покинул Джексон и переместился на говорившего.
— На этот раз он поймет.
Гарольд Докинс вызывающе посмотрел на Люциана.
— Джексон, мне необходимо поговорить с тобой минутку наедине. Надеюсь, вы понимаете, мистер Даратразанофф, работа есть работа.
Люциан небрежно пожал плечами, едва заметная улыбка тронула уголки его рта. Но вместо того, чтобы смягчить его жесткие линии, улыбка наоборот придала его внешности более надменный, более опасный, чем когда-либо до этого, вид. Он стал казаться опытным, неприрученным и свирепым воином.
Джексон неохотно покинула убежище, которое ей давало тело Люциана, и последовала за Докинсом в другой конец комнаты.
— В чем дело, Гарольд? Я устала, и если капитан не понимает этого, то очень плохо, — она работала вместе с Гарольдом Докинсом несколько лет. Его возраст приближался к пенсионному, и он всегда поглядывал на Джексон, как на дочь.
— Кто этот парень? Что ты о нем знаешь? Он ведь даже не из этой страны. Мне кажется, что он опасен, Джекс. Это просматривается в том, как он двигается, как держится. Ты ничего не видишь за всем этим европейским шармом. Он вполне может забрать тебя куда-нибудь за границу и спрятать так, что никто не сможет помочь тебе. Такие вещи случаются сплошь и рядом.
— Если серьезно, Гарольд, то я не думаю, что это произойдет, — Джексон постаралась не рассмеяться, ласково похлопав пожилого человека по руке. Люциан действительно выглядел так, что готов в тайне утащить ее в гарем. — Я не та милая жертва, которая не может защитить себя. На самом деле, Люциан считает, что я немного безумна. Он говорит, что я ходячий арсенал.
— Я хочу, чтобы ты меня выслушала, Джекс. Не бросайся никуда очертя голову. Подумай, прежде чем начать действовать. Этот парень…
— Мой жених, Гарольд. Он только выглядит пугающим. На самом деле он плюшевый мишка, — солгала она.
Люциан напоминал ей скорее огромного волка, хитрого, опасного и невероятно умного. По отношению ко всем, но за исключением ее. С ней он всегда был неизменно ласковым. Ей хотелось защитить Люциана. Он спас Барри. Он на протяжении многих веков защищал людей. Но она не могла сказать этого, не могла объяснить Гарри, что Люциан посвятил свою жизнь защите остальных людей.
Она повернулась в сторону Люциана, который незамедлительно пересек комнату, направляясь к ней. Взяв ее маленькую ладошку в свою руку, он поднес ее к своей груди, удерживая напротив сердца, когда они направились к выходу из участка.
Глава 11
— Ты так непринужденно ведешь себя в компании мужчин.
Джексон посмотрела Люциану в лицо. Его голос был бархатисто-мягким, ничего не выражающим. Черты его лица, по которому ничего нельзя было прочесть, были одновременно суровыми и беспощадными, подобно ветру, дробящему гранит, и такими чувственными, что у нее захватывало дух. По какой-то необъяснимой причине в ее животе настойчиво затрепетали крылья бабочек, и она тот час же занервничала. Джексон заставила себя небрежно пожать плечами, досадуя на свою реакцию на его простое утверждение.
— Я все время работаю с мужчинами. Тренировалась вместе с ними. Выросла в их окружении. Среди моих знакомых очень мало женщин, — теперь на нее накатило раздражение, поскольку это напоминало речь дерзкого ребенка. У нее не было никаких оснований чувствовать вину. Она не сделала ничего плохого. Это он вел себя как ревнивый муж.
Она прикусила губу. На самом деле он не
Антонио держал дверь открытой, но на этот раз он не улыбался. Он посмотрел на нее, а потом покачал головой, как будто она совершила какой-то тяжкий грех.
— Что? — выпалила она, переводя взгляд с одного мужчины на другого: — Что?
Рука Люциана скользнула ей на затылок, нажимая достаточно сильно, чтобы она автоматически скользнула в салон лимузина.
— Она ходячее бедствие, — прошептал Антонио, достаточно громко, чтобы девушка смогла расслышать.
Джексон подождала, пока Антонио сядет за руль автомобиля и они быстро направятся в сторону их дома.
— Я не такая. Да и вообще, что вы имеете в виду? Эти мужчины мои друзья, мои коллеги. Я работаю вместе с ними.
— Именно поэтому тот пожилой джентльмен позаботился сообщить тебе, что я опасный человек, с которым тебе не следует иметь дел? Я достаточно четко слышал его предупреждение тебе держаться от меня подальше, — и опять в его голосе не было слышно никаких интонаций, только этот мягкий, бархатистый шепот, предупреждающий о неприятностях.
— А чего ты ожидал, стоя там и одним своим видом внушая всем ужас, словно какой-то инфорсер[22] мафии, или наемный убийца, или еще кто? Тебе следует выглядеть более… Даже не знаю, как-то по-другому.
— Щегольски? — тихо предложил он, намек на страдание послышался в его голосе.
— Что это за слово «
— Антонио не слышит нас, — заметил Люциан.
Джексон принялась нажимать на различные кнопки.
— Какая из них делает так, чтобы он мог нас слышать? Люциан, учитывая, с какой легкостью ты управляешь сознаниями, неужели ты контролируешь и меня тоже?
Необычайно нежно Люциан положил свою руку поверх ее, чтобы остановить безумное движение ее пальцев.
— Успокойся, Джексон. Ты страдаешь напрасно. Я не управляю твоим сознанием. Если бы я это делал, то ты не подвергала бы себя опасности ни при каких обстоятельствах. Веришь ты или нет, но я стараюсь учитывать твою натуру. Карпатским мужчинам трудно примириться с присутствием других мужчин рядом с их женщинами. Это давно доказанный факт. Поэтому не стоит бояться того, что естественно. Мои эмоции новы и непривычны для меня, но я никогда не причиню вреда ни тебе, ни тем, о ком ты заботишься.
— Но я не карпатка, так что тебе просто-напросто надо привыкнуть к этому, — упорно пробормотала она, — и я не боюсь тебя. — В тесном пространстве салона автомобиля, с его рукой, лежавшей поверх ее, с его большим пальцем ласково поглаживающем ее запястье, было очень трудно думать о чем-либо еще, кроме Люциана. — Я — коп. Те мужчины мои напарники. Мы прикрываем друг другу спины. Это то, как я живу, как все мы существуем, — не смотря на всю свою решимость не делать этого, она обнаружила, что пустилась в объяснения.
— Я с самого начала знал, что была причина, по которой я не хотел, чтобы ты занималась выбранной профессией, — безо всякого выражения проговорил Люциан. Он склонился к ней, а его рука нашла ее подбородок, заставляя Джексон поднять голову. — Мне не нравится видеть тебя в опасности. Это больше того, что может вынести мое сердце. Добавь сюда свою печаль и чувство вины, которое ты взвалила сама на себя, и мое сердце узнает, каково это, когда его разбивают. Если какой-либо другой мужчина, человек
