– Вы сильно пострадали? – чуть слышно пробормотала она, почувствовав, как он положил руку ей на талию и повел к гостинице.
– Думаю, вам приятно будет узнать, что у меня целый день отчаянно болела голова, а перед глазами все двоилось. – Он слегка фыркнул и бросил на нее мимолетный взгляд. – А видеть сразу двух Клинтов – это довольно тяжелый побочный эффект, – шутливо добавил он. – А как ваш брат? Я обратил внимание, что его глаз все еще не утратил ярко-бордового цвета.
Алекса подождала несколько мгновений, пока его неторопливый взгляд прошелся по ее фигуре и вернулся к лицу. Как бы ей хотелось прочитать его мысли! Находит ли он ее привлекательной или обозревает ее, как воин созерцает противника перед началом битвы?
– У Расса были немалые проблемы с завтраком на следующее утро, – сообщила она. – Ему еле удавалось открывать рот, да и сейчас еще непросто, хотя он и не жалуется. Мы сказали папе, что синяк ему поставили в кабаке. Папа был бы очень недоволен, если бы знал, что Расс вторгся в вашу хижину с намерением напасть и оскорбить.
– Но его бы не обеспокоило, если бы он узнал, что с вами я вел себя не совсем подобающим джентльмену образом? – Кин нахмурился. Его мнение о Джастине Карвере упало еще ниже.
Алекса с усилием выдавила из себя скупую улыбку, забыв ответить на последний вопрос. Кин отодвинул стул и помог ей сесть. Устроившись и расправив широкую юбку, Алекса забарабанила пальцами по столу, глядя, как Кин усаживается на слишком низкий для него стул. Ее глаза пробежали по его блестящим черным волосам и темной бороде. От резких, но красивых черт его лица взгляд обратился к невероятно синим глазам – глазам, которые могли очаровать и держать в плену любую женщину как угодно долго. И это несмотря на то, что в них не было и намека на чувства. Лишь постоянная настороженность и внимание к происходящему вокруг. Он напоминал Алексе гладкую черную пантеру – сильную, ловкую, проворную. И он смотрел на нее. Смотрел так, будто готов был наброситься в любую минуту, когда ему придет в голову этот каприз.
И все же что-то притягивало ее к Кину совершенно против воли. Она чувствовала, что Родон чрезвычайно сдержанный человек, который будет полагать себя оскорбленным и обманутым, если кто-то попытается проникнуть в его мысли. Сам он готов обнаружить только то, что считает нужным, но позволяет распускать о себе самые разные слухи. Он совершенно не беспокоится, когда его рисуют богатым бессердечным мошенником, который не заботится ни о ком и ни о чем, кроме удовлетворения собственных желаний.
– Вы не ответили на мой вопрос, – напомнил ей Кин, вернув мысли Алексы к предыдущей теме, хотя избежать ее она хотела во что бы то ни стало.
Она мысленно перебрала репертуар своих убедительных улыбок и одарила его той, которую сочла наиболее уместной.
– Если мы собираемся начать заново, то, думаю, лучше всего забыть об инциденте.
Кин некоторое время задумчиво разглядывал ее, потом согласно кивнул:
– Как хотите, дорогая. – Он небрежным жестом указал на меню, вывешенное над стойкой бара. – Я бы предложил жаркое, – сказал он. Лишь отдаленный намек на улыбку замешкался в уголке его рта. – Но боюсь вам что-то советовать, учитывая вашу воинственность.
В его низком, чуть хрипловатом голосе послышалась легкая насмешка, но когда он улыбнулся, на щеках заиграли ямочки, а вокруг глаз – веселые морщинки. Алекса не могла на него обижаться. Она собралась с духом, изогнула тонкую бровь и ответила не менее обаятельной улыбкой.
– Может, вы полагаете, что я предпочту сырое мясо, поданное без тарелки, ножа и вилки? – медовым голоском осведомилась она.
Кин как-то лениво пожал плечами и откинулся на спинку стула.
– Я ни на что такое не намекал, милая.
Взгляд его задержался на сливочных выпуклостях ее груди, которая поднималась в такт с ее дыханием. Он до сих пор был озадачен своей реакцией на эту хорошенькую кокетку. После недавнего неприятного столкновения с ней он подумывал о том, чтобы взять ее в заложницы и долго пытать на индейский манер, но сегодня… Сегодня, когда он встретил ее и заметил, как танцует на ее волосах солнечный свет, увидел живые искры в этих загадочных серебристых глазах – он забыл о своих мстительных мыслях. Никогда еще не доводилось ему встречать такой женщины. Алекса была здоровой и свежей. Хотя и упрямой как ослица. Может, Клинт не так уж и не прав, размышлял Кин, задумчиво хмурясь. Она действительно из какой-то другой женской породы. Хоть Алекса и являла собой картину совершенной невинности и казалась такой нежной, где-то за этой женственной внешностью притаилась дикая кошка. Когда она улыбалась, ему казалось, что удалось бросить взгляд на райские кущи. А когда злилась, то вроде бросалась на него с выпущенными острыми когтями.
Кин озадаченно нахмурился и еще раз медленно обвел глазами ее безупречные черты лица и обольстительную фигуру. Просто ходячее противоречие эта Алекса Карвер, загадка… В ней было все то, о чем только мог мечтать нормальный мужчина, и в то же время все то, чего любой мало-мальски здравомыслящий человек всеми силами старается избегать.
– Мистер Родон? – Алекса поглядывала на него с опаской. Ей не удавалось расшифровать загадочное выражение его глаз.
– Да? – Мысли Кина наконец-то вернулись к настоящему.
– Я сказала, что попробую это жаркое. Я не ела свежего мяса уже несколько недель, – сообщила она.
Кин кивнул, тайно злясь на себя, что потратил столько времени на попытки разобраться в этой девчонке. В конце концов, он разыскал ее вовсе не для того, чтобы помечтать, как уложить в свою постель. Он позвал официантку, сделал заказ и наклонился к Алексе, собираясь приступить к тому предмету, который больше всего волновал его в настоящий момент.
Но мисс Карвер отвлек совершенно беззастенчивый интерес, проявленный к Кину обслуживающей их женщиной.
Она была удивлена, когда поняла, что бес ревности вонзил в нее свои когти. И все же она могла бы поклясться, что взгляд, которым официантка одарила ее спутника, обещал нечто несравнимо большее, чем самая вкусная еда. Это заставило Алексу задуматься, уж не посещал ли Кин это заведение регулярно,
