Личный счет Максимова в швейцарском банке по проверенным данным составляет около четырех миллионов долларов. Женившись на вдове, Доленко прибирает наследство к своим рукам. Простая двухходовая комбинация. Его интересуют только деньги.
Майор откинулся на спинку стула и уставился на следователя. Красовский сосредоточенно разрисовывал фломастером сигаретную пачку.
— Тогда я не завидую этой богатой молодой вдове, — произнес Субботин. — Мы потом найдем ее труп. Это я тебе гарантирую. Там будет либо несчастный случай, либо суицид.
Красовский перестал рисовать невнимательно глядя Субботину в глаза, произнес:
— Версия убийства из-за наследства нуждается в доказательствах, а их у нас пока нет. А если Максимова заказал Казарян, тогда совсем другой получается расклад. Тогда на сцене появляются другие лица и действуют другие мотивы. Мог Казарян заказать своего шефа?
— Очень даже мог… — задумчиво произнес майор, отхлебнул пива и закурил.
С Казаряном разобраться будет сложно. Его и прижать-то трудно. Сразу за него вступится заместитель министра М ВД и некоторые депутаты Госдумы, которых подкармливал Казарян. Если Максимова заказал Казарян, тогда найти концы будет очень трудно, скорее даже невозможно.
В Париже друзья нашли небольшой отель в центре Монпарнаса. Холл и номера выглядели весьма обшарпанными, что создавало атмосферу средневековья и очень нравилось приверженцам старины. Это был абсолютно тихий уголок, позволяющий хорошо отдохнуть в самой гуще французской столицы. Родионов закрыл дверь, улыбнувшись слуге-алжирцу, чье равнодушие было сломлено с помощью двадцатидолларовой купюры.
— Он теперь думает, что ты новый русский, набитый баксами по макушку, — заметил Дроздов.
— Пусть думает что угодно, лишь бы занялся нашим бытом и предупредил бы в случае опасности.
— Ты считаешь, что мы в опасности?
— Лучше подготовиться к худшему, тогда тебя не застигнут врасплох. Сейчас примем ванну, отдохнем как следует, потом я появлюсь на конференции. А ты можешь пока совершить прогулку по Парижу.
— Надеюсь, ты предупредил слугу, чтобы нас не беспокоили до вечера. Надо хорошо отдохнуть.
— Конечно, предупредил.
— И ты не будешь в дальнейшем так раскидывать доллары? — не унимался Дроздов.
— Вадим, дорогой, здесь я с тобой не согласен. Не следует экономить на прислуге. Этим ты не только заслужишь характеристику скупердяя, но, что гораздо хуже, приобретешь врага. А это уже опасно.
— Андрей, а братьям Саркисян ты будешь сегодня звонить?
— Пока нет. Надо хорошо подготовиться к их визиту, чтобы избежать неприятных сюрпризов. Заодно выясним подлинные намерения этих братьев. Пусть встреча с ними пройдет по нашему сценарию. — Родионов подошел к телефону и набрал номер дежурного по отелю.
— Говорят из номера 341. Я только что беседовал с друзьями из России. Они хотели бы остановиться в вашем отеле, встретиться здесь с нами и провести в дружеской компании денек-другой. Нет ли у вас для них номера? Желательно рядом с холлом, например, номер 348 подойдет… Занят? Кем занят? Турецкий бизнесмен? Жаль… Вы сказали, что через день он уезжает? Прекрасно! Раньше мои друзья и не приедут. Зарезервируйте этот номер для меня, когда он освободится. Это возможно? Благодарю вас.
— Что ты делаешь? Зачем снял еще один номер?
— Пока я его не снял. Но стараюсь принять дополнительные меры безопасности. Я просто не могу допустить ошибки. — Родионов открыл чемодан, взял оттуда свежую рубашку и костюм, переоделся.
— Вадим, ты пока отдыхай, а я должен появиться на конференции. Это все-таки основная цель моей поездки в Париж.
Родионов поднимался по лестнице, рассеянно глядя на транспарант в нескольких метрах от него:
Дежурный оставил бумаги на своем столе и подошел к нему.
— Что вам угодно, мсье?
— Я из России, из «Центра высоких технологий». Моя фамилия Родионов.
— Очень приятно, мсье. Прошу заполнить бланк, который заполняют все участники конференции. Садитесь сюда, пожалуйста. Это простая формальность.
Когда оба сели, Родионов не спеша заполнил бланк, в котором указывались цель приезда, название доклада, который он намеревался сделать на конференции, место работы, должность, ученая степень и специализация, язык, на котором будет делаться сообщение, и прочие необходимые сведения.
Заполненный бланк он протянул дежурному.
— Благодарю вас, мсье. Теперь можете пойти и послушать лекцию профессора Янушевского. Она только что началась.
— Спасибо. Мне хотелось его послушать, и может быть, даже сделать записи. Где проходит его лекция?
— Направо по коридору, комната семь. Будьте осторожны, когда будете входить. Вероятно, там будет темно.
— Мне надо встретиться с Арамом Саркисяном, представителем фирмы «Карина». Он на конференции?
— Пока нет. Будет около двух часов дня.
Родионов нахмурился.
— Жаль, что я не смогу задержаться до его прихода.
— Я могу вам чем-нибудь помочь? — Жесткая улыбка тронула маску, не затрагивая лицо и глаза.
Родионов на миг задумался, потом решился.
— Передайте ему, пожалуйста, вот это, — он положил фирменный конверт с названием отеля на стол. — Только будьте добры, проследите, чтобы он обязательно получил мою записку.
Тут Родионов, словно вспомнив что-то, написал на конверте несколько слов, потом достал и протянул дежурному двадцать долларов. — Это не срочно, но мне будет нужен ответ. Я должен встретиться с ним завтра.
— Не беспокойтесь, мсье. Передам лично господину Саркисяну.
Прослушав лекцию Янушевского и еще двух участников, Родионов вернулся в гостиницу. Дроздов, дремавший у телевизора, очнулся.
— Какие новости, Андрей? Что делал на конференции?
— Прослушал несколько скучных докладов и оставил записку Араму Саркисяну с указанием отеля, в котором мы остановились. Теперь будем ждать гостей.
— А какой номер ты указал в записке?
— Тот, который занят турецким бизнесменом.
Ночью в начале третьего свет в коридоре отеля вспыхнул и погас, оставив просторный холл в относительной темноте. Единственным оставался свет, проникающий с нижней лестницы. Дроздов стоял возле двери их номера, держа пистолет наготове и следя за коридором через щель приоткрытой двери. Родионов стоял позади него: оба молчали. Свет в номере был погашен.
Треск… где-то в коридоре. Звук, похожий на движение змеи, то возникающий, то затихающий. Лестница… лестница, ведущая в холл. Кто-то поднимается по ней, делая остановки почти на каждой ступеньке, чтобы уменьшить звук от веса собственного тела. Тишина…
Осторожные шаги были едва различимы, но они их, тем не менее, слышали. Вскоре появились фигуры двух мужчин, возникшие как бы из тумана. Андрей узнал этих людей. Это были братья Саркисян. Старший, Арам, держал в левой руке маленький фонарь, напоминающий по виду карандаш, а в правой — пистолет с глушителем. Его брат, Вазген, был ниже ростом и более плотного сложения. Родионов бесшумно
