листы.
Глава II
ВСТРЕЧИ В ГОРАХ
Караванная дорога с харчевнями, караван-сараями и дозорными объездами, охранявшими торговых гостей, петляла понизу, в обход гряды гор. Путник, ехавший налегке, мог воспользоваться перевалом и сократить расстояние.
Короткий путь Липарит предпочёл длинному.
Липарит ехал довольный. В два дня он справился с цепью. Камни подобрал – не отличишь от старинных, отшлифованных много веков назад. Через три дня он будет дома, в Тбилиси, в мастерской великого своего учителя – златоваятеля Бека.
Тропа вела в горы, поросшие сочной травой. В долинах, словно в раскрытых ладонях гор, расположились селения с садами, полями и огородами. Склоны казались живыми от великого множества стад. А далеко наверху, выше селений и стад, выше садов и посевов, упирался в небо ломаный силуэт хребта в разводах прошлогоднего снега.
Воздух был чист и живителен, как настоянный на травах бальзам. Горы резвились, играли с путником в любимую свою игру: вершины то приближались, то отступали и прятались в облаках. Наконец тропа вскарабкалась к перевалу, осторожно выпрямилась над кручей, долго вела по самой кромке и, сделав виток, медленно поползла вниз.
Спуск был не легче подъёма, к тому же горы любят порадовать неожиданностью. Так и случилось. На середине спуска путь преградила огромная земляная осыпь. Прошумели недавно ливневые дожди, размыли землю и сдёрнули земляной вал. Осыпь разлилась, как вышедшее из берегов озеро.
Липарит спешился. Держа коня на поводу, двинулся по узкой тропке в обход.
Тропы в горах есть повсюду, даже там, где не ступал человек. Звери ли их протоптали, проложил ли ушедший под землю ручей, или оставили след сорвавшиеся с вершины камни? Так или иначе, крутая, едва приметная тропка вывела к лесу. Деревья стояли уступами. Большие, тёмные, опутанные сетью плюща. Нити серых лишайников свешивались до земли.
– Братец, скорее! На помощь! – донеслось сверху из тёмной толщи.
Липарит поднял голову. Держась рукой за перекрученный можжевельник, над уступом склонилась девушка. В светлом платье с широкими рукавами, в чёрной бархатной безрукавке она была похожа на летящую мерцхали – ласточку. Липарит набросил на ветку повод коня и заспешил наверх. Но девушка вздрогнула и отшатнулась. Верно, она приняла его за кого-то другого. Теперь испугалась ошибки и готова броситься прочь.
– Госпожа, – взмолился Липарит. – Тебе незачем меня опасаться. Я с места не сдвинусь без твоего дозволения, только не уходи. Я не разбойник с большой дороги, а тбилисский златоваятель Липарит Ошкнели, принят в цеховые мастера. Два дня я работал в замке Сагира Михатлисдзе, владетеля Хорнабуджи. Теперь возвращаюсь домой.
Липарит торопился, говорил сбивчиво. Ему во что бы то ни стало нужно было удержать девушку на месте. «Мерцхали – ласточка», – называл он её про себя.
– Ты обратилась ко мне словом «брат». Пусть это слово вырвалось по ошибке, для меня всё равно ты стала сестрой. Посуди, как мне жить дальше, если сестра оказалась в опасности, а я не пришёл ей на помощь?
Девушка остановилась, отвела назад косы.
– Я думала, кто-нибудь из селения.
– Принимай за кого угодно, только дозволь помочь.
Издали было видно, как сдвинулись тонкие брови, наморщился под круглой шапочкой лоб. Но помощь, очевидно, была необходима, и девушка согласилась принять её от чужого.
– Хорошо. Поднимайся, не убегу.
Приблизившись, Липарит увидел, что девушка очень юна, почти ещё девочка, и что глаза у неё синее озёр.
– Он ранен, без чувств, но дышит, – проговорила она быстро, словно прощебетала, и сердито добавила: – Куда же ты смотришь? На землю смотри, не на меня.
Липарит послушно перевёл взгляд на землю. Под кручёными раскидистыми ветвями можжевельника, смяв хвойный ковёр, ничком распростёрся мальчонка. Он был ранен в затылок, скорее всего камнем, пущенным из пращи.
– Со вчерашнего дня, должно быть, лежит. Его ударили, а потом скинули вниз. Хорошо, куст задержал, не то бы разбился о скалы. Наверху я нашла вот это. «Что за тряпица, – думаю, – над обрывом полощется?» Тогда и вниз глянула и его увидела.
Девушка протянула Липариту красный, затканный драконами плащ с оторванным подолом и воротом.
– Возьми, накроешь.
Липарит привёл коня. Осторожно поднял раненого мальчонку, перекинул через седло, прикрыл плащом.
– Госпожа, ты о селении говорила. Близко ли?
– К полудню доберётесь.
– Как! Разве ты не пойдёшь с нами?
– Нельзя. Меня дома ждут.
– Где же твой дом? Если близко, не лучше ли тогда перевезти мальчонку к тебе, плох он очень.
