куда бы я предпочел сейчас поехать. — Я отправляюсь на Изумрудную.

— Это что — какой-нибудь спортлагерь?

— Нет, это планета.

— Значит, в космонавты записался… — Она о чем-то задумалась и вдруг сделала совершенно неожиданный вывод: — Женить тебя надо, голубчика.

— Бабушка, при чем здесь женитьба? У меня и девушки-то нет.

— И не будет никогда, если и дальше станешь от них прятаться.

— Да разве это девушки? «Ах, рыцарь!.. Ох, рыцарь!..» Других слов они не знают. Истерички какие- то. Им все равно — что я, что Баязет, лишь бы знаменитость.

— Зачем ты говоришь неправду? Ира была очень умная, начитанная, серьезная девушка, к тому же красивая. И не такая болтушка, как некоторые.

— Да из нее слова нельзя было вытянуть! «Да, Алексей… Нет, Алексей…» — вот и весь ее разговор. Я с ней целовался и чуть не зевал.

— Ну, ладно, забудем про нее. А чем плоха Тина? Неужели она тебе тоже не нравится?

Я постарался спрятаться за самоваром.

— Ах, бабушка, ну что ты говоришь! Тина — подружка моего товарища, моего тренера. Она дружит с ним больше года. При чем тут я?

— Вот-вот, и я то же самое говорю. Год дружат и еще десять лет будут дружить, а может, и двадцать. Твой Гусев хороший человек, хоть и пустой, но эта девушка не для него.

— Почему это Павел пустой? — громко возмутился я, обрадовавшись возможности переменить тему. — Ты же знаешь, какой это замечательный товарищ! Да он руку даст отрубить за меня.

— Насчет руки или ноги не знаю, а что парень он не стоящий, уверена. А ты Тине нравишься — вот тут уж я готова дать руку на отсечение.

Бабушка уверенно сворачивала разговор на свое. Мне было приятно слышать то, что она говорит о Тине, но обсуждать эту тему ни с кем не хотелось. К тому же бабушка явно преувеличивала — следов интереса к своей особе со стороны Тины я не замечал. А вот нападки на Гусева меня всерьез разозлили.

— Ты разве забыла, что он спас меня на Яблоновом хребте? У меня окоченели руки, и самое большое минут через пять я загремел бы вниз. А Павел пошел ко мне без страховки, не дожидаясь остальных, рискуя свалиться тоже, потому что знал, что я долго не продержусь.

— Так я не говорю, что он злыдень какой-нибудь. Просто не тот он человек, с которым тебе надо дружить.

— Бабушка, я же тебе друзей не выбираю, — ляпнул я, не подумав.

Это было очень грубо и невежливо. Бабушка обиделась, поджала губы и замолчала. Чай мы допили в полной тишине. И только когда я встал и буркнул «спасибо», она сказала:

— Тебе какой-то конверт прислали.

Это было приглашение явиться к Верховному комиссару Звездного совета.

Стоэтажная башня Звездного совета была самым высоким зданием столицы. Возвели ее двести лет назад, когда архитекторов охватила очередная лихорадка новаторства. Здания-шары, здания-деревья, здания-зонты, здания-пирамиды были уже пройденным этапом. Новым увлечением стали здания без окон. Строить их дешево, рационально, быстро — так уверяли авторы проектов. Телеэкраны во всю стену прекрасно заменят окна, и видеть в них можно будет не изо дня в день одно и то же, а любой пейзаж по выбору — море, горы, лес, Ниагару, Сахару. Были даже запущены специальные «пейзажные спутники», которые транслировали по сорока каналам сорок разных пейзажей — с ветром, птицами, восходами и закатами. Постепенно число пейзажей довели до полутора сотен, включив в них морское дно и марсианскую пустыню. Но мода на хелеокна быстро прошла, жить среди телефицированных стен мало кому понравилось, и здания без окон потихоньку переделали в обычные. Теперь их осталось совсем мало, в основном административные, и здание Звездного совета было среди них самым известным.

В вестибюле меня встретила очаровательная блондинка в голубой униформе. Я показал ей приглашение. Она сразу засуетилась, стреляя в меня красивыми глазками.

— Я знаю про вас… Меня предупредили, что вы придете… Верховный комиссар вас ожидает. — Она сказала несколько слов в микрофон, приколотый к ее форменной блузке вместо брошки. — Разрешите вас проводить…

Она так таращила на меня глаза, словно я был по крайней мере о двух головах, и все о чем-то щебетала. А в кабине лифта она вдруг спросила:

— Скажите, вы действительно… рыцарь Черной башни? Я видела вас на Малом Споре и запомнила. Меня зовут Виола. Можно мы теперь будем знакомы? Я так люблю конный бой — не пропустила ни одного соревнования!

Ах, нелегкая тебя возьми! Я огляделся, но из лифта выскочить было невозможно. Конечно, она прочитала в приглашении мою фамилию, и теперь начнутся записки, букеты, вздохи, охи. Какого черта занесло ее в Дом техники?

— За кого же вы болели на Малом Споре? — спросил я, с отчаянием глядя на световое табло, цифры на котором словно заснули. Уж скорей бы доехать!

— Я сама участвовала в Споре. Я сделала тот самый верстак, который вы разрубили…

К счастью для меня, лифт наконец дополз до девяностого этажа, и мы вышли.

— Вы сделали замечательный верстак, — сказал я серьезно. — На нем очень удобно работать. Через неделю-две я вернусь, и мы вместе починим его.

В кабинете мне навстречу из-за стола поднялся высокий седой человек, к которому я с первого взгляда почувствовал расположение. Ему было лет сто сорок — сто шестьдесят.

— Комиссар Фаркаш, — представился он и предложил сесть.

Я с интересом огляделся. Почему-то я думал, что встречу в этом здании этакий технический сверхмодерн — автоматическую мебель, киберсекретарей, шкафы-автоматы, которые сами подают документы. Все оказалось гораздо проще — стол и кресла были обычные, папки, числом не больше десятка, стояли на самой простой полке, а из техники я заметил только стандартный экран глобальной связи со стандартным же пультом. А во всех окнах, знаменитых телеокнах, виднелись только пейзажи Москвы — такие, какими они должны выглядеть с девяностого этажа.

— Вы скоро отбываете на Изумрудную, — сказал Фаркаш. — Вот разрешение на ВП-перелет. — Он протянул мне листок бумаги. — Вас будет только двое?

— Да, я и робот Петрович. Ну и, конечно, немного вещей.

— Вы знаете, что вы первый человек, получивший разрешение посетить Изумрудную?

Это я знал — мне сообщила об этом Ганелона.

— Вот по этому-то поводу я и хотел с вами поговорить. Но, во-первых, вы знакомы с системой ВП- перелетов?

— Только в самых общих чертах. Тебя сажают в кабину, а потом — раз, и ты уже на другой планете.

— Сразу видно, что вы никуда не летали, — улыбнулся Фаркаш.

— Как-то не приходилось… — О причине своей нелюбви к внепространственным перелетам я решил промолчать. — Кроме того, мне очень некогда. Я ведь преподаю в институте, веду исследования — у меня несколько аспирантов, потом тренировки, соревнования, Малый Спор, Большой Спор…

— Словом, все как у людей, — кивнул головой комиссар. — Но сейчас я расскажу кое-что об Изумрудной.

Изумрудную открыли лет пятьдесят назад. Разведчики высадились на планету и попытались вступить в контакт с населением. Вначале все шло довольно мило, но потом появились представители центральной власти и дали понять, что дальнейшее общение нежелательно. Их соблазняли торговлей, обещали всяческую помощь, лекарства, развитие туризма — власти были непреклонны. Пришлось убираться несолоно хлебавши, даже не выяснив, откуда и когда взялись на Изумрудной обитатели.

Они явно были эмигрантами с Земли, даже разговаривали на Едином языке, правда, устаревшем, — видимо, планета была колонизирована кучкой беглецов еще в период создания Союза Коммунистических республик, по времени совпавший с первыми звездными рейсами. Разведчики подвесили на стационарной

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату