролика Питера.
В ванной стояла огромная ванна на львиных лапах и старинная раковина на тумбе. Тряпичный коврик покрывал неструганые доски пола. Кто-то нарисовал узор в виде виноградных лоз по верху стены.
В коттедже оказались две спаленки — одна совсем маленькая, а вторая побольше, с двуспальной кроватью и размалеванным комодом. Кровать с выкрашенным в светло-желтый цвет гнутым железным изголовьем была накрыта выцветшим лоскутным покрывалом. На тумбочке стояла маленькая лампа с матовым стеклом.
Позади коттеджа обнаружилась веранда, затянутая сеткой от насекомых. У стены выстроились плетеные стулья, в углу висел гамак.
Сегодня Молли была на ногах дольше, чем за все дни последних нескольких недель, и сейчас, увидев гамак, поняла, как измучена.
Она улеглась и, глядя в дощатый потолок, того же кремово-желтого оттенка, что и фасад домика, с перламутрово-розовыми и голубыми бордюрами, в который раз подумала, что сделала правильный выбор. Чудесное гнездышко. И оно так похоже на детскую.
Молли закрыла глаза. Она раскачивалась в гамаке, как в колыбели. Уже через несколько секунд она крепко спала.
«Питбуль» встретил Кевина на пороге грозным рычанием и оскаленной пастью.
— Только не начинай все сначала. Я не в настроении.
Он прошел мимо пуделя, поставил на пол чемодан Молли и направился в кухню. Там никого не было, но Шарлотта Лонг видела, как Молли скрылась за дверью.
Он нашел свою жену на веранде позади дома. Она тихо посапывала в гамаке. Четвероногий страж немедленно встал на пути Кевина, желая выполнить свой долг по охране хозяйки. Кевин замер.
Молли выглядела маленькой и беззащитной. Одна рука по-детски подложена под щеку, на лоб упал локон темно-каштановых волос. Ресницы, хоть и очень густые, не могли скрыть теней под глазами, и Кевин почувствовал угрызения совести за то, что так бесцеремонно подкалывал ее все это время. Правда, что-то подсказывало ему: Молли вряд ли позволит нянчиться с ней. Но он и не собирался сюсюкать! Слишком много в нем накопилось злости!
Он напоследок оглядел ее и уже хотел отвернуться, но отчего-то помедлил.
На ней были ярко-красные джинсы-капри и измятая желтая блузка без рукавов с высоким воротничком. Когда она бодрствовала, то направо-налево разила своим чересчур острым язычком, поэтому распознать в ней дочь шоу-герл было почти невозможно. Подумать только — ее мать блистала на эстраде кабаре Лас- Вегаса!
Но Кевин никогда не видел Молли спящей. Теперь было трудно не увидеть тонкие щиколотки, стройные ноги и мягкий изгиб ее бедер. Груди под тонким полотном поднимались и опускались, в распахнутом вырезе виднелась кромка черного кружева. У него чесались руки расстегнуть остальные пуговицы.
Кевин поежился. Что это с ним творится? Собственная реакция потрясла и возмутила его. До чего противно! Как только он вернется в Чикаго, первым делом позвонит старой подружке, снимет напряжение. Очевидно, у него слишком давно не было женщины!
«Питбуль», должно быть, прочитал его мысли, поскольку сначала рявкнул, а потом звонко затявкал.
Лай Ру разбудил Молли. Она приоткрыла глаза и затаила дыхание, заметив нависшую над ней тень. Потом, не успев как следует опомниться, она привстала, и гамак перевернулся. Кевин поймал Молли, прежде чем она успела вывалиться на пол.
