переметнутся на людей, - сказала я, пытаясь пробиться через его неприступное высокомерие и достучаться до его совести. – Это ты мне сказал. Десятки тысяч людей. Это может быть Ви. Моя мама. Я. Он молчал. - Тебе наплевать? Он резко посмотрел на часы и встал из-за стола. – Ненавижу уходить от тебя, когда у нас осталось незавершенное дело, но я опаздываю. Запасной ключ от Джипа лежал на блюдечке в буфете, и он опустил его себе в карман. - Спасибо за ключ. Я добавлю заимствование Джипа к твоему счету. Я остановилась между ним и дверью. – К моему счету? - Я доставил тебя домой из 'ЗЭТ', снял с крыши Марси и позволил тебе одолжить мой Джип. Я не помогаю бесплатно. Я была уверена, что он шутит. Хотя нет, я была уверена, что он абсолютно серьезен. - Так мы можем работать и дальше: ты будешь должна мне после каждого личного одолжения, но я полагаю, что считать будет легко. Он улыбнулся кривоватой улыбкой. Первоклассный-студент-заучка. Я прищурилась. – Ты и впрямь получаешь от этого удовольствие, не так ли? - Когда-нибудь я приду и потребую с тебя ответную услугу, вот тогда я и в самом деле получу от этого удовольствие. - Ты не одалживал мне Джип. Я его угнала. И это не была услуга… Я украла его. Он опять посмотрел на часы. – Мы поговорим об этом позже. Мне пора бежать. - Правильно, - огрызнулась я. – Смотреть кино с Марси. Веселись, пока мой мир висит на волоске. Я твердила себе: пусть он уходит. Они с Марси достойны друг друга. Мне было все равно. Мне очень хотелось чем-нибудь швырнуть ему вслед, я подумывала о том, чтобы хлопнуть дверью после его ухода. Но я не собиралась отпускать его, не задав вопрос, сжигающий меня изнутри. Я прикусила щеку, чтобы мой голос не дрогнул. - Ты знаешь, кто убил моего отца? – мой голос был холодным и спокойным, и казался чужим. Голосом того, кто до самых кончиков пальцев был переполнен ненавистью, опустошением, обвинениями. Патч остановился спиной ко мне. - Что случилось той ночью? - я даже не пыталась скрыть отчаяние в голосе. После минуты тишины он сказал. – Ты спрашиваешь меня так, будто уверена, что я знаю. - Я знаю, что ты - Черная рука, – я моргнула и почувствовала, как мое тело покачнулось от подступившей к горлу тошноты. Он посмотрел через плечо. – Кто тебе это сказал? - Это правда? - я осознала, что руки сжались в кулаки, они сжимались все сильнее. – Ты - Черная рука, – я наблюдала за выражением его лица, молясь, чтобы он опроверг это. Напольные часы в холле пробили один раз, звук был громкий и гулкий. - Уходи, - процедила я. Я не стану реветь в его присутствии. Ни за что. Я не доставлю ему такого удовольствия. Он продолжал стоять на месте, его лицо застыло, и на него легла какая-то сатанинская тень. Сквозь тишину часы отбивали удары. Один, два, три. - Я заставлю тебя заплатить за это, - сказала я, мой голос был неприятно чужим. Четыре. Пять. - Я найду способ. Ты заслуживаешь того, чтобы отправиться в Ад. Единственное, что может заставить меня простить тебя, если меня к этому вынудят архангелы. Вспышка пылающей черноты промелькнула в его глазах. - Ты заслуживаешь все, что случится с тобой, - продолжала я. – Каждый раз, когда ты целовал и обнимал меня, ты знал, что сделал с моим отцом… - я задохнулась от гнева и отвернулась, потеряв самообладание, когда, наконец, произнесла это вслух. Шесть. - Уходи, - сказала я тихим, но спокойным голосом. Я подняла взгляд, пылающий ненавистью и отвращением, намереваясь заставить Патча уйти, но в холле я была одна. Я оглянулась, ожидая, что просто потеряла его из виду, но его не было. Странная тишина воцарилась в полумраке комнаты, и я поняла, что дедушкины часы перестали отбивать удары. Их стрелки застыли на двенадцати минутах седьмого, увековечив то мгновение, когда Патч ушел навсегда.
После ухода Патча я сменила пляжную одежду на тёмные джинсы и футболку, и застегнула на молнию чёрную ветровку Разорбилс, которую выиграла на прошлогодней рождественской вечеринке электронного журнала. Несмотря на то, что при мысли об этом мой желудок тревожно свернулся, я должна обыскать квартиру Патча, и сделать это нужно сегодня – пока ещё не слишком поздно.
Было глупо говорить Патчу, что я знаю о Чёрной Руке. Это вырвалось в момент агрессивной грубости. Я испортила эффект неожиданности. Сомневаюсь, что он увидел во мне реальную угрозу – скорее всего, он посчитал моё обещание отправить его в ад сомнительно забавным – но я знала, что он явно очень старался держаться в тени. Основываясь на том, что мне было известно о всезнающих, вечно-наблюдающих Архангелах, не так уж просто скрыть от них причастность Патча к смерти моего отца. Я не могла отправить его в Ад, а вот Архангелы могли. Если я найду способ связаться с ними, его тщательно продуманная и ото всех скрываемая тайна будет раскрыта. Архангелы ищут повод, чтобы изгнать его в Ад. Что ж, я им его предоставлю.
Мои глаза увлажнились, и я торопливо сморгнула слёзы. Было время в моей жизни, когда я ни за что не поверила бы, что Патч способен убить моего отца. Эту мысль я посчитала бы смешной, абсурдной и отвратительной. Но это доказывало лишь то, как продуманно и детально подготовился он, чтобы обманывать меня.
Судя по всему, именно в квартире на улице Свэтмор он хранил свои секреты. Она была его единственным слабым местом. Для всех, кроме Риксона, вход туда закрыт. Когда сегодня в разговоре с Риксоном я упомянула, что была там, он ответил с неподдельным удивлением. Патч любит держать свой домашний адрес в секрете, поведал он. Удалось ли Патчу сохранить этот секрет от Архангелов? Это казалось очень маловероятным, на грани с невозможным. Но Патч доказал, что он способен превосходно обходить любые препятствия на своём пути. Если кто-то мог быть настолько изобретательным и умным, чтобы навредить Архангелам, то это был Патч. Я неожиданно вздрогнула при мысли о том, что он мог хранить в своей квартире. Зловещее предчувствие, щекочущее мой позвоночник, казалось, предупреждает меня держаться подальше от этого места. Но у меня был долг перед отцом – заставить его убийцу ответить за всё.
Я нашла фонарик под кроватью и положила его в передний карман ветровки. Когда я собиралась подняться, дневник Марси попался мне на глаза. Он лежал поперёк стоящих рядком книг на моей книжной полке. Я поразмышляла какое-то мгновение, чувствуя, как совесть прожигает во мне дыру. Отгоняя эти мысли, я со вздохом засунула дневник в карман с фонариком и поднялась на ноги.
Пройдя милю, разделявшую фермерский дом от улицы Бич, пешком, я села на автобус до улицы Херинг. Прошла ещё три квартала до улицы Кит, заскочила в автобус и доехала до улицы Клементин, затем поднялась по извилистому живописному холму, ведущему к кварталу Марси, на редкость пафосному для Колдуотера. Запах свежескошенной травы и гортензий повис в вечернем воздухе, а машин на дорогах не существовало вовсе. Автомобили были аккуратно спрятаны в гаражи, от чего улицы казались шире и чище. Окна белых домов в колониальном стиле отражали яркий свет медленно заходящего солнца, и я представила, как за шторами собираются семьи для совместного позднего ужина. Я закусила губу, поражённая внезапным наплывом безутешной тоски. Моя семья больше никогда не соберётся за одним столом. Три раза в неделю я ужинала в одиночестве или у Ви. Другие четыре вечера, когда мама была дома, мы обычно ели с подносов, сидя у телевизора. Из-за Патча.
Я повернула на улицу Бренчли, считая дома в обратном порядке до дома Марси. Ее красная Тойота Форанер была припаркована на подъездной дорожке, но я знала, что дома её нет. Патч на Джипе повёз её в кино. Я пересекала лужайку, собираясь оставить дневник на крыльце, когда открылась входная дверь.
Судя по перекинутой через плечо сумке и ключам в руке, Марси точно собиралась уходить. Но, увидев меня, она замерла в дверном проёме. - Что ты здесь делаешь? – спросила она.
Я раскрыла рот, но целых три секунды прошло прежде, чем я вымолвила слова. - Я… я не думала, что ты дома.
Она сузила глаза. - Ну, я дома.
- Я думал ты… и Патч… - я едва могла связать пару слов.
Дневник был у меня в руках, на самом виду. В любую минуту Марси заметит его.
- Он все отменил, - рявкнула она на меня, как будто я была этому причиной.
Я её почти не слышала. С минуты на минуту она увидит дневник. Как никогда раньше я хотела вернуться на время назад. Я должна была подумать об этом прежде, чем прийти сюда. Я должна была просчитать вероятность того, что она будет дома. Я нервно оглянулась назад, уставившись на улицу, как будто это каким-то образом могло меня спасти.
