– Да, мы немного увлеклись, – произнес Люк с расстановкой.
Вскоре Кесси поняла, что он имел в виду. Однако Люк и Мэнди не были единственными, кто увлекся. Гора просмотренных подарков росла. Здесь были пеленки и памперсы, одежда и посуда. А на полу лежало еще много нераскрытых коробок.
Сара протянула Кесси странной формы сверток. Та отогнула уголок узорчатой бумаги, заглянула внутрь и увидела корзинку, полную детских косметических принадлежностей.
Эндрю приоткрыл другой уголок.
– Что это такое? – спросил он удивленно и вместе с тем недоверчиво.
– Шампунь, детское мыло, мочалка…
– Извини. – Он резко поднялся и вышел из комнаты. Неловкая, как на поминках, тишина повисла в гостиной.
Кесси закусила губу. Она не могла понять, почему он вышел, но его неожиданный уход огорчил ее. Сама она наслаждалась, а он, как она чувствовала, был напряжен. Сейчас ее охватило смутное чувство пустоты, словно она очнулась ото сна, который не могла вспомнить.
– Пойду поговорю с ним, – вызвался Джесс, вскочив с дивана. Он приостановился похлопать Кесси по плечу. – Расслабься. Эндрю иногда выкидывает такие штучки.
– Да, – согласился Люк. – Ему не очень понравилось все это, когда он приехал.
– Не очень-то вежливо, – вставил Этан.
– Кто бы говорил, – бросил Джесс через плечо, выходя из комнаты.
Выйдя из дома, Эндрю стоял и слушал, как вода нежно перекатывает камни на берегу. Спустя время он немного успокоился. Но природная гармония не сгладила образы в его памяти. Он был уверен, что это никогда не пройдет. День за днем, месяц за месяцем он жил вместе с ними.
– Что тебя задело? – Голос брата разрушил спокойствие, окружавшее его.
– Контрасты задевают за живое. Все сразу. Как лавина. – Его взгляд обратился к воде. – Посмотри вокруг. Посмотри внимательно. У нас так много всего.
– Мы работали, чтобы иметь это, – заметил Джесс.
– Я не собираюсь спорить, но думаю, как наша жизнь не похожа на жизнь других. Мы так много имеем, – повторил он уже высказанную им мысль. – Детям нужны не вещи. Им нужны любовь и забота. Основное – это пища, одежда и кров. – Он повернулся лицом к Джессу. – Ты встречал тысячи женщин, которые моют своих детей в ближайшей реке?
– Это то, что тебя беспокоит?
– Нет, – возразил Эндрю, затем поправился: – Да. Я как раз думал о расточительности нашей жизни и о детях, которых я видел. У них нет даже еды.
– Знаешь, мне нечего ответить, Эндрю. Ты делаешь свое дело. Неужели тебе хочется лишить ребенка Кесси преимуществ, которые можешь ему дать?
– Это не решение вопроса. Я хочу для этого ребенка лучшей доли. Лучшей, чем я могу ему обеспечить. Но я не могу не замечать разницы и не задаваться вопросами.
Он потер затылок в тщетной попытке снять напряжение.
– Все рассердились?
– Все голодны. Пойдем поедим.
– Еще минуту, – попросил Эндрю.
– Еще одно… – Джесс колебался. – Кесси выглядела очень встревоженной, когда ты ушел.
– Я слышу, – пробормотал Эндрю, однако брат усомнился в том, что он его понял.
Когда Эндрю вновь присоединился к гостям, большинство из них уже наполняли свои тарелки. Он оглядел комнату, ища жену. Джесс прав. Надо поговорить с ней. Остальные – его семья. Они скорее всего поймут его поведение или хотя бы не обратят внимания.
Он и не думал огорчать ее. У нее и без того достаточно трудное время, чтобы терпеть его дурное настроение.
Он нашел ее возле Сары, державшей на руках Молли. Подбежала Меган и ухватилась за свободную руку матери. Эндрю улыбнулся самому себе. Какой контраст! Сара всегда казалась холодной и спокойной.
Приблизившись к ним, он спросил Кесси:
– Тебе хорошо здесь?
Она взглянула на него так, словно была удивлена его вопросом.
– Только что получил нагоняй, – сказал Эндрю, зная, что это звучит неубедительно. – Хочешь, подержу одну из малышек?
Сара кивнула, послала дочери сияющую улыбку и отвернулась.
– Ты не поел, – сказала Кесси.
– Нет аппетита, – ответил он, сдерживая себя, чтобы не коснуться ее щеки. – Я все объясню позже, хорошо?
– Все нормально? – Ее глаза выдавали беспокойство. Ее темные наблюдательные глаза.
