вздымался к подножию замка.
Крепость выглядела совершенно неприступной. От замка вниз, к гавани, полной кораблей, уходили ряды других строений. На западной части берега развели огромный костер, освещавший сотню человек, по пояс голых и с головы до ног в красных блестящих потеках. Передними на берегу лежала невероятных размеров туша, из которой среди темного развороченного мяса торчали огромные белые кости. Оттуда шла невыносимая вонь.
— О Сур! — прошептала Катла. — Точь-в-точь гоблины, победившие Гиганта Хальви в Битве Солнца.
Тэм рассмеялся.
— Разве ты никогда не видела, как разделывают кита, Катла Арансон?
— Кита? Он же громадный! Ни один кит из тех, что я видела, и вполовину не был таким огромным!
— Ох уж эти Западные острова, где даже киты как мелкая рыбешка! Сур не был благосклонен к твоим предкам, когда пригнал их корабль к Камнепаду, дорогая.
Катла бросила на него разъяренный взгляд.
— Высокие холмы, ветер гор и люди, выросшие среди диких кошек и троллей, — вот за что я люблю Камнепад.
Тэм Лисица обхватил ее за талию и прижал к своей широкой груди. Катла плюнула ему в лицо и попыталась ударить коленом в пах, однако главарь комедиантов всю жизнь таскался за женщинами и считал себя специалистом в подобных делах. Одно непринужденное движение — и ему удалось избежать болезненного удара. Тэм смахнул со щеки плевок, который уже начал сползать к подбородку, и улыбнулся.
— Говорят, сопротивление только разжигает страсть, — весело сказал он. — Хотя я предпочел бы, чтобы ты сама пришла ко мне, по собственной воле.
Катла попыталась вырваться.
— Слушай меня! — Тэм схватил ее за руки так крепко, что Катла на какой-то миг не могла не испытать восхищения. — Я знаю одно место неподалеку от доков, мы могли бы пойти туда и познакомиться поближе. — Он прижался лицом к ее шее.
Зубы Катлы были очень близко от его уха. Она попыталась укусить Тэма, однако он со смехом отдернул голову.
— Местечко не слишком роскошное, но ты перестанешь замечать это, как только мы начнем. Я ждал целую неделю, мой маленький тролль. Неужели ты думаешь, я не узнал тебя в твоей маскировке? Я смог бы различить тебя в толпе из тысячи женщин, голых и с мешками на головах!
Катла перестала извиваться и уставилась на него.
— У тебя на редкость сильное воображение, Тэм Лисица.
Это было все, что она смогла сказать.
Актер засмеялся.
— А уж насколько творческое! Тебе бы следовало самой исследовать его горизонты.
— Убери от нее свои руки!
Голос говорившего был низким и мягким, но тон угрожающим.
— Если ты сейчас же не уберешь от нее руки, я вырежу твои почки и скормлю их чайкам.
Катла обернулась и увидела Халли, который однажды убил двух человек и до сих пор страдал от ночных кошмаров. Он подкрался тихо, как горностай, и приставил нож к спине актера.
Она засмеялась и без всякого труда вырвалась из лапищ Тэма.
— Все в порядке, Халли. Он ничего мне не сделал.
Тэм пожал плечами и отошел в сторону.
— Ты много потеряла, моя дикая кошечка. — Он подмигнул. — Посмотрим, что скажет твой папочка, когда мы вернемся на Камнепад.
С этими словами Тэм важно прошествовал мимо них и направился туда, где его помощник выкрикивал приказы матросам. Через несколько мгновений команда сложила весла, и началась суета разгрузки корабля.
Уже приближалась полночь, когда Катла и Халли спустились в шлюпку, словно Тэм Лисица наказал их за свою уязвленную гордость тем, что открытие волшебного города было для них отложено.
Дрожа от нетерпения, Катла вытягивала шею, чтобы хоть что-нибудь увидеть из-за спин людей в лодке. Она жадно вглядывалась в каждую деталь. Здесь кругом были суда: низкие и толстопузые купеческие, военные и для дальних плаваний, множество рыбачьих суденышек. Шлюпка прошла так близко от «Ворона Сура», королевского корабля, что Катле удалось прикоснуться к его обшивке. Правда, для этого пришлось тянуться так далеко, что Халли держал ее за ноги, а остальная команда дружно свистела и улюлюкала.
— Он такой красивый! — воскликнула девушка, оглядываясь на изгиб его носа, на изящные линии форштевня, на голову рычащего дракона.
Несколько мгновений спустя они уже плыли мимо корабля из такого темного и обветренного дуба, что он казался почти черным. На носу красовалась уродливая резная фигура, сделанная довольно грубо и имевшая зловещий вид: огромная круглая голова существа, каких нет в Эльде, пасть его широко открыта, словно он хочет проглотить весь мир. Катла завороженно уставилась на фигуру. Когда они уже миновали судно, лунный свет упал на кусочек зеркала, вставленный в качестве глаза, и Катла вспомнила.
— Это же «Северный Тролль»!
Моряки добродушно смеялись над ее необузданной восторженностью: многие из них родились и выросли в Халбо. Все они видели «Тролля» сотни раз. То был мрачный памятник древней истории, встречавший всех приезжающих сюда.
Между тем Катла мыслями унеслась в те далекие зимние вечера, когда отец, сидя у очага, рассказывал истории о давней войне — не той, в которой сражался он сам, а той, в которой погиб его дед. Те времена и их памятники стали для Катлы почти легендой. Другие женщины стонали и закрывали уши от кровавых историй Арана Арансона; Катла была от них в восторге.
Она снова оглянулась на огромное черное судно. Так вот он, корабль, на котором дед короля Врана, король Стен, ушел от верной гибели в заливе Горн! И все благодаря его маневренности, отличным судоходным качествам, по которым он превосходил десятки других эйранских кораблей, захваченных врагом — их команды состояли из наемников и рабов под командованием истрийцев. Уже тогда «Тролль» был старым кораблем, но Стен плавал на нем всю жизнь и чувствовал штурвал как свою руку. Уверенный в судне и находясь на своей территории, Стен проделал опаснейший путь через гряду рифов, которая, точно зубы акулы, преграждает путь к восточному побережью. Восемь из преследовавших его кораблей, уверенные в победе, последовали за ним, шесть из них напоролись на невидимые подводные скалы. Оставшиеся два с трудом изменили курс и потеряли ветер, а к тому времени, когда снова поймали его, «Тролль» уже скрылся из виду, растаял в лабиринте островов и проливов. Стен присоединился к флоту у Волчьего мыса и скоро снова напал на истрийцев. Битва была короткой, потому что враг уже не превосходил их численностью и плохо ориентировался в коварных водах. Поставленные перед выбором — рифы или милость северного короля — истрийцы предпочли последнее.
Хотя Стен приказал доставить всех пленных в Халбо в целости и сохранности, освободил он только рабов, и они плакали от благодарности. Многие так и остались в Эйре и работали на фермах и в домах у знатных господ до тех пор, пока не удавалось накопить на собственные участки земли. Другие, сев на корабль, отправились на Восточные острова, где земля была дешевле. Именно этим объясняется преобладание там темноволосых людей и пренебрежительное отношение богатых эйранцев к жителям Востока.
Наемников Стен зазвал к себе на службу, так как высоко ценил хороших бойцов и не тешил себя мыслями о бескорыстной преданности. Самих же истрийцев он повесил или четвертовал прямо на пристани, а потом бросил их тела псам в нижней части города. «Как предупреждение другим», — сказал он единственному истрийцу, оставленному в живых, — долговязому, темноволосому парню из Форента, который хитро скрыл, что он наследник властителя города.
