прикладывала неимоверные усилия, чтобы говорить спокойно, а не истерично визжать, и чувствовала, как беспокойно заворочался ужин в желудке.
– Искусство требует жертв, искусство маскировки тем более, но не таких же, Лукас! – искренне возмутилась Элька, заступаясь за друзей.
– Это негигиенично, – высказался Эсгал, дернув носом. – Они могут чем-нибудь заразиться, заболеют и не смогут работать, а еще и других заразят!
– Последние два пункта – самые главные, – не удержался от шпильки обиженный Рэнд.
– Абсолютно с вами согласен, мадемуазель, – поиграв на нервах публики, отозвался маг с довольной улыбкой. – И я вовсе не собираюсь принуждать вас к облачению в это убогое платье. Я забрал его с собой только ради того, чтобы иметь под рукой материал для сотворения устойчивой иллюзии, способной выстоять при косвенном контакте с мосье Эсгалом. Пара нитей – вот все, что мне нужно от этой одежды, и по волоску от вас!
Успокоив Рэнда и Мирей, Лукас прошел к шкафу и достал из него приготовленное заранее хрустальное блюдо с колпаком, по мнению Эльки, похожим на те, которыми накрывают большие сувенирные часы. Для чего нужна такая посуда в мирной жизни, девушка не знала, но маг явно собирался использовать ее для какого-то обряда.
– На, я тебе и целую прядь срежу с радостью, если мне не придется напяливать то убожество, – вручил Рэнд волосок из своей светлой шевелюры магу, водрузившему тем временем блюдо с крышкой на стол.
Мири тоже охотно дернула из прядки, вечно падавшей на лоб, темный волос и пожертвовала его на чародейский обряд.
Сняв колпак и аккуратно поместив разноцветные волоски на блюде, Лукас небрежно попросил Шпильмана, как самого великодушного и поддающегося чужому влиянию члена команды:
– Мосье Макс, пока я готовлюсь, если вас не затруднит, выдерните из одежд драконов по одной нитке!
– Хорошо, – покорно согласился технарь, даже радуясь тому, что может чем-то помочь.
Перестав бесцельно бродить по комнате, он нагнулся над тряпьем и с третьей попытки выдернул две достаточно длинные гнилые нитки из расползающихся по швам одеяний, похожих на мешки с дырками для рук и головы.
Взяв нити, Лукас споро, будто заправская вышивальщица, связал их с волосками Мирей и Рэнда в замысловатое макраме и вернул на блюдо.
– Пища гурманов: волосы и гнилые нитки, кого будем потчевать? Предлагаю Гала, – вставила Элька, следя за ловкими пальцами мага.
– Боюсь, мосье Эсгалу придется остаться голодным, – задумчиво ответил маг, понимая, что девушка ерничает оттого, что ей непонятно происходящее. – Эти предметы нужны для других целей, мадемуазель. Я создаю связь между людьми и образами, которые они наденут, как маски.
– Почему именно на блюде? – с любопытством уточнила Элька.
– Оно хрустальное, – мягко пояснил Д’Агар. – И, что самое главное, накрывается колпаком. Прозрачный хрусталь – один из лучших изоляторов посторонних влияний как магического, так и любого иного толка. Я создам центр заклятия внутри хрустальной сферы, чтобы мосье Эсгал не смог на него воздействовать, находясь рядом с Мирей и Максом.
– Ты так много знаешь, Лукас, – преклоняясь перед профессионалом в своей области, уважительно протянул Макс, как губка впитывавший новое знание.
– Я же маг, мосье, а в своей сфере вы знаете куда больше меня, – отмахнулся польщенный Д’Агар и щедро выдал еще одно объяснение: – Кроме того, на этом заклинании я завяжу другое, чары неуязвимости. Мы же не хотим, чтобы наши коллеги пострадали из-за какого-то недоразумения или оплошности.
– Неуязвимости? – заинтересовался по-настоящему происходящим и вор, чуя полезные чары.
– Да, вас нельзя будет ранить никаким оружием, стихией, сущностью или плотью, – уточнил маг.
– А можно потом эти чары не снимать? – жадно уточнил Фин, погруженный в мысли о радостных перспективах.
– Нет, – жестоко опустил его на землю Лукас. – Сколько-нибудь длительное сохранение этого заклинания требует слишком больших затрат энергии. Возникает противодействие Сил Судьбы. Чем больше установленный срок, тем больше силы надо вложить в заклятие, причем расход энергии возрастает неимоверно.
– Прогрессия, – констатировала Элька, припоминая что-то смутное из нелюбимой математики.
– Я ставлю ограничитель в два дня, после чего чары рассеются сами, – закончил маг.
– А побольше? – заискивающе попросил Рэнд, скроив умильную рожу.
– Мосье, прежде длительность этих чар я ограничивал часами. Два дня – это предел, и предел не только по силе. Чары неуязвимости отрицают предопределение и не нравятся очень многим Могущественным, я не хочу навлечь на себя их гнев из-за какого-то недоразумения, – признался Лукас, избегая встречаться с Фином взглядом. А какому магу приятно признаваться в своих слабостях? Для самолюбивого мосье это вообще было словно ножом по сердцу.
– Понятно, спасибо и за два дня, – сразу отстал вор, понимая, что приятель серьезно рискует, творя столь опасное заклятие.
– Теперь, пожалуйста, немного помолчите, мне нужно сосредоточиться, – попросил Лукас, нахмурился, пристально оглядел веревочки, перевязанные затянутыми в два узла волосками, словно пытался прочесть на них послание далеких майя, и заговорил медленно и четко:
Веревочки и волоски на хрустале мелко завибрировали, засияли голубым, потом зеленым, дробясь искорками-зайчиками в гранях посуды, словно новогодняя гирлянда в миниатюре, свернулись в одно большое кольцо и так застыли, разом прекратив светиться. Элегантным жестом промокнув платочком пару капелек пота, выступившего на висках, маг глубоко вздохнул, расслабляясь, торжественно накрыл «макраме» колпаком и улыбнулся:
– Заклинания наложены. Теперь надо немного подождать, пока установится связь между предметами и персонами.
– И как мы это определим? – заинтересовался Макс, разглядывая сквозь колпак волшебное кольцо волос и ниток.
– Мы увидим это, мосье, – просветил технаря Лукас.
– Что это заклинание такое короткое было? – удивилась разочарованная Элька, у нее опять не получилось настроиться и перевести странные стишки мага, только и уловила что-то о подобии и защите.
– Первое из заклятий было очень простым, мадемуазель, оно плетется быстро, – просветил хаотическую колдунью маг, с удовольствием откидываясь на спинку мягкого кресла. – А второе слишком опасно, чтобы читать вслух. Большую его часть я активизировал мысленно. Это тяжело, но в данном случае необходимо.
– Особенно в присутствии хаотической колдуньи, любящей поцитировать на досуге, особенно ночью, кусочки из чужих заклинаний, – вставил Рэнд и приготовился было увернуться от заслуженной оплеухи девушки, оскорбленной в лучших чувствах или делавшей вид, что оскоблена. Но та, так и остановившись с занесенной рукой, звонко расхохоталась.
– О, уже подействовало, – в радостном удивлении провозгласил Макс.
– Ой, – выдохнула Мири, глянув на вора.
На месте чистенького юркого блондинчика с озорной физиономией нарисовался изможденный, худой,
