Я вытащила запасной сотовый и проверила его, не было ли пропущенных звонков. Ни одного.
Я как раз засовывала сотовый в карман, когда рядом со мной материализовалась коробка с попкорном.
— Голодна? — спросил голос из-за моего плеча. Голос был тихий и не особенно радостный. Я попыталась дышать спокойно.
— Встань и выйди из зала, — проговорил Патч. — Я пойду сзади.
Я не сдвинулась.
— Давай, иди, — повторил он. — Нам нужно поговорить.
— О том, как ты принесешь меня в жертву для того, чтобы обрести человеческое тело? — простодушно проговорила я, чувствуя, как тело наливается свинцом.
— Было бы мило, если бы ты считала это правдой.
— Я думаю, что это правда! — Типа того. Но ко мне вновь вернулась старая мысль — … Если Патч хотел убить меня, так почему же он все еще не сделал этого?
— Тссс! — зашипел парень рядом со мной.
Патч сказал:
— Выходи, или я вытащу тебя.
Я оглянулась.
— Что?
— Тссссс, — на меня опять шикнул рядом сидящий парень.
— Это он виноват, — сказала я парню, указывая на Патча.
Парень вытянул шею.
— Слушай, — сказал он, глядя на меня. — Если ты сейчас не замолчишь, я позову охрану.
— Отлично, зови охрану. Скажи им, чтобы они его вывели, — сказала я, вновь показывая на Патча. — Скажите ему, что он хочет убить меня.
— Я хочу убить тебя, — прошипела девушка парня, наклонившись через него ко мне.
— Кто хочет убить тебя? — спросил парень. Он по-прежнему смотрел через плечо, но выражение лица у него было озадаченное.
— Здесь нет никого, — сказала мне его девушка.
— Ты внушаешь им, что они тебя не видят, так? — спросила я у Патча, одновременно будучи в ужасе от его способностей, и презирая его за то, что он ими пользовался.
Патч едва улыбнулся.
— О боже, — сказала его девушка, взмахнув руками. Она яростно взглянула на своего парня и сказала:
— Сделай же что-нибудь!
— Я хочу, чтобы ты замолчала, — обратился ко мне парень. Он жестом указал на экран. — Смотри фильм. Хочешь — возьми мою газировку.
Я пошла по проходу. И чувствовала, что Патч шел за мной, на тревожно близком расстоянии, но не касаясь меня. Он шел за мной, пока мы не вышли из зала.
По другую сторону двери, он вцепился мне в руку и потащил через фойе в дамскую комнату.
— Что же такое между тобой и туалетом для девочек? — спросила я.
Он провел меня в дверь, закрыл ее и прислонился к ней спиной. И впился в меня глазами. Судя по тому, как он на меня смотрел: ему не терпелось наорать на меня до смерти.
Я оперлась на раковину, вцепившись в ее края.
— Ты злишься из-за того, что я не поехала в Дельфик? — Я дернула плечом. — Почему в Дельфик, Патч? Сегодня воскресенье. Дельфик скоро закроется. Есть какая-то особая причина, по которой ты хочешь, чтобы я поехала в темный и уже скоро совсем безлюдный парк развлечений?
Он направился ко мне, остановившись лишь очутившись практически вплотную ко мне, так, что я могла видеть его черные глаза из-под бейсболки.
— Дабрия рассказала мне, что ты хочешь принести меня в жертву, чтобы заполучить человеческое тело, — сказала я.
Палч на мгновение замешкался.
— И ты думаешь, я смог бы это сделать?
Я сглотнула.
— Значит, это правда?
Наши глаза встретились.
— Это должно быть добровольным жертвоприношением. Простое убийство ничего не даст.
— И ты единственный, кто может сделать это со мной?
— Нет, но, вероятно, что только один я знаю, чем все закончится, и единственный, кто бы пытался. По этой причине я и пришел в школу. Мне нужно было приблизиться к тебе. Ты мне была нужна. Вот причина, по которой я появился в твоей жизни.
— Дабрия говорила мне, что ты был влюблен в человеческую девушку, — я ненавидела себя за внезапный приступ ревности. Предполагалось, что меня это не касалось. Это должен был быть всего лишь вопрос. — Что случилось?
Я отчаянно желала, чтобы Патч хоть немного приоткрыл мне то, о чем он думает, но его глаза оставались холодными, а лицо непроницаемым.
— Она постарела и умерла.
— Должно быть, тебе было тяжело, — быстро сказала я.
Он повременил с ответом. Его голос был таким вымученным, что я задрожала.
— Ты хочешь, чтобы я был честен с тобой. Я буду. Я расскажу тебе обо всем. Кто я и что я сделал. Все до последнего. Я выложу все, но ты должна попросить меня. Ты должна сама этого захотеть. Ты можешь узнать, кем я был, или то, кто я сейчас. Я совсем не подарок, — сказал он, пронзая меня глазами, которые вбирали в себя окружавший свет, но ничего не отражали. — Но я был еще хуже.
Я не обратила внимания на то, что у меня засосало под ложечкой.
— Расскажи мне.
— Когда я впервые увидел ее, я был еще ангелом. Я сразу же безумно возжелал обладать ею. Это сводило меня с ума. Я не знал о ней ничего, кроме того, что я сделаю все возможное, чтобы приблизиться к ней. Я наблюдал за ней долгое время и затем мне пришло в голову, что если я спущусь на землю и обрету человеческое тело, то меня выгонят из рая и я стану человеком.
— Но я не знал о Хешване. Я спустился августовским вечером, но не смог обрести тело. По пути обратно в рай, ангелы мести задержали меня и оторвали мне крылья. Они сбросили меня с неба. Тогда же я понял, что что-то не так. Когда я смотрел на людей, все, что я чувствовал — ненасытное желание оказаться в их телах. Все мои силы были отняты и я стал слабым и жалким существом. Я не был человеком. Я был падшим. Я понял, что сдался, что-то вроде этого. Все это время я ненавидел себя за это. Я думал, что бросил все и не получил ничего. — Он как-то странно посмотрел на меня, словно бы сквозь меня. — Но если бы я не пал, я бы никогда не встретил тебя.
Я не знала, чего я хотела. Вся моя жизнь превратилась в злую шутку и я была последней, кто подошел к финишной черте. Я не была обычной девушкой, Норой Грей. Я была потомком кого-то, кто даже не был человеком. А мое сердце разбивал вдребезги другой нечеловек. Темный ангел.
— От кого мне это перешло? — В конце концов спросила я.
— От отца.
— А где сейчас Чонси? — Даже если между нами и была какая-то связь, мне нравилось думать, что он где-то далеко. Очень далеко. Так далеко, что наша связь практически неощутима.
Его ботинки внезапно оказались вплотную к мыскам моих теннисных кроссовок.
— Я не собираюсь убивать тебя, Нора. Я не убиваю важных для меня людей. А ты важнее всех.
Мое сердце нервно дернулось. Руками я упиралась ему в живот, который был настолько твердым, что даже кожа на нем не шелохнулась. Я продолжала удерживать расстояние между нами, хоть это и было бессмысленно, ведь даже если бы нас разделял забор, по которому был бы пущен электрический ток — то и ему бы не удалось защитить меня от него.
— Ты вторгаешься в мое личное пространство, — сказала я, на дюйм отодвигаясь назад.
