— Сколько денег мы успеем заработать до полуночи? — спросил он.
— Карты или бокс?
— Карты.
Глаза Риксона загорелись.
— Кто это у нас тут? Симпатичный парнишка? Дай-ка я устрою тебе небольшую взбучку.
И он схватил Патча за шею, зажав ему голову локтем, но Патч обхватил его за пояс и повалил на траву, где они стали обмениваться тумаками.
— Тише, тише! — проорал Риксон, поднимая руки в знак поражения. — Если я не чувствую боль от рассеченной губы, это не значит, что я мечтаю до конца вечера проходить с окровавленным лицом, — подмигнул он. — Это явно не увеличит мои шансы на успех среди девочек.
— А фингал увеличит?
Риксон, проверяя, потрогал пальцами глаза.
— Только не говори, что… — погрозил он кулаком Патчу.
Я убрала палец со шрама. Кожа у меня на спине покрылась мурашками, сердце бешено билось. Патч посмотрел на меня с тенью неуверенности в глазах.
Мне пришлось признать, что сейчас не лучшее время слушать рациональную часть мозга. Может быть, именно сейчас самое время переступить черту. Перестать играть по правилам. И принять невозможное.
— Значит, ты точно не человек, — проговорила я. — Ты действительно падший ангел. Плохой парень.
Это вызвало улыбку на лице Патча.
— Ты думаешь, я плохой мальчик?
— Ты переселяешься в тела других людей?
Он кивнул.
— И ты хочешь переселиться и в мое?
— Я много чего хочу сделать с твоим телом, но не это.
— А что не так с твоим собственным телом?
— Мое тело напоминает стекло. Оно настоящее, но только внешне. И в нем отражается окружающий меня мир. Ты видишь и слышишь меня, а я — тебя. Когда ты прикасаешься ко мне, ты это чувствуешь. Но я не могу ощутить того же. Я не чувствую тебя. Я чувствую все через кусочек стекла, и единственный способ разбить это стекло — переселиться в тело человека.
— Или получеловека.
Губы Патча сжались.
— Когда ты коснулась шрама, ты видела Чонси? — попытался угадать он.
— Я слышала, как ты разговаривал с Риксоном. Он сказал, что каждый год во время хешвана ты на две недели переселяешься в тело Чонси. Он сказал, что Чонси тоже не человек. Он нефилим, — я сказала последнее слово практически шепотом.
— Чонси — гибрид падшего ангела и человека. Он бессмертен, как ангел, но чувствует все, как люди. Падший ангел, который хочет ощутить человеческие чувства, может сделать это только в теле нефилима.
— Если ты ничего не чувствуешь, зачем ты меня поцеловал?
Патч провел пальцем по моей ключице, потом спустился южнее, к сердцу. Каждая клеточка моего тела отзывалась на его прикосновение.
— Потому что я чувствую вот здесь, в сердце, — тихо сказал он. — Я еще не разучился испытывать эмоции. — Он внимательно посмотрел на меня. — Можно сказать так. Эмоциональная привязанность мне доступна.
«Только без паники», — подумала я.
Но дыхание все равно стало частым и прерывистым.
— Значит, ты можешь чувствовать счастье, грусть или…
— Желание.
Едва заметная улыбка.
«Не останавливайся», — сказала я себе. Не давай твоим собственным эмоциям захватить тебя. Потом в них разберешься, когда получишь ответы.
— Почему тебя изгнали?
Наши глаза на секунду встретились.
— Страсть.
— Страсть к деньгам? — сглотнула я.
Патч погладил подбородок. Он делал так только тогда, когда хотел скрыть то, о чем думает, но его выдавали губы. Он боролся с улыбкой.
— И другие ее виды. Я думал, что если паду, то стану человеком. Те ангелы, которые соблазняли Еву, были изгнаны на землю, и ходили слухи, что они потеряли крылья и стали людьми. Когда они покидали небеса, не было никакой грандиозной церемонии, на которую бы нас всех пригласили. Все происходило без шума. Я даже не знал, что им отрывали крылья и обрекали на скитания по земле или что их глодала страсть обладания человеческим телом. Поэтому у меня появилась мысль, что если меня изгонят, я потеряю крылья и стану человеком. В то время я был без ума от одной смертной девушки и решил, что стоит попробовать.
— Дабрия сказала, что ты можешь получить крылья обратно, если спасешь человека. Что ты станешь ангелом-хранителем. Ты не хочешь этого?
Меня удивляло, что в этом варианте ему так не нравилось.
— Это не для меня. Я хочу быть человеком. И сейчас я хочу этого сильнее, чем когда-либо.
— А что по поводу Дабрии? Почему, если вы больше не вместе, она все еще здесь? Я думала, что она обычный ангел. Она тоже хочет стать человеком?
Патч замер, каждая мышца на его лице застыла.
— Дабрия все еще на земле?
— Да, и работает в школе. Она нанялась в школу психологом, называет себя мисс Грин. Я несколько раз встречалась с ней. — У меня скрутило живот. — После того, что я увидела в твоих воспоминаниях, я подумала, что она взялась за эту работу, чтобы быть ближе к тебе.
— Что конкретно она тебе сказала, когда вы встречались?
— Чтобы я держалась от тебя подальше. Намекала на твое темное и опасное прошлое. Но ведь в чем-то она действительно права, не так ли? — спросила я, помолчав, и почувствовала, как: по спине пробежали мурашки.
— Мне нужно отвезти тебя домой. Потом заеду в школу и загляну в ее документы. Я буду чувствовать себя спокойнее, когда пойму, что она замышляет.
Патч резко сдернул покрывало с кровати.
— Завернись в это, — сказал он, протягивая мне несколько сухих простыней.
Мой мозг упорно пытался соединить все кусочки информации в один. От внезапной догадки у меня пересохло во рту.
— Она до сих пор любит тебя. Может, она хочет убрать меня с дороги?
Наши глаза встретились.
— Это приходило мне в голову, — тихо проговорил Патч.
На протяжении последних нескольких минут у меня в голове крутилась, пытаясь привлечь мое внимание, одна и та же леденящая и пугающая мысль. Сейчас эта мысль практически кричала, что Дабрия могла быть тем самым парнем в лыжной маске. Все это время я думала, что человек, которого я сбила на «Неоне», был мужчиной, точно так же, как и Ви думала, что именно мужчина напал на нее. Но Дабрия вполне могла запутать нас обеих.
Зайдя в ванную, Патч вышел обратно в мокрой футболке.
— Я пойду за машиной, — сказал он. — Подъеду к заднему входу минут через двадцать. До тех пор не выходи из мотеля.
