работа?
— О да, если их ловят.
— Меня еще никто не поймал.
— Пока не поймал.
— Оле-Голли, а ты когда-нибудь от нас уйдешь?
— Да. Когда ты будешь большая и перестанешь во мне нуждаться. Но не сию минуту. Хотя ты уже довольно-таки большая, — Оле-Голли критически осмотрела девочку.
После недолгого молчания Гарриет спросила:
— А у тебя есть друг, Оле-Голли?
— Есть, — ответила Оле-Голли и отвернулась.
— ЕСТЬ! — От этих слов Гарриет чуть не свалилась в обморок прямо в ванне.
— Да, есть, — с достоинством повторила Оле-Голли. — А теперь пора ужинать.
Еще немного помолчав, Гарриет опять задала вопрос:
— Правда, это антисанитарно, когда в доме куча кошек?
Оле-Голли посмотрела на нее с недоумением:
— Ну, я всегда думала, что кошки довольно чистые животные, но конечно, если их куча… А сколько их?
— Штук двадцать пять, кажется, но я не уверена. Они все время перебегают с места на место.
— Двадцать пять? Вот твое полотенце. А кто это с двадцатью пятью кошками?
— Так, один человек, — Гарриет обожала быть таинственной.
— Кто же?
— Так, один человек, — девочка загадочно улыбнулась.
Оле-Голли не стала настаивать. Она всегда говорила, что уважение к частной жизни очень важно, особенно для шпионов.
Кончив ужинать и забравшись в постель, Гарриет принялась думать о Гаррисоне Витерсе и его кошках. Гаррисон Витерс жил на Восемьдесят Второй улице на чердачном этаже ветхого домика из нескольких квартир. У него было две комнаты, одна для него, другая для кошек. В его комнате стояли кровать, кресло и большой стол, на котором он мастерил птичьи клетки. Целая стена комнаты была увешана инструментами. В другой комнате не было ничего, только кошки. На кухне — один стакан, чашка и двадцать шесть мисок.
Гарриет пришло в голову, что она не знает, ест ли он вместе с кошками или покупает себе другую еду? Завтра можно выяснить. Она за ним проследит, когда он пойдет за покупками. Постепенно она стала засыпать. Прямо перед тем, как заснуть, она стала размышлять о таинственном друге Оле-Голли.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
На следующий день, расправившись с печеньем и молоком, Гарриет направилась прямо к дому миссис Пламбер. Она знала, об опасности, но ее так разбирало любопытство, что она не могла отказаться от этой части маршрута. Подходя к нужному дому, она увидела Малыша Джо Карри, который разговаривал со служанкой. Девочка бочком подобралась прямо к ним, вынула мячик, который специально для таких случаев носила в кармане, и с невинным видом принялась стучать им об стенку.
Малыш Джо прислонился к двери. Он всегда казался усталым, когда не ел. Служанка была чем-то ужасно рассержена.
— У меня совершенно нет мелочи. Она ушла и ни копейки мне не оставила.
— Ну, а скоро она вернется? Я могу зайти еще раз.
— Кто знает. Если она идет в косметический салон, то может пропасть на весь день. Сам понимаешь, им там есть что с ней делать.
— Ну да, получила всю эту кучу денег и не платит. Все они такие — чем больше у них денег, тем меньше они платят, — заявив это, Джо отправился назад в магазин, чтобы хорошенечко подкрепиться.
Пока он проходил мимо, Гарриет невинно смотрела в другую сторону. Служанка вошла в дом. Гарриет прислонилась к пожарному гидранту и записала:
ИНТЕРЕСНО, ЧТО ОНИ ТАМ С НЕЙ ДЕЛАЮТ? ОДНАЖДЫ Я ВИДЕЛА ТАМ МАМУ С ГРЯЗЕВОЙ МАСКОЙ НА ЛИЦЕ. НИКОГДА НЕ ПОЗВОЛЮ ИМ ДЕЛАТЬ МНЕ ГРЯЗЕВУЮ МАСКУ.
Она захлопнула блокнот и направилась к Дей Санти. В магазине было полно народу. Все носились туда и сюда, даже Франка, которая обычно просто подпирала стенку. Малыш Джо еще не вернулся. «Похоже, — подумала Гарриет, — сегодня неподходящий для шпионства день». Она вычеркнула миссис Пламбер и Дей Санти из списка и направилась к Робинсонам, следующему пункту ее маршрута.
Мистер и миссис Робинсон жили в небольшом двухэтажном доме на Восемьдесят Восьмой улице. Оставаясь дома вдвоем, они никогда друг с другом не разговаривали. Гарриет любила наблюдать, как они принимают гостей. Ей становилось смешно всякий раз, когда они начинали расхваливать свой дом. Дело в том, что у мистера и миссис Робинсон была только одна проблема. Они считали себя совершенством.
Их гостиная, к счастью, находилась на первом этаже. Гарриет обычно пробиралась вокруг дома в садик и там, спрятавшись за ящиком, где хранились садовые инструменты, могла, никем не замеченная, вести наблюдение.
Мистер и миссис Робинсон, как обычно, сидели, уставившись в пространство. Они никогда не работали и, что еще хуже, никогда не читали. Они покупали всякие вещи, приносили их домой и звали гостей посмотреть на покупки. Кроме этого, они ровным счетом ничегошеньки не делали.
Прозвенел дверной звонок.
— Это они, — сказала миссис Робинсон.
Она медленно и раздумчиво встала, хотя было ясно, что она только и ждала этого звонка в дверь. Она критически посмотрела на мистера Робинсона, который одергивал жилет, и направилась к двери.
— Добро пожаловать, Джек, Марта, я так рада вас видеть. Сколько лет, сколько зим. Вы давно в городе?
— Ну, мы…
— Пока вы еще не прошли дальше, посмотри, Марта, какой прекрасный линолеум я недавно положила. Правда, превосходный?
— Да, он…
— А этот комодик в углу, только посмотри — просто находка.
— Да, он…
Мистер Робинсон встал:
— Привет, Джек.
— А, привет, старина. Долгонько…
— Да, Джек, хочу тебе показать коллекцию пистолетов. Ты еще не видел двух моих последних приобретений. Вот здесь… — и они исчезли из виду.
— Марта, пойди сюда, ты должна посмотреть… Положи пальто и сумочку сюда, это самое подходящее место, багажный сундук восемнадцатого века. Правда, божественный?
— Ну да…
— Смотри, смотри, правда, этот сад — само совершенство, лучше не бывает?
— О да, ах…
— Знаешь, Марта, наша жизнь — просто совершенство…
— Но у вас же нет детей, Грейс.
— Ну нет, но, честно говоря, все просто великолепно…
Гарриет, которой пришлось скрючиться, когда они выглянули из окна, теперь согнулась пополам от смеха. Успокоившись, она вытащила блокнот.
ОЛЕ-ГОЛЛИ КАК-ТО РАЗ СКАЗАЛА, ЧТО НЕКОТОРЫЕ ДУМАЮТ, БУДТО ОНИ САМО СОВЕРШЕНСТВО. ПОСМОТРЕЛА БЫ ОНА НА ЭТИХ ДВУХ. ЕСЛИ БЫ У НИХ БЫЛ РЕБЕНОЧЕК, ОН БЫ И ТО НАД НИМИ СМЕЯЛСЯ. ТАК ЧТО ХОРОШО, ЧТО У НИХ НЕТ ДЕТЕЙ. КРОМЕ ТОГО, ЕСЛИ РЕБЕНОК БЫЛ БЫ НЕ САМО СОВЕРШЕНСТВО, ОНИ БЫ МОГЛИ ЕГО УБИТЬ. Я РАДА, ЧТО Я НЕ САМО СОВЕРШЕНСТВО, — ЭТО БЫЛО БЫ СМЕРТЕЛЬНО СКУЧНО. КРОМЕ ТОГО, ЕСЛИ ОНИ ТАК ХОРОШИ, ТО ЧЕГО ОНИ СИДЯТ ЦЕЛЫМИ ДНЯМИ, УСТАВИВШИСЬ В ОДНУ ТОЧКУ? МОЖЕТ БЫТЬ, ОНИ СУМАСШЕДШИЕ И ДАЖЕ САМИ ЭТОГО НЕ ЗНАЮТ.
Она направилась к дому Гаррисона Витерса. Ей нравилось наблюдать, как он мастерит птичьи клетки,
