– Я постараюсь запомнить это и не выражать больше свою благодарность.
Затем, поразмыслив, она вернулась к предыдущей теме разговора:
– Ты полагаешь, что есть необходимость беспокоить Мэнди по этому поводу? Не можем ли мы сами подыскать квартиру побольше без агента по недвижимости?
– Она не посчитает это за беспокойство. Давай посмотрим, что она скажет нам, и будем исходить из этого. Хорошо?
Их взгляды скрестились.
– Мое мнение будет иметь значение?
– Конечно, – поторопился ответить Эндрю. – Я решил прошлой ночью, что семейная жизнь требует взаимных уступок. Начнем с этого случая. Я не буду заставлять тебя жить там, где тебе не захочется. Взамен я прошу тебя, чтобы ты уважала мое желание сохранять близкие отношения с моими родными.
– Это справедливо, – пробормотала она.
– Справедливо… – проворчал Эндрю, поднимаясь с дивана. – Я сначала позвоню Мэнди, потом приму душ и оденусь.
– Я приготовлю завтрак. – Кесси постаралась встать со стула.
– Не беспокойся, – сказал он, размашисто шагая. – Мы перехватим что-нибудь по дороге.
“Но мы не решили, куда поедем”, – подумала Кесси, плюхнувшись обратно на стул. Руки она положила на живот. Ребенок снова шевелился.
“О, малыш, ты даже не подозреваешь, как усложнил мою жизнь. Как нам жить с этим человеком… И как бы мы обходились без него? ” – мысленно обратилась она к еще не появившемуся на свет ребенку.
На мгновение она представила себе густые темные волосы Мерфи, сверкающие синие глаза, беззаботную улыбку. Он был для нее центром вселенной, ее опорой. Прежде всего он был для нее старшим братом и лишь потом любовником. Она считала, что солнце встает и заходит с Чарльзом Мерфи.
И вот Мерфи умер.
Кесси погладила живот, лаская ребенка Мерфи, и предалась размышлениям о том, как она будет жить с его лучшим другом.
Глава 5
Спустя три дня Эндрю, стоя в дверях спальни, рассматривал свою юную жену. Она отдыхала после того, как они вернулись из магазинов. Это был трудный день, полный размолвок и уступок.
Сначала они спорили о том, красить или обклеивать обоями стены в доме, который подыскала им Мэнди. Кесси хотела, чтобы детская была оклеена обоями, он – нет. Они провели все утро, листая обойные каталоги.
В конце концов были выбраны обои: окаймленные танцующими медвежатами – для детской, простые, в синюю и коричневую полоску, – для гостиной и с крупными цветами – для комнаты Кесси.
Выбирая краску, они снова заспорили, но компромисс был-таки достигнут. Позже, в мебельном магазине, разногласия возникли из-за того, что Эндрю хотел купить небольшой диван-кровать для гостиной, а Кесси настаивала на царском ложе. И опять они смогли прийти к взаимному согласию.
Ему никогда не нравилось ходить за покупками, но он понимал, что это неизбежно. “Чем раньше отделаешься, тем лучше”, – думал он. Его беспокоили отеки на щиколотках жены. Наконец он убедил ее отправиться домой, чтобы полежать.
Его захлестнула волна жалости к Кесси, сменившая раздражение от мысли, что ребенок изматывает ее не только физически, но и морально. “Ей бы еще расти и веселиться, ведь она такая юная”, – подумал он. Потом Эндрю почувствовал сожаление от того, что Мерфи нет здесь и он не будет наблюдать, как растет ребенок.
Кесси пошевелилась, веки ее затрепетали, и глаза открылись.
– Прости, я разбудил тебя, – тихо сказал Эндрю, – но через час нас ждут Люк и Мэнди.
– Нам нужно ехать?
– Думаю – да. Мэнди хочет отпраздновать нашу удачную квартирную авантюру. Кроме того, она сказала, что мама и Рейчел придут сюда, чтобы уложить посуду и мелочи, пока нас не будет. По-моему, прекрасная мысль. Тебе ничего не надо делать, кроме как одеться и сесть в машину.
– Макларены вступают во владение, – заметила Кесси с сарказмом.
– Не остроумно, Кесси, – проворчал он. – Ты ведь теперь тоже Макларен! – С этими словами он развернулся и вышел из комнаты.
Кесси села на кровати. У нее и в мыслях не было досаждать ему. Она только сказала первое, что пришло ей на ум.
“Он прав. Я тоже Макларен. Нравится мне это или нет, но я жена Эндрю Макларена. Не надо быть грубой. Он не заслужил такого отношения к себе. Наоборот, сегодня постоянно старался найти компромисс”, – подумала она.
Ее извиняло только то, что она все еще чувствовала усталость. Ей никуда не хотелось ехать, особенно на обед. Она не могла припомнить, когда в последний раз как следует выспалась или ела без приступов тошноты.
Однако было слишком поздно, чтобы отказываться от приглашения.
Кесси приняла душ и надела длинные мешковатые брюки, скрывавшие ее распухшие щиколотки. Когда она покупала ярко-зеленые слаксы, ей казалось, что они выглядят модно, но на девятом месяце беременности при слоновьих размерах нельзя выглядеть модно. Вязаная кофта, огромная, как палатка, сидела на Кесси почти в обтяжку. Даже ярко-зеленый и желтый цвета не подняли ее настроения.
