образовалась община промышляющая добычей всякого хлама с брошенных судов и перепродажей небрезгливым торгашам вроде Милы. На старых кораблях имеются и остатки горючего.
– Северяне туда свозят корабли постоянно?
– Лет тридцать больше ничего не приводили. Не нужны им большие корабли, этим белоручкам! Они с небесами торгуют и у них теперь летающие лодки имеются.
– Летающие лодки?
– Будто не видел! ? Ври да не завирайся!
Ник был смущен напором тетки Милы.
– Вы и ночью будете плыть?
– Плавает говно, а моряне-ходят! – фыркнула тетка Мила. – Ночью тут ходить легко. Глубины большие, отмелей нет. Держи по звездам и вся задача!
Чем это с твоей лоханки так пахнет?
– Жена пекла пышки.
– Угостишь?
Такой свалки ржавого металла Ник еще не видывал. На фоне голубого моря и синего утреннего неба рыжие корпуса кораблей казались чем-то ужасно чужеродным! Облезлые громадины хаотически поставленных в лагуне кораблей казались декорацией для фильма-антиутопии!
Ржавые айсберги торчали над краем атолла, над белоснежным пляжем и зелеными пальмами.
Тетка Мила махнула рукой:
– За десять лет северяне набили весь атолл старым железом! За десять лет!
В этом месте гниет весь их флот!
– Почему они отказались от кораблей из стали?
– Кто знает? Эти высокомерные черномазые сволочи не перед кем не держат ответа! Кто осмелиться чего у них спрашивать? Бросили в лагуне свое старье и все!
Мила сплюнула за борт .
Ник оглянулся. «Виста» на канате бежала за баркасом по синим вода смиренно как дрессированная собачонка. «Так значит северяне чернокожие как Диджи! »
За штурвалом сидела Шилла. Ризи занималась чем-то в каюте. Диджи глазел, сидя на носу катера на открывающуюся панораму атолла Помойка.
«Вот черт! Как я по девочкам соскучился! »
Эту ночь Ник провел на баркасе, чтобы у тетки Милы не возникло соблазна обрезать канат и бросит их на произвол судьбы.
Через широкую и глубоководную протоку баркас вошел в лагуну и пришвартовался у деревянных высоких мостков.
Насколько хватало глаз по всей лагуне стояли корабли. Многие видимо, полузатоплены и сели на грунт-из воды торчат только надстройки.
Пассажирский лайнер, судя по огромной надстройке и многочисленным иллюминаторам был затоплен по самую палубу.
Несколько десятков местных жителей высыпали наверх и стоя у перил, встречали прибывших свистом и криками.
Мужчины, женщины, дети. . . Обычное племя. . . Только все загорелы до коричневости, а волосы выгорели до белизны. Мужчины в просторных шортах, а женщины в легких линялых сарафанах, значительно выше колен. Оружия ни у кого не видно.
– Есть тут какая-нибудь администрация? Полиция?
Тетка Мила захохотала.
– Есть Педро-капитан Помойки! Вот и вся полиция с администрацией! Вон тот-лохматый с тростью!
Педро, такой же загорелый жилистый мужик с немытыми лохмами до плеч картинно опирался на трость. На поясе в ножнах болтались ножи или кинжалы, штук пять или шесть.
– Чего он с тростью? Хромой?
– Из важности.
– Почему его все слушают?
– Он со своими корешами нашел корабль с провиантом и потому теперь в почете-хочешь кушать-неси чего нашел в обмен Педро. Ничего не нашел-иди рыбу ловить или крабов.
Ник еще раз внимательно присмотрелся к главному барыге атолла Помойка.
Контакт с ним надо найти. Ни к чему сложности здесь получать.
Гостей встретили с улыбками и очень дружелюбно. Помогли пришвартоваться к причалу. Ник представил свою команду и вручил капитану Педро две литровых бутылки виски, последние из немалого прежде запаса.
Педро улыбнулся во всю ширь, обнаружив недостачу части зубов на видном месте и крепко пожал руку Ника, а затем, внезапно, совершенно по-гусарски облобызал ручку Ризи. Шиллу и Диджи капитан Педро как будто даже и не заметил.
– Дорогой Ник! Прекрасная Ризи! Прошу в мое скромное жилище! Сегодня вечеринка!
– А. . . ?
– Ваши рабы пусть караулят судно. Поесть им принесут.
Педро обнял Ника за плечи и повел по шаткому, скрипучему причалу как давнего друга через много лет заехавшего в гости.
Двухэтажный зал круизного лайнера знавал и лучшие времена. От люстр остались только каркасы, зеркала выдрали из стен, а паркет и мебель, видимо пустили на дрова.
Местные обитатели разлеглись вокруг костра, огражденного обломками камней в центре зала. Дым от костра свободно уходил к закопченному потолку и вытягивался в разбитые окна верхнего яруса. В железных грубых кружках две девочки-подростка разносили какое-то простецкое пойло, вроде браги.
С краю очага над углями на решетке жарили мясо, нарезанное длинными узкими ломтями. Воняло дымом и подгоревшим жиром.
Капитан Педро попробовал подаренное виски и пришел в восхищение.
Ник сидел рядом с капитаном Педро, по правую руку. Потому ему первым после капитана поднесли на толстом мясистом листе здоровенный ломоть жареного мяса. Ели тут ножами и руками. Увидев, что гость озирается в недоумении, Педро, ухмыляясь, вручил ему один из своих кинжалов, сняв с пояса.
После пары тостов, когда брага довольно чувствительно двинула по башке, Ник ощутил щипок справа от любимой жены.
– Не пей больше эту гадость, милый.
– Все. . . завязал. . . железно. . .
Заметив, что гость перестал прикладываться к кружке, гостеприимный хозяин тут же предложил нюхнуть зеленого радостного порошка из коробочки похожей на портсигар.
– Наркота? Не нюхаю!
Педро осклабился, шлепнул по плечу.
– Радостный порошок! Это безопасно! Все здесь нюхают! Но не всем предлагают за так!
Капитан тут же подал пример, засунув в ноздрю щепоть порошка, похожего на мелко растертую приправу для супа.
Повел носом, крякнул довольно.
– Ты меня уважаешь, Ник?
– Ник не смей!
– Молчи женщина, не ломай балдеж мужикам! Не трусь, Ник!
Окружающая толпа тут же хором завопила:
– Не трусь, Ник!
Ник аккуратно взял в щепоть предложенного порошка и осторожно нюхнул. . .
Странный дождь лился на лицо. Ливанет. . . Перерыв. . . Ливанет. . .
Пока не попало на вдохе в нос.
Ник сел, чихая и кашляя, вымокший до нитки в каком-то сумраке. В глазах ударил яркий свет и весь
