— С ранами на голове всегда много проблем. Во время войны я работал в лондонской больнице. У меня была масса симпатичных пациенток, которые наотрез отказывались носить защитный шлем. — Он вздохнул: — Что касается вашей травмы, то, судя по ее нынешнему состоянию, она была нанесена пять- шесть недель назад. Никаких швов.
Сьюзен побледнела.
— Я надевала его обруч! — выпалила она. — Это было сегодня днем. — Она понизила голос и пробормотала себе под нос: — Я не совсем уверена, но мне кажется, что, использовав обруч, я отправила им предупреждающий сигнал. — Сьюзен подняла голову и решительно заявила: — Да, так оно и было. Теперь я в этом не сомневаюсь.
— А вы не могли бы… — Профессор на секунду заколебался. Он облизал губы языком. — Вы не могли бы мне продемонстрировать?…
Американка замотала головой:
— Нет, профессор. Простите! Я знаю, что вы можете подумать, но это слишком опасно. Я перечитала предварительное резюме одного из моих коллег и обнаружила, что он ошибся в переводе. Насколько я понимаю, среди этих… мастеров, или кто они там есть, существуют строгие правила, направленные против новичков. Что-то вроде ученичества наоборот, когда ветераны стараются не допустить в свой круг новые таланты. Они устраняют всех потенциальных конкурентов, прежде чем те успевают понять, что происходит.
— Адепты, дорогая. Назовем их адептами. Мне кажется, это подходящий термин. Люди, продвинутые в ars obscura[22]. — Он пробормотал себе под нос: — Что вовсе не означает латинское название мужских трусов, как предполагал один мой ученик.
Сьюзен пропустила последние слова мимо ушей.
— Так вот, практикуя это «темное искусство», я тем самым заявляю о себе. Не конкретно о своей личности, а о своем присутствии. Не спрашивайте меня, насколько точно и на каком расстоянии действуют их чувства, — этого я не знаю. Но с тех пор как я засветилась, мне хочется удрать куда-нибудь на край света. — Американка поежилась. — Чертовски скверное чувство. Уши горят, в голове туман, и везде мерещатся адепты, которые следят за каждым моим шагом.
Девушка выглядела по-настоящему испуганной.
Шоу пожал плечами:
— Зато теперь вы можете смело ходить в одном трико, как та ваша танцовщица, мисс Дженкинс. Вам уже не привыкать быть в центре общего внимания, верно? Кстати, наша тактика сработала, — продолжал он, переведя разговор на другую тему. — После вашего отъезда в Лондон мистера Хартмана несколько раз видели в обществе мисс Дженкинс.
Профессору удалось отвлечь Сьюзен от мрачных мыслей. Она вздохнула и немного расслабилась.
— Господи, все это было так давно, — пробормотала она, удивленно качая головой. — Словно в какой-то другой жизни. Помните, как я беспокоилась из-за того, что мне придется работать с этим доморощенным Казановой?
— Помню. — Шоу прочистил горло. — Действительно, за время вашей поездки все немного изменилось. Впрочем, вернемся к теме нашей беседы — что конкретно я могу для вас сделать?
— Пару пустяков, — сказала Сьюзен. — Спрятать краденое, укрыть беглеца и помочь решить величайшую загадку века.
Американка взяла профессора за руку. Тот приподнял одну бровь.
— Вы не представляете, насколько мне стало легче после того, как я сюда приехала. По крайней мере теперь, поговорив с вами, я не чувствую себя такой уж сумасшедшей.
— Вы хотите сказать — по сравнению со мной? — спросил Шоу.
Сьюзен рассмеялась. Профессор смерил взглядом ее распухшую сумку и тяжелый чемодан, который она притащила в дом. В его глазах блеснул огонек.
— Так вы позволите мне взглянуть на ваш улов?
— Да, если вы готовы стать частью преступного мира, — кивнула американка.
Гостиная профессора была достаточно просторной. Они сняли с обеденного стола огромную скатерть и, расстелив ее на полу, стали раскладывать бумаги Сьюзен. Оригиналы лежали в пластиковых чехлах, а копии были прикреплены к ним с помощью скрепок.
Профессор, не удержавшись, схватил первую попавшуюся пачку документов и через несколько секунд забыл о существовании Сьюзен. Она взяла другие манускрипты, и оба с головой ушли в чтение, шурша бумагами под ровное тиканье каминных часов.
Немного позже Сьюзен сходила на кухню и заварила еще чаю. Профессор машинально взял свою чашку и огляделся по сторонам.
— Долго меня не было? — спросил он. — Ради Бога, простите — у меня ужасные манеры. От этих рукописей невозможно оторваться, особенно после того, что вы о них рассказали.
Он задумчиво взглянул на Сьюзен, словно обеспокоенный какой-то мыслью.
— Вы часто подшучивали надо мной за мое пристрастие к гангстерским фильмам, но я все-таки хочу спросить, насколько опасно наше положение. За себя я не беспокоюсь, но если с вами что-нибудь случится, я себе этого не прощу. Если вы считаете, что нам нужна помощь, я могу вызвать, скажем так, пару тяжеловесов. — Он пояснил: — Среди моих учеников был сын начальника полиции. С наукой у него, правда, ничего не вышло, но парень он толковый. Его отец говорил мне, что я могу обратиться к нему в любое время.
Сьюзен заверила, что в этом нет необходимости.
— Вы бы гордились мной, как ловко я замела следы, — начала говорить она, присев рядом с профессором. — Я села в вагон метро и выскочила за секунду до того, как закрылись двери. Потом проехала одну остановку, вышла и встала у турникета, делая вид, что ищу билет, пока все не проследовали мимо меня и не поднялись наверх. Затем я снова сбежала вниз и заскочила в поезд, ехавший в другую сторону. Если на мне нет какого-нибудь «жучка», я уверена, что никто не знает о моем местонахождении.
— Трудно сказать, насколько эффективны все эти предосторожности, — осторожно заметил Шоу. — Впрочем, скрыться под землей — это хорошая идея. В мое время беглецы обычно оставляли где-нибудь коробку спичек, записав на ней важный телефонный номер. Но я убежден, что вы не сделали такой ошибки.
Сьюзен улыбнулась и кивнула. Профессор указал на заваленный бумагами стол:
— В этих текстах ничего не сказано насчет того, как искать пропавших людей?
Американка пожала плечами:
— Не знаю — некоторые документы допускают практически любое толкование. Но обычно магические силы представлены в двух категориях: рабочие наборы, один из которых мы с Дэвидом видели в деле, и элитарные комплекты — что-то вроде специальной версии для немногих гуру, проводящих жизнь в глухом уединении. Принцип их действия напоминает дзен — воспользоваться ими может только тот, кто абсолютно не связан с внешним миром и не преследует никаких практических целей. Возможно, какой- нибудь отшельник и смог бы меня выследить, но рядовому магу это не по силам.
Помолчав, она добавила:
— Я всегда считала, что разговоры про посвященных и их особые возможности — простое вранье, но после того, что мне пришлось увидеть… кто знает.
Сьюзен задумалась.
— В общем, если вернуться к вашему вопросу, я не думаю, что нам угрожает непосредственная опасность. Сейчас у меня две проблемы. Во-первых, я дала понять местным адептам, что среди них есть чужак. Надеюсь, с этим я уже справилась. За мной никто не следил, значит, они не знают, где я. Второй момент — коллекция. Джан ее ищет, но вряд ли он в курсе, что я ее стащила. Я знаю, что не имею права взваливать все это на вас, но если вы сможете помочь мне с архивом, это будет очень здорово.
Профессор привстал, словно собираясь немедленно приступить к делу, но потом остановился и взглянул на Сьюзен.
— А вы не думаете, что этот ваш энергичный молодой человек, Дэвид, мог бы принести гораздо больше пользы?
