закрылась дверь и звук шагов удалился на достаточное расстояние, Диад прервал чистку шкуры и вспрыгнул на диван. Тезис Элии насчет избалованности пантеры целиком и полностью подтвердился. Растянувшись на мягком ложе во всю ширь, зверь блаженно закрыл глаза и погрузился в дрему.
Глава 3
О тетушке Элве замолвите слово
Уже в коридоре принцесса деловито посоветовала Кэлберту:
– Дорогой, полагаю, тебе следует прихватить с собой все бумажки с «автографами», которые ты насобирал во время плавания. Я не говорю, что папа не поверит тебе на слово, но временами у него проявляется неистребимая тяга к официальному печатному слову.
– Не тревожься, сестра. У меня все с собой. – Принц хлопнул по нагрудному карману куртки.
– Ты имеешь в виду – в сердце или в кармане? – уточнила Элия.
– В кармане, – довольно ухмыльнулся Кэлберт. – Папка с заклятием уменьшения – замечательная вещь!
– Замечательная? Пожалуй, так, – согласно кивнула принцесса. – Однако советую переложить в обыкновенную. Инструкция обращения с официальными документами, пункт три, запрещает хранение и транспортировку бумаг в магических приспособлениях, изменяющих физические свойства предметов.
– И с чего такие бюрократические строгости? – выгнул бровь Кэлберт, весьма удивленный столь идиотским требованием.
– О, это следствие одной презабавнейшей истории, – прыснула в ладошку принцесса. – Наш венценосный монарх, благословленный Силами и так далее и тому подобное, не будем углубляться в перечисление, некогда ездил в Рист-а-ноэль к темным эльфам. Сам знаешь, Дивные – народ донельзя гордый и упрямый, не лучше твоих рыбаков, ладно хоть пахнут приятнее. Рист-а-ноэль – мир в северном направлении от Лоуленда – один из узловых, с высоким коэффициентом силы. Нам нужен был с ними серьезный договор, который имел право заключить лишь их владыка Края.
Традиции, которые у рист-а-ноэль посильнее любого закона, запрещают владыке покидать опекаемый мир, поэтому Лимберу пришлось ехать туда самолично, ибо передачи полномочий в том краю тоже не понимают. Отец, оставив Риккардо и Мелиора разгребать Лоулендский бардак, «прогостил» у темных эльфов почти семидневье, ведя переговоры и подписывая необходимые бумаги. У рист-а-ноэль фонетика и морфология языка несложная, зато письменность – мудреней поискать: одни завитушки и листики. Вторые экземпляры договоров, написанные на их языке, ни в какие сундуки категорически не влезали. Вот папа и сотворил на скорую руку папку-уменьшитель, сунул туда всю кучу макулатуры, а потом довольный поехал домой. Телепортироваться не стал намеренно, то ли ему захотелось чуть-чуть развеяться, то ли собирался подольше помучить Рика с Мелиором. Теперь уже доискиваться смысла нет, главное другое – в пути отца застигла Буря Между Мирами. Тебе с ней на собственной шкуре довелось познакомиться, знаешь, без последствий сие стихийное бедствие не обходится. Процесс метеорологический и магический в совокупности, чрезвычайно слабо изучен, но одно известно наверняка: на любые объекты, особенно объекты магические, Буря Между Мирами влияет Джокер знает как, то есть абсолютно непредсказуемо. Папина папка с уменьшенными договорами в один миг превратилась в чудный букет. Пришлось ему возвращаться и все начинать заново. Рист-а-ноэль долго восхищались цветочками, поместили их в местный музей и, кажется, даже поэму сочинили по этому случаю, а потом еще три дня переписывали все бумаги по второму кругу. Лимбер вернулся в Лоуленд злой, как тысяча демонов Межуровнья. С тех пор и действует инструкция о хранении официальных документов.
Пока принцесса рассказывала, Кэлберт, увлеченно слушавший рассказ, расколдовал папку. Крохотное портмоне стало увесистым и приняло нормальный бюрократический вид, впрочем, вполне элегантный за счет дорогой кожи, серебряных накладок и зачарованных замков.
– Ну вот и все, – заключил мужчина, небрежно засовывая плоды своих трудов под мышку. – К счастью, на сей раз магические бури в пути не встретились, а к обычным мне не привыкать. Одно огорчительно, придется идти к папе без букета. Или все-таки сбегать, нарвать на клумбе? – озаботился принц.
– Нет, думаю, не стоит, отцу, может, и понравится, а вот от Нрэна нам влетит по первое число за нарушение гармонии цветочной композиции на призамковой территории, – ухмыльнулась принцесса. – Причем, предупреждаю заранее, влетит исключительно тебе, в тренировочном зале семь шкур спустит, а то еще и на сборы загонит, чтобы неповадно было безобразничать бездельнику.
– Обойдемся без цветов, – мгновенно переменил решение проникнувшийся и одновременно устрашенный Кэлберт.
Родственники направились дальше по коридору. Они пошли направо, мимо апартаментов грозного Нрэна, тишину которых не нарушало неслышное скольжение слуг воина. «Опять в походах ошивается», – с легким приступом ностальгии подумала принцесса. Она уже успела слегка заскучать по своему непробиваемому кузену. На нем кокетке так удобно было точить коготки и проверять уровень сногсшибательности новых туалетов. Если Нрэн отводил взгляд – платье годилось к употреблению, если на скулах появлялся призрак румянца, глаза стекленели и учащалось дыхание – платье было выше всяких похвал, ну а коли лорд был способен произнести пару-другую слов в присутствии кузины – туалет отправляли на помойку или оставляли про запас для какого-нибудь чрезвычайного официального мероприятия повышенной строгости.
Боги миновали покои воина, прошли мимо многочисленных ниш с мягкими диванами и коврами, их взгляды скользили по прекрасным статуям, гобеленам и картинам, украшавшим коридор, потом они разминулись со стражниками, которые совершали обход.
Настоящая охрана стояла лишь у ворот, ведущих в замок, ведь телепортироваться внутрь враг не имел возможности, а если бы прорвался, то с таким противником простые стражники, будь они хоть трижды выдающимися воинами, все равно не сладили бы. В целом же многочисленные опасности, подстерегающие недоброжелателей, коих угораздило оказаться в королевской резиденции, были таковы, что охранять стоило скорее пытающихся пробраться внутрь бедолаг, нежели постоянных обитателей. Ловушки, тайны, древняя магия, даже планировка Лоулендского замка, не говоря уже о нравах его владельцев, превращали великолепный образчик архитектуры в поистине смертоносное место.
Экономя время, брат с сестрой решили воздержаться от прогулки по многочисленным запутанным лестницам и направились к магическому лифту, который в настоящий момент, после очередной отладки и ворожбы Рика, функционировал без поломок. Не успел Кэлберт приложить длань к пластине вызова, как над дверью зажегся синий огонек и она распахнулась, явив содержимое.
В кабине стояла симпатичная длинноволосая блондинка со вздернутым носиком, яркими голубыми глазами и капризным чувственным ртом. Чего-то неуловимого не хватало женщине, чтобы зваться красавицей. Быть может, несколько меньших усилий выглядеть таковой? Тяжелое ожерелье – жемчуг и голубые бриллианты – удавом обвивало шею, столь же массивные браслеты отягощали руки, а мочки ушей оттягивали крупные серьги. Алое платье с таким декольте, что грудь едва не вываливалась наружу, било по глазам. Увидев стоящих в коридоре богов, женщина расплылась в улыбке, демонстрируя белизну по крайней мере пяти десятков зубов, и слащаво защебетала, просто поедая Кэлберта глазами вместе с его малахитовой рубашкой:
– Элия, девочка! Какая радостная неожиданность! Ты в Лоуленде? Наверное, прибыла совсем недавно? И что-то ты бледновата, неважно выглядишь. Мало спишь? Нельзя запускать свое здоровье, малышка! Кстати, скажу по секрету, – блондинка перешла со щебета на почти змеиное шипение, явно обозначающее понижение голоса, – ты ведь не обидишься на подружку, фасон твоего платья вышел из моды еще на прошлой луне, не говоря уж о цвете. Кто же сейчас носит голубое? Только алое и малахит. Вот как твой спутник… Мы, кстати, не знакомы?
Серые глаза принцессы зловеще сузились, не предвещая грубиянке ничего хорошего. Однако Кэлберт среагировал быстрее.
– Не знакомы и не будем! – процедил мужчина, сверкнув карими глазами, и неуловимым движением послал кинжал, появившийся словно из воздуха, прямо в сердце нахальной и хамоватой идиотке.
Стрекотание оборвалось на полуслове. Женщина изумленно распахнула стекленеющие глаза, поднесла руку к рукояти кинжала между грудей и рухнула к ногам богов. Элия почувствовала почти неуловимое холодное дуновение – явление Служителя Смерти, и вот уже на полу осталась лежать пустая оболочка, из
