— Укрепить эту штуку в седле не составляет труда, что касается Дьябло… так зовут моего жеребца — что касается Дьябло, то он выучен на совесть. Красивое животное, не правда ли? Я влюбился в него с первого взгляда, тем более что он идеально подходил для моей цели. Чтобы научить его действовать в одиночку, потребовалось четыре месяца. Створки на его стойле раздвижные, легко открываются, а маршрут известен ему наизусть. Жаль только, что он сам не может сажать себе на спину манекен и снимать его.
— Ну хорошо, с этим мы разобрались. Зато мне непонятно другое. Ты объявил Меррику Расселу войну. Ради чего? Какое отношение его прошлое и настоящее могут иметь к тебе? А мой отец? Что за интерес у него во всем этом? Он скрыл от меня правду, впервые в жизни. Ведь именно ты доставил меня в Кларендон в ночь, когда я убила дона Мигеля. Зачем было придумывать проезжего ковбоя?
— Убила дона Мигеля? — изумился Стоун. — Ты бредишь!
— Ну, образно выражаясь, — поправила себя Тэра, стараясь не слишком погружаться в ожившие воспоминания о той злополучной ночи. — Я часто ношу с собой пистолет, и он уже не раз помогал мне. Однако дон Мигель не позволил достать его из сумочки, когда на нас напал грабитель. Я не послушалась и сделала это позже, когда тот уже держал сеньора Чавеса на мушке и отвлекся на Ночного Всадника. Если бы не я, все бы обошлось.
— Нет, не обошлось, — отмахнулся Стоун. — Меррик ненавидел дона Мигеля и мечтал от него избавиться. Вряд ли он упустил бы такой шанс. Если уж тебе хочется на кого-нибудь взвалить вину, вини меня и мое не слишком удачное появление на месте происшествия.
Поскольку Тэра продолжала смотреть на него глазами, полными раскаяния, он приблизился, приподнял ее лицо за подбородок и погладил по щеке. Тэру поразила осторожность и нежность этого жеста. Она не узнавала своего неотесанного ковбоя. Оказывается, она совсем не знала Стоуна Прескотта. Теперь он предстал перед ней в совершенно ином свете.
— Ты так уверенно обвиняешь Меррика Рассела, — наконец сказала она, отводя взгляд. — А если это был не он?
— Ты слишком мало знаешь, потому и колеблешься. — Стоун спрятал манекен, заботливо прикрыв люк куском ковра. — И в то же время ты знаешь много, слишком много, Тэра. Вопрос в том, что мне с этим делать.
Внимательно посмотрев ей в глаза, он перевел взгляд ниже. Тэра глянула туда же и заметила, что ворот платья расстегнут, открывая округлости грудей.
Когда их взгляды снова встретились, она поймала недвусмысленный блеск в глазах Стоуна. Впервые после радостного открытия она усомнилась в том, что находится в полной безопасности. Стоун изменился как личность, но остался мужчиной. И весьма темпераментным мужчиной. Ничто не препятствовало ему сейчас овладеть ею.
Тэра бросилась к двери, не думая о том, что предпримет, выбравшись наружу. Впрочем, даже это ей не удалось. Одним прыжком Стоун настиг ее и прижал к двери.
Она знала каждую мышцу этого тела, оно уже не раз вот так прижималось к ней. Тэра вспыхнула, как порох, от одних воспоминаний. Но Стоун больше не был ни простым ковбоем, ни загадочным призраком, к каждому из которых ее по-своему тянуло. Кто же он?
Стоун повернул ее. На губах его играла многозначительная улыбка. Девушка затрепетала, когда каменное мужское бедро раздвинуло ей ноги. Глаза ее затуманились, губы приоткрылись.
— Ты поступила неблагоразумно, последовав за мной, — негромко произнес Стоун совсем иным голосом. — Помнишь, что сказал тебе Ночной Всадник? Что раскрытие тайны стоит дорого.
О чем он думал, что представлял себе, говоря все это?
А Стоун представлял себе первую ночь, проведенную Тэрой под его кровом, на его ложе. Она явилась ему как никогда живо — может быть, потому, что обстоятельства складывались похоже. Он ясно видел Тэру, распростертую перед ним, он ощущал, как губы ее приоткрываются, чтобы принять его поцелуй.
— Я так хочу тебя, что не в силах владеть собой, — прошептал Стоун, наклоняясь все ближе и ближе. — Как же мне поступить с тобой?
— Отпусти меня… — Это прозвучало почти как стон. — Позволь мне уйти, Стоун, пожалуйста! Обещаю, что никому не выдам твой секрет.
«Секрет, — подумал Стоун, — разве речь идет о секрете?» В данный момент у него было о чем подумать. Как бы ни повернулись события, он знал, что воспользуется исключительной возможностью. Он хотел Тэру слишком давно, чтобы теперь играть в благородство.
— Допустим, Ночной Всадник решил сохранить тебе жизнь… — как бы размышляя, протянул он. — Как ты отплатишь за его великодушие.
Тэра заставила себя встретить испытующий взгляд. Несмотря на растерянность, она тотчас сообразила, какой род платы имеется в виду. Это возмутило ее.
Собравшись с силами, она уперлась Стоуну в грудь обеими руками и негодующе вздернула подбородок.
— Если надеешься, что я соглашусь расплатиться своим телом, то ты ничем не лучше ковбоя, которого изображал. Не волнуйся, ты не останешься без вознаграждения, но это могут быть только деньги. Мой дедушка богат…
Стоун от души расхохотался. Всего мирового запаса золота не хватит, чтобы заставить его отказаться от желаемого.
— Не все продается и не все покупается, Тэра, и все же все имеет свою цену. Цена моей тайны выражается не в деньгах… — Смуглый палец прочертил линию вдоль ее шеи, спустился во впадинку между ключицами и двинулся вниз, между краями расстегнутой амазонки. — Мне нужна ты. Заметь, ситуация складывается в мою пользу, значит, мне и диктовать условия.
Говоря это, он склонялся все ниже, теплое дыхание щекотало Тэре тубы. Она почувствовала, что теряет волю. Ласкающее движение пальца по округлостям грудей не давало думать ни о чем другом. Проклятие! Она готова рухнуть в его объятия, как поваленное бурей дерево!
Прикосновение ощущалось все дальше и дальше и наконец достигло неописуемой остроты, когда кончик пальца дотронулся до соска. Тэра вскрикнула и сделала отчаянную попытку вырваться. Ей это почти удалось, но в последний момент Стоун ухватил ее за ворот амазонки. Уже расстегнутый лиф соскользнул с плеч.
Испуганная, Тэра забилась в угол на ложе и обхватила себя руками, прикрывая груди. Стоун молча смотрел на нее все с той же дьявольской усмешкой.
— Слушай меня, Стоун Прескотт, слушай меня! — заговорила она лихорадочно, когда он оттолкнулся от двери и медленно пошел к ней. — Я отказываюсь платить за то, что раскрыла твой секрет, и ничего ты со мной не сделаешь! Ты ведь не убийца и не негодяй!
— Откуда ты знаешь? — спросил он, не переставая улыбаться и не сводя взгляда с ее полуобнаженного тела. — Возможно, я и то и другое. И потом, я слишком вошел в роль ковбоя-сердцееда.
Тэра все еще соображала достаточно здраво, чтобы понять, что над ней подшучивают, но в памяти возникло видение в белом плаще и с ножом в руках. Кто сто знает, этого Стоуна Прескотта…
— Ты хочешь сказать, что мог бы меня зарезать или пристрелить? — спросила она саркастически.
— Я не настолько глуп, конечно. Изуродовать такое роскошное тело мог бы только безумец. Даже не пытаясь привести в порядок смятенные мысли, Тэра заглянула в смуглое лицо, которое было теперь совсем близко.
— Ты напрасно затеял все это, Стоун, — взмолилась она. — Тeбe не будет хорошо со мной, потому что я ничего не знаю о… ну, об этом! Я еще никогда… — Она запнулась, не в силах продолжать.
— Достаточно, чтобы из двоих хоть один понимал, что к чему, остальное получится само собой. — Губы скользнули по голому плечу, отчего решимость сопротивляться, и без того не слишком сильная, ослабела в ней еще больше. — Я с радостью покажу тебе все, что происходит между мужчиной и женщиной в постели.
Тэра не могла больше бороться. Стыд вдруг исчез, как будто никогда и не существовал. Губы Стоуна приблизились, его язык протиснулся и заскользил внутри ее рта. Тэра всей грудью вдохнула мужской запах и встрепенулась, потянулась навстречу. То, что происходило, было ожившими воспоминаниями, даже во сне она не способна была избавиться от них!
