вины тисками сдавило живот и принялась гадать, не кружит ли моя мама по городу, разыскивая меня. Дождь прекратился, а туман жался к обшивке стен дома и висел на кустах, как мишура на Рождество. Деревья, пунктиром расположенные по краям дороги, были неизменно искривлены и уродливы из-за постоянных северных ветров. С выключенным после наступления темноты светом, все дома выглядели неприветливыми, но наш дом с его небольшими щелями вместо окон, кособокой крышей, разваливающимся крыльцом и кустами дикой ежевики, смотрелся обитаемым.
— Я собираюсь войти внутрь — сказал Патч, повернувшись ко мне.
— Ты думаешь, Дабрия там?
Он покачал головой. — Но проверить не помешает.
Я подождала в джипе, и через несколько минут Патч вышел через переднюю дверь. — Все чисто, — сказал он мне. — Я поеду в школу и вернусь сюда, как только обыщу ее офис. Возможно, она оставила там что-нибудь полезное. — Он произнес это так, как будто не очень на это рассчитывал.
Я расстегнула ремень безопасности и приказала своим ногам быстренько донести меня к дому. Как только я повернула ручку двери — услышала, что Патч укатил вниз по дороге. Доски на крыльце скрипнули под моими ногами и внезапно я почувствовала себя очень одинокой.
Не включая свет, я крадучись обошла дом, комнату за комнатой, начиная с первого этажа, а затем мне нужно было подняться наверх. Патч уже проверил дом, но я считала, что проверить еще раз не повредит. После того, как я убедилась, что никто не прячется под мебелью, за занавесками в ванной или в шкафах, я натянула джинсы и черный свитер с V-образным вырезом. Нашла мамин телефон для экстренных случаев, который хранился в аптечке над раковиной в ванной комнате и набрала номер ее мобильного.
Она ответила после первого гудка. — Алло? Нора? Это ты? Где ты? Я ужасно волновалась!
Я глубоко вздохнула, молясь о том, чтобы ко мне пришли нужные слова и помогли мне найти выход из этой ситуации.
— Дело в том, что… — начала я своим самым искренним извиняющимся голосом.
— Каскадную дорогу затопило и ее перекрыли. Мне пришлось развернуться и снять номер в «Милликен Миллс» — вот тут я сейчас и нахожусь. Я пыталась звонить домой, но, видимо, неполадки на линии. Я звонила на твой мобильник, но ты не отвечала.
— Подожди. Все это время ты была в «Милликен Миллс»?
— А где, по-твоему, я была?
Я издала почти неуловимый вздох облегчения и опустилась на край ванны. — Я не знала, — сказала я. — Я никак не могла с тобой связаться.
— С какого номера ты звонишь? — Спросила мама. — Я не знаю, что это за номер.
— Это мобильник для чрезвычайных ситуаций.
— А где твой телефон?
— Я потеряла его.
— Что? Где?
Я пришла к убеждению, что ложь об утере является единственным выходом. Я не хотела тревожить ее. А также не хотела быть запертой на бесконечный срок. — Скорее, я просто оставила его где-то. И уверена, что он скоро найдется. Вместе с телом мертвой женщины.
— Я позвоню тебе, как только они откроют дорогу, — сказала она.
Следующим я набрала номер мобильного Ви. После пяти звонков меня перенаправили на голосовую почту.
— Где ты? — спросила я. — Перезвони мне на этот номер как можно скорее. — Щелчком я закрыла телефон и сунула его в карман, пытаясь убедить себя, что у Ви все было хорошо. Но я знала, что это ложь. Невидимая нить, связывающая нас друг с другом, предупреждала меня еще несколько часов назад, что сейчас она была в опасности. Во всяком случае, это ощущение возрастало с каждой минутой.
В кухне на стойке я увидела свой бутылёк с железосодержащими таблетками и сразу же пошла к нему, отвинтила крышку и проглотила две штуки, запив стаканом шоколадного молока. Я постояла на месте, не двигаясь некоторое время, позволяя железу проникнуть в мой организм и прислушиваясь к своему глубокому и медленному дыханию. Затем я повернулась, чтобы поставить коробку с молоком обратно в холодильник, когда увидела ее в дверях между кухней и прачечной.
Что-то холодное и мокрое образовало лужу у моих ног и я поняла, что уронила молоко. — Дабрия? — вымолвила я.
Она склонила голову на сторону, выказывая легкое удивление. — Ты знаешь мое имя? — Она помолчала. — Ах, Патч.
Я отступила к раковине, увеличивая расстояние между нами. Во внешности Дабрии не было ничего от той мисс Грин, которой она была в школе. Сегодня вечером ее волосы были всклокочены, а не зачесаны, губы были ярче и в них отражался несомненный голод. Глаза ее были резче, их окружали черные подтеки.
— Чего ты хочешь? — Спросила я.
Она рассмеялась, и смех ее прозвучал, словно звон кубиков льда в стакане. — Я хочу Патча.
— Патча здесь нет.
Она кивнула. — Я знаю. Я выжидала на улице неподалеку, когда он уйдет, прежде чем прийти сюда. Но я совсем не это имела ввиду, когда сказала, что хочу Патча.
Кровь прилила к моим ногам и вернулась обратно к сердцу, вызвав у меня головокружение. Я положила руку на стойку, чтобы устоять на ногах. — Я знаю, что ты шпионила за мной во время наших сеансов.
— Это все, что ты знаешь обо мне? — спросила она, пронзительно глядя мне в глаза.
Я вспомнила ту ночь, когда была уверена, что кто-то подсматривал в окно моей спальни. — Ты шпионила за мной и здесь тоже, — сказала я.
— Я впервые нахожусь в твоем доме. — Она провела пальцем вдоль кромки кухонной стойки и опустилась на табурет. — Миленькое местечко.
— Позволь мне освежить твою память, — сказала я, надеясь, что мой голос звучит смело. — Ты подглядывала в окно моей спальни, когда я спала.
Она улыбнулась еще шире. — Нет, но я следила за тобой во время вашего похода по магазинам. Я напала на твою подружку и внушила ей кое-какие мысли, вынуждающие ее думать, что это Патч причинил ей вред. Что, впрочем, не очень далеко от истины. Сам по себе он вовсе не безобиден. И это была лучшая из моих идей — заставить тебя бояться его, насколько это возможно.
— Чтобы я держалась от него подальше.
— Но ты не послушалась. Ты все еще стоишь у нас на пути.
— На вашем пути к чему?
— Ну же, Нора. Если ты знаешь, кто я, то ты знаешь, что происходит. Я хочу, чтобы он получил обратно свои крылья. Он не принадлежит Земле. Он принадлежит мне. Он совершил ошибку и я собираюсь ее исправить. — В ее голосе не было абсолютно никакого намека на компромисс. Она встала с табурета и, обойдя стол, направилась ко мне.
Я отступала вдоль края дальней стойки, сохраняя пространство между нами. Напрягая мозги, я пыталась придумать, как отвлечь ее. Или сбежать. Я жила в этом доме шестнадцать лет. Я знала план этажей. Я знала все тайные щели и лучшие места, в которых можно укрыться. Я отдала приказ своим мозгам придумать план: что-нибудь сымпровизированное и блестящее. И в этот момент уперлась спиной в буфет.
— Пока ты крутишься возле него, Патч не вернется со мной. — сказала Дабрия.
— Я думаю, ты переоцениваешь его чувства ко мне. — Мне показалось хорошей идеей принизить значимость наших отношений. Чувство собственничества у Дабрии, по всей видимости, является основной движущей силой ее поступков.
Недоверчивая улыбка озарила ее лицо. — Ты думаешь, что он испытывает к тебе те самые чувства? Все это время ты думала… — Она замолчала, смеясь. — Он остается с тобой не потому, что любит тебя. Он хочет убить тебя.
Я покачала головой. — Он не собирается убивать меня.
Улыбка Дабрии стала жестче. — Если это то, во что ты веришь, то ты всего лишь очередная девчонка,
