— Никогда в жизни я не был так рад чьему-то приходу!
— Это еще почему?
Аннабел остановилась рядом с его стулом, но не подняла глаз. Она не забыла о прошлой ночи, что вполне его устраивало. Он и не хотел, чтобы она забыла, что доказывало ее мнение о нем как о змее, но змее, готовом исправиться и раскаяться. Как бы он ни наслаждался сложившейся ситуацией — а он, несомненно, наслаждался, — повторения, очевидно, не будет. Конечно, он негодяй, но не настолько же!
— Знаешь, что у меня здесь? — осведомилась Пиппи, вновь потирая свой крошечный животик. — Ма- а-а-ленький беби.
— Да ну? — с интересом спросила Аннабел. — Как его зовут?
— Папочка.
— Вот поэтому, — вновь поморщился Хит.
Аннабел засмеялась. Пиппи плюхнулась на песок и принялась ковырять голубой лак на большом пальчике ноги.
— У Плинца нет телефона.
Аннабел с озадаченным видом уселась рядом.
— Не понимаю.
Пиппи похлопала по ноге Хита, запачкав ее песком.
— Плинц. У него нет телефона. Аннабел вскинула брови.
— Насчет телефона я поняла, но как она вас называет? Хит скрипнул зубами.
— Принц. Это я.
Аннабел ухмыльнулась и обняла маленькую проказницу, которая немедленно разразилась монологом о том, как крольчиха Дафна приходила к ней в комнату играть, но давно уже не показывается, потому что Пиппи слишком большая.
Аннабел внимательно слушала, склонив набок голову. Кончики волос скользнули по его бедру, и Хит едва не соскочил со стула.
Пиппи надоело сидеть на месте. Она побежала к отцу и потребовала, чтобы он понес ее в воду. Кевин немедленно согласился, хотя сразу же вслед за этим последовал небольшой диспут насчет сапожек, который закончился его победой.
— До чего я люблю эту малышку, — задумчиво протянула Аннабел. — Сильный характер!
— Что доведет ее до беды.
— Да прекратите же!
Ее волосы снова коснулись его бедра. Этого Хит вынести не мог.
— Я иду плавать! — объявил он, вскакивая. — Хотите со мной?
Она с завистью устремила взгляд на озеро.
— Пожалуй, останусь тут.
— Брось, малышка! Пора в воду! — Он схватил ее за руки и поднял с песка. — Или боишься намочить волосы?
Но Аннабел молниеносно вырвалась и помчалась к озеру.
— Кто последний, тот дурак зловредный! — завопила она, бросаясь в воду. Он нырнул за ней. И хотя Аннабел прекрасно плавала, он бы в два счета догнал ее, но специально держался позади, давая ей выиграть.
Уже коснувшись лестницы, она вознаградила его одной из своих неотразимых улыбок, освещавших все лицо.
— Эх ты, мямля! Маменькин сынок! Это уж слишком!
И тут он макнул ее.
Несколько минут они резвились в воде: карабкались на плот, ныряли и боролись друг с другом, Аннабел недаром росла со старшими братьями: это они научили ее кое-каким грязным приемчикам, и стоило посмотреть на ту злорадную усмешку, с которой она его скрутила! Мало того, она снова попыталась выведать, что означает инициал «Д» в его втором имени. Но Хит решительно пресек ее попытки, за что и получил пригоршню воды в лицо. Возня дала ему прекрасный предлог прикасаться к ней, но его руки слишком долго задерживались на ее бедрах, поэтому Аннабел отстранилась.
— Довольно. Я иду в коттедж, отдохнуть до ужина.
— Понимаю. Старость не радость, — съязвил Хит, но Аннабел не попалась на удочку и уплыла к берегу. Хит жадно смотрел ей вслед. Трусики купальника задрались, обнажая округлые, мокрые от воды ягодицы. Аннабел на ходу подцепила пальцем край трусиков и потянула вниз. Хит застонал и ушел под воду с головой, но вода оказалась недостаточно холодной, так что успокоился он не скоро.
Выйдя на берег, он немного поболтал с Чармейн и Дарнеллом, но при этом постоянно чувствовал присутствие Фэб, загоравшей в шезлонге неподалеку от них под большой соломенной шляпой. Кроме шляпы, на ней были низко вырезанный цельный черный купальник и завязанное вокруг талии парео с тропическим рисунком, а также невидимая табличка с надписью: «Не беспокоить». Но Хит все же решил, что пора сделать ход, и, извинившись перед Пруиттами, подошел к ней.
— Не возражаете, если мы немного поговорим.
Ее глаза за солнечными очками с розовыми линзами лениво опустились.
— Подумать только, а ведь до этой минуты день был таким прекрасным.
— Все хорошее когда-нибудь кончается, — в тон ей поддакнул Хит и вместо того, чтобы занять свободный шезлонг рядом с ней, позволил ей сохранять превосходство и уселся на брошенное кем-то на песок одеяло.
— Знаете, с самого детского праздника мне не дает покоя одна мысль.
— Не поделитесь?
— Каким образом такая драконша, как вы, могла родить такую лапочку, как Ханна?
И тут она все же рассмеялась.
— Генофонд Дэна.
— Вы слышали, что сказала Ханна девочкам насчет воздушных шариков?
Фэб наконец соизволила взглянуть на него.
— Похоже, это место я пропустила.
— Она сказала, что если шарики лопнут, можно плакать, если уж очень хочется, но беда в том, что злая фея проткнула их булавкой. Откуда она все это берет?
— У Ханны хорошо развито воображение, — улыбнулась она.
— Ничего не скажешь, необыкновенная девочка.
Даже самые крутые магнаты становились мягче масла, когда речь шла об их детях. Поэтому трещина во льду стала шире.
— Мы волнуемся за нее больше, чем за остальных. Она так чувствительна.
— Учитывая, каковы ее родители, можно предположить, что она куда более вынослива, чем кажется.
Ему следовало бы стыдиться за столь неприкрытую лесть, но Ханна в самом деле была чудесным ребенком, так что Хит особенно не изводился.
— Не знаю. Она так глубоко чувствует все происходящее.
— То, что вы называете чувствительностью, я называю душевной тонкостью и наличием мозгов. Едва она окончит девятый класс, пошлите ее ко мне, и я дам ей работу. Просто необходимо иметь рядом человека, способного пробудить нежную сторону моей натуры.
Фэб рассмеялась. Вполне искренне. И даже весело.
— Я подумаю. Наверное, неплохо иметь шпиона во вражеском лагере.
— Бросьте, Фэб. Давно пора забыть старую вражду. Я был нахальным юнцом, пытающимся доказать всем собственную крутость. Ну и проиграл, и мы оба это знаем. Но вспомните, с тех пор я не сделал вам ни одной гадости.
Лицо Фэб омрачилось.
— Да. Теперь вы взялись за Аннабел.
Хрупкое понимание, возникшее между ними, мигом испарилось.
