меня домой в мой мир.
– Так ты наемник?
– Терцин не платит мне денег, и я только хочу вернуться домой.
– Все рано ты наемник, Ник! Ты хотел украсть нашу святыню. Ты догадываешься– что тебя ждет?
– Ваш поцелуй?
Вздох возмущения, пронесся по залу.
Принцесса сдвинула брови.
– Ты торопишься умереть, Ник?
– Умирать никто не торопится. И я не исключение, но вы такая прекрасная дама! Я хотел бы перед смертью получить ваш поцелуй и унести память о нем в другой мир.
– В другой мир ? Ты-маг?
– Я не маг. Наш народ верит в то что, умирая, мы не умираем целиком и полностью. Умирает только наше тело, а наше сознание-душа-переноситься к богу в лучший мир в котором нет болезней, горестей и бед.
– Казнив тебя мы ускорим твою встречу с богом, Ник?
– Такова вера моего народа.
– Расскажи мне о своем мире, Ник.
– Может быть, с меня снимут веревку и покормят чем нибудь?
– Ты дерзок, пришелец, сверх меры!
– Разве мне есть что терять?
Принцесса улыбнулась.
– Гарф развяжи его и проводи в мою столовую комнату.
Принцесса возлежала на кушетке и, опираясь на локоть, отщипывала ягодку за ягодкой с виноградной кисти. Если конечно бывает виноград оранжевого цвета!
Тело женщины просвечивалось сквозь тонкую ткань. Ник видел и соски грудей, и даже треугольник волос на лобке. Принцесса вела себя совершенно непринужденно, словно выставлять себя напоказ она привыкла ежечасно!
Золотая шапочка оставалась на ее макушке, словно приклеенная.
Ник кушал скромно и аккуратно жареную птичку голыми руками. Ножа и вилки здесь еще не придумали.
За спиной Ника стоял охранник, но принцесса его будто и не замечала, как мебель.
Жаркое Ник запивал чем-то весьма похожим на перебродивший сок, подливая в беленькую пиалу новые порции из кувшина.
В процессе трапезы Ник рассказывал принцессе о городах двадцать первого века, о своей квартире и об обычаях своего народа.
Принцессе было интересно все. Особенно то, что носят женщины, как проводят время и чем заняты дома.
Откровенность Ника очаровало повелительницу Гархурдов.
Когда же покончив с едой, слегка охмелевший Ник начал рассказывать о сексуальной жизни Москвы в двадцать первом веке, женщина забыла про виноград и приоткрыла рот от удивления.
Ник смотрел ей в глаза и говорил, говорил. . .
Своей шкурой он ощущал, что от длины его языка зависит долгота его жизни.
Тем не менее, дела настигли и принцессу. Явился тот же высокомерный тип с красным поясом.
Принцесса приказала отвести Ника обратно в камеру.
– После полудня мы встретимся еще, Ник.
– Я даже не знаю вашего имени, госпожа.
– Презренный раб, ты имел счастье говорить с лаиссой Терригардвайр! – рявкнул дядька с красным поясом.
Ник запомнил только первую часть имени «Терри» .
Мешок на голову Нику уже не надели и руки не связали. Крепкие молодцы держали его надежно и без веревок. Переходы, лестницы. Каменные стены в орнаменте и барельефы странных зверей. Все быстро промелькнуло.
В своей камере Ник обнаружил в углу дырку в полу и справил наконец-то нужду с превеликим облегчением!
Оставалось только ждать ночи.
«Стану Шахиризадой здесь! Буду трепаться обо всем-глядишь и в живых оставят! А тогда уж и удрать смогу. »
Ник успел подремать, до следующего вызова к госпоже лаиссе.
Терри стояла у окна, отодвинув занавес. Яркий дневной свет легко проходило через ткань ее туники. Лаисса казалась обнаженной в своем легкомысленном наряде.
Не оборачиваясь, женщина произнесла:
– Гарф, оставь нас вдвоем!
Охранник, поклонившись, вышел за дверь.
– Подойди, Ник!
Ник приблизился и встал рядом.
Лаисса смотрела на горы и он видел только ее профиль.
– Я провожаю каждый заход солнц, молюсь богам и задаю один и тот же вопрос:
Что произошло с нами? С моим народом?
Каждый день похож на прошедший. Мы заперты в нашей горной стране и не в силах ее покинуть. . . День за днем, день за днем. . . Никто не стареет и не умирает. У нас не рождаются дети. Мы бессмертны?
Боги молчат, Ник. Я не слышу ответа. Я посылаю к ним жертвы с одними и теми же вопросами, но тщетно. . .
Если это бессмертие, оно нам не нужно. . . Эта жизнь похожа на тление. . .
У нас так мало радостей. Редкие путники приходят к нам. Люди голубой страны такие маленькие. . .
Они умирают быстро под ножами моих жрецов. Слишком быстро!
Ты будешь умирать долго, Ник? Ты меня не разочаруешь?
Его раздели догола, до нитки. Втерли в кожу какое-то масло, так что она приобрела бронзоватый оттенок.
В окружении шести крепкий парней, одетых в одни набедренные повязки, Ник шагал под ритмичный бой барабанов по ступеням пирамиды наверх.
Охранники молчали, а Ник считал ступени, чтобы не завопить от ужаса и не накинуться на них с кулаками.
Истерика эта ни к чему бы не привела. Его все равно доставят наверх к жертвенному камню. Ник не хотел показать свой страх перед этими бессмертными садистами. Из чистого упрямства!
«Жаль, что Ризи я больше не увижу. Родители в Москве наверно давно в розыск подали. Жалко их. . . Ну и смерть меня настигла? ! Пропал без вести в своей квартире! Мой квест подошел к концу. . . »
Огромная толпа гархурдов у подножия пирамиды безмолвна.
«Словно зомби, блин! »
Почему то на них не подействовал матерный слог. Ник охрип, изобретая все новые обороты, пока его готовили к жертвоприношению. Гархурды и ухом не повели.
На плоской вершине двое охранников вцепились в руки Ника, лишая его малейшей возможности двигаться самостоятельно.
Жертвенный камень с выемкой по форме человеческого тела. Ремни на углах для рук и ног.
Два голых жреца с блестящими ножами и в золотых масках на лицах.
Лаисса, обнаженная, но с браслетами и со своим ожерельем на груди стоит между жрецами.
Соски грудей вызывающе торчат.
