— Что это с вами? — сказал Эллиот, улыбаясь нам обеим. — Клянусь, никогда не знал девушки, которая смогла бы сходить в туалет одна. — Он наклонился к нам и загадочно улыбнулся. — Расскажите мне секрет. Серьезно. Я заплачу по пять баксов каждой. — Он полез в задний карман. — Десять, если я смогу узнать и увидеть, в чем тут дело.
Ви усмехнулась.
— Извращенец! Не забудь об этом, — вручая мне пакет от «7-Eleven». Эллиот вздернул брови.
— Мусор, — объяснила Ви, проворчав. — Наша мусорка полна. Мама попросила меня, чтобы я выкинула его, когда буду на улице.
Эллиот в это не поверил, а Ви сделала вид, что ей все равно. Я встала и поправила костюм, подавив в себе чувство разочарования.
Лавируя между столами, я прошла по коридору, ведущему к туалетам. Коридор был выкрашен в терракотовый цвет и украшен маракасами, соломенными шляпами и деревянными куклами. Здесь было еще жарче и я вытерла лоб рукой. Теперь план был таков: сделать все как можно быстрее. Как только я вернусь к столу, я извинюсь, объясняя, что нам нужно уйти и уведу Ви отсюда. С ее или без ее согласия.
После того, как я проверила все три кабинки и удостоверилась, что я одна; я закрыла входную дверь и разложила содержимое пакетов на стойке. Белый платиновый парик, фиолетовый лифчик пуш-ап, маленький черный топ, блестящая мини-юбка, ярко-розовые ажурные чулки и шелковые туфли-шпильки размером 8 с половиной.
Я затолкала лифчик, топ и чулки обратно в мешки. Сняв с себя джинсы, я натянула мини-юбку. Затем спрятала волосы под парик и накрасилась помадой. А сверху нанесла изрядное количество сияющего блеска для губ.
— Ты можешь сделать это! — сказала я своему отражению в зеркале, закручивая колпачок блеска для губ и растирая блеск между губами. — Ты можешь быть как Марси Миллар. Соблазнять мужчин, чтобы выведывать их секреты. Насколько это тяжело?
Я убрала свои мокасины и джинсы в пакет, а затем спрятала пакет под стойку, чтобы его не было видно.
— Кроме того, — продолжила я — Нет ничего плохого в том, если я пожертвую маленьким количеством своей гордости во имя науки. Если ты хочешь добиться этого с ужасным видом, то ты не получишь ответов, значит, можешь оказаться мертвой. Потому что нравится тебе это или нет, но кто-то хочет причинить тебе вред.
Я поставила туфли перед собой, чтобы разглядеть их. Они были не самыми уродливыми вещами, которые мне довелось видеть в своей жизни. На самом деле они определенно были сексуальными. Я надела их и прошлась по туалету туда-сюда несколько раз.
Спустя две минуты я уселась на стул в баре. Бармен взглянул на меня.
— Шестнадцать? — предположил он. — Семнадцать?
Он выглядел лет на десять старше меня, у него были короткие волосы, которые он сбривал практически наголо. В правом ухе у него висела серебряная сережка. Белая футболка и Левисы. Выглядел неплохо, но и не здорово.
— Я здесь не для того, чтобы выпить, — сказала я, перекрикивая музыку и начиная разговор. — Я жду своего друга. Отсюда отлично видно двери. — Я достала из сумки лист с вопросами и положила его под стеклянную солонку.
— Что это? — Спросил бармен, вытирая руки о полотенце и кивая на лист.
Я вытащила листок из-под солонки.
— Ничего, — невинно ответила я.
Он поднял бровь. Я решила соврать ему.
— Список покупок. Мне нужно прикупить кое-какие продукты для мамы по дороге домой.
Почему я не могу начать флиртовать? Спросила я себя. Что случилось с Марси Миллар?
Он испытующе взглянул на меня и я решила, что все не так уж плохо.
— После пяти лет работы здесь я легко узнаю лгунов.
— Я не врунья, — проговорила я. — Может, я соврала до этого, но это была всего лишь одна ложь. Одна маленькая ложь не делает из человека вруна.
— Ты выглядишь как репортер, — сказал он.
— Я работаю в электронной газете в своей школе, — я захотела тряхнуть себя. Репортеры не вызывают доверия. Как правило, люди подозрительно относятся к репортерам.
— Но сегодня я не работаю, — быстро поправила я себя. — Сегодня только развлекаюсь. — Никаких дел, никаких секретных заданий, вообще ничего.
Помолчав немного, я решила, что лучше, если продолжу гнуть свое.
Я прочистила горло и проговорила:
— Бордерлайн популярен среди старшеклассников, ищущих себе работу?
— Ага, у нас их много. Хостесс, парковщики и так далее.
— Правда? — Сказала я, изображая удивление. — Наверно, я знаю кого-нибудь из них. Расскажи.
Бармен поднял глаза и посмотрел в потолок, а потом почесал щетину на подбородке. Его пустой взгляд не внушал мне уверенности. Не говоря уже о том, что у меня было не так уж много времени. Эллиот мог подлить усыпляющий наркотик в диетическую колу Ви.
— Например, Патч Киприано? — спросила я. — Он работает здесь?
— Патч? Ага, он здесь работает. Пару ночей и в выходные.
— А он работал в субботу вечером? — Я попыталась не показаться любопытной. Но мне нужно было узнать, мог ли Патч находиться на причале. Он сказал, что у него вечеринка на побережье, но может, его планы изменились. Если кто-то смог бы подтвердить, что он работал в субботу вечером, я бы смогла исключить его причастность к нападению на Ви.
— В субботу? — он опять почесал подбородок. — У меня все вечера на одно лицо. Спроси у хостесс. Кто-нибудь из них обязательно вспомнит. Они всегда хихикают и вертятся около него. — Он улыбнулся так, словно я могла каким-то образом посочувствовать им.
Я проговорила.
— А у тебя, наверное, нет доступа к его анкете?
В которой есть домашний адрес.
— Нет, наверное, нет.
— Просто из любопытства, — начала я. — Ты не знаешь, можно ли сюда устроиться, если за тобой зарегистрировано какое-нибудь тяжкое преступление.
— Тяжкое преступление? — У него вырвался смешок. — Ты меня разыгрываешь?
— Хорошо, может, не преступление, а какое-нибудь правонарушение?
Он оперся ладонями о стойку и наклонился ко мне.
— Нет.
Тон его голоса изменился с насмешливого до оскорбительного.
— Отлично. Действительно была рада узнать это. — Я поерзала на стуле и почувствовала, как винил заскользил по коже бедер. Я взмокла. Если первое правило было — никаких списков, то второе правило наверняка было — не потеть.
Я заглянула в список.
— Ты не знаешь, у Патча были аресты? Он преследовал кого-нибудь? — Я подозревала, что у бармена начинает складываться обо мне плохое впечатление, поэтому решила выспросить все сразу до того, как он погонит меня от бара — или, что еще хуже— выставит меня из ресторана, обвинив в сексуальном домогательстве и сомнительном поведении.
— А у него есть девушка? — выпалила я.
— Иди, спроси его, — сказал он.
Я моргнула.
— Он же сегодня не работает.
Когда бармен усмехнулся, внутри меня все перевернулось.
— Он сегодня не работает… или работает? — Тон моего голоса поднялся на октаву выше. — У него же в четверг выходной.
