— Конечно, не знаете! Все люди Эльды — выходцы с Дальнего Юга. Это было так давно, что рассказы превратились в легенды…
— Почему же тогда в легендах говорится о Дальнем Западе? — упрямо спросил Capo, будто хотел поймать Алисию на противоречиях.
Она рассмеялась.
— Это нас всегда забавляло. Тебя никогда не интересовало, почему и твой народ, и эйранцы верят в сказки о Дальнем Западе?
Capo был озадачен.
— Вообше-то эйранцы происходят отсюда, из Истрии. Мы их оттеснили на север, а потом совсем прогнали с континента. Поэтому, наверное, некоторые наши предания схожи, а Сирио звучит очень похоже на Сур. Но сама подумай, где Дальний Запад, а где Дальний Юг. Если те мореходы и искатели приключений не с Дальнего Запада, то получается, что они бороздили на своих кораблях горы, пробираясь с юга в поисках Вороновой Дороги?
— Ты же сам так не думаешь, правда? — сказала Алисия. — С тех пор, как умерла моя мать — думаю, ты полюбил бы ее, она была сильной женщиной, волосы завязывала на макушке в плотный узел, а на шее носила сотню серебряных цепочек, и при этом была добрейшей из людей, — я стараюсь вспомнить все, о чем она мне рассказывала при жизни и что ей поведала ее мать, а той — ее, и так до начала времен. И я разговариваю с Элидой и Яной — они тоже многое знают. Мне известно наверняка, что Дальний Запад — это искаженное слово «фарвасти», которое на Древнем языке означает «старший народ». И «старший народ» пришел из-за гор, которые лежат на Дальнем Юге.
Capo закрыл глаза. Мысли скакали в его голове, мысли, которые он не мог контролировать. Обрывки сведений крутились как части головоломки, перестраиваясь и меняясь местами, а из глубин памяти всплывали смутные образы. Глаза его широко раскрылись.
— Рахей — он был королем Запада, как в кукольном представлении Гайи, но на самом деле он — король Юга, и его зовут Рахе, он наставник Виралая, Мастер. Это он нашел богиню сотни лет назад и похитил ее! — Он замолчал и уставился на Алисию, ожидая, что она выразит согласие или станет спорить. — Но никто не может жить сотни лет… — Он снова умолк. Алисия смотрела на него и молчала, и он продолжил размышлять вслух. Слова лились из него потоком. — И твой народ, кочевники, Странствующее племя — это Старший народ, о котором сообщают старые книги. Вы обладаете магией земли, через вас течет сила Эльды. Вот только…
— Только немногое осталось от наших знаний и умений; так будет, пока Роза Эльды не вернется в мир, а сейчас мы почти растеряли нашу магию, — отвечала Алисия. — И ты — потомок Старшего народа, и истрийцы, и эйранцы, но вы потомки тех предков, которые ушли в большой мир, чтобы жить иной жизнью, повернулись к магии спиной, забыли о старых путях. Они принялись воевать друг с другом и начали считать власть, деньги и поместья более важными, чем любовь, истина и сердце Эльды.
— Но если богиня возвращается в мир, и Зверь теперь снова с нами, и мы найдем Сирио, то все станет как прежде?
Алисия улыбнулась ему.
— Звучит очень просто, правда?
Со склона холма, по которому среди камней вилась тропинка, донесся крик. Capo вскочил, словно подброшенный пружиной, но разглядеть ничего не мог. За криком последовало громовое рычание, перешедшее в пронзительный визг.
— Зверь действительно с нами, но, судя по звукам, он там не один, — озабоченно заметила Алисия. Она быстро побежала к повозкам. — Незваные гости! — закричала она, размахивая руками. — Быстрее уезжаем отсюда.
Кочевники вскочили и разом задвигались. На Capo произвело впечатление, как спокойно и деловито они реагировали на угрозу: вероятно, подобное случалось с ними часто.
Виралай с мужчинами собирали йек; женщины складывали выстиранное белье, подбирали посуду и прочие пожитки. Capo отвязал жеребца и взглянул на склон холма, откуда раздался рев Бете. Несколько мгновений он ничего не видел, а потом рассмотрел движение среди папоротников и берез — всадники в темно-синих плащах. Он вздрогнул. Не шайка мародеров, не разбойники, значит…
— Бросайте повозки! — крикнул он. — Бросайте все, бегите!
Алисия, толкнув Фало к повозке, обернулась к нему.
— Солдаты! — закричал Capo, хватая ребенка за руку. Он увидел, что лицо Алисии побелело. — Они за нами. — Он представил себе, как его брат старался, чтобы лорд Кантары побыстрее отправил погоню. Сам Танто не мог поехать, чтобы возглавить погоню, хотя с удовольствием уничтожил бы Capo собственными руками. Он посмотрел мимо Алисии на Виралая, который стоял и дрожал, как осина на ветру. — Виралай! — позвал он. — Они пришли за нами, это солдаты из Йетры. Мы должны пойти к ним и задержать, насколько сможем, чтобы эти люди могли спастись.
— Мы повозки не бросим, — сказал спокойно один из стариков, запрягая пару йек. Делал он это неторопливо и уверенно. — В них — наша жизнь.
Capo почувствовал, что им овладевает ярость.
— Вы лишитесь жизни, если их не бросите!
Но старик как ни в чем не бывало продолжал свое дело.
Мгновение спустя из кустов с треском вылетел первый всадник, размахивая мечом. Острие клинка было окровавлено. За ним показался другой. Его меч покоился в ножнах — всадник обеими руками ухватился за поводья, сдерживая несущуюся лошадь.
Кочевники, увидев опасность воочию, заметались, но повозок не бросили. У Capo меча не было, и он в отчаянии оглядывался вокруг в поисках оружия.
— Возьми! — Это был Фало, он протягивал ему длинный крепкий посох старинной работы из темного дерева. — Это бабушкин, только вряд ли она кого-нибудь им била.
Capo взял в руки гладкое дерево. Яркие образы пронеслись в его голове — солнечный свет, пятнистая земля, молодой человек, старик, муки родов, блаженное чувство защищенности, чувство тесной связи с миром. Камень смерти на его груди начал пульсировать, излучая бледно-зеленый свет…
— Беги прочь, — сказал Capo мальчику, и голос показался ему чужим, более глухим и как будто далеким, словно говорил кто-то другой, невидимый. Фало тоже что-то почувствовал, потому что глаза его стали круглыми, а потом он развернулся и понесся по тропе вдоль ручья.
Чьи-то пальцы вцепились в руку Capo, и он вздрогнул, ощутив ледяной холод. Виралай отдернул ладонь, словно обжегся. Взгляд его был пристальным.
— Камень, — прошептал он. — Capo, не используй камень…
Слишком поздно. Пальцы Capo уже легли на камень. Когда первый солдат погнал на них своего коня, Capo извлек кристалл и нацелил его на человека. Камень ярко светился, выбрасывая стреловидные лучи и искры. Лошадь под солдатом взбрыкнула и понеслась в сторону, а всадник вылетел из седла и головой вперед упал в ручей. Лошадь исчезла в ночи. Увидев, что произошло, второй солдат заколебался. Какое-то время Capo отчетливо видел кровавые полосы на боку его коня, оставленные когтями Бете. Вдруг солдат выхватил из ножен меч и страшно закричал. Пальцы Capo обжег огонь; он побежал по руке, достиг плечевого сустава и через шею проник внутрь черепа. Capo закрыл глаза и пожелал, чтобы солдата не стало. Раздался крик, послышался удар. Когда он открыл глаза, то увидел, что солдат лежит, не двигаясь, широко раскинув руки, а меч отлетел далеко в сторону.
Потрясенный, он повернулся, чтобы что-то сказать волшебнику, но Виралая рядом не было — он убегал вслед за кочевниками под кроны деревьев. Capo остался один. Обернувшись, он увидел на склоне холма еще двух солдат. Они наверняка видели, что произошло, как погибли их товарищи, и не спешили вперед. Вместо того чтобы спускаться, они развернули коней и поехали назад, вверх по холму. Несколько мгновений их силуэты виднелись на фоне неба, потом исчезли.
Capo убрал пальцы с камня. Голова болела, в желудке все переворачивалось. Он подошел к солдатам. Один был мертв, глаза его закатились, виднелись только желтоватые белки. Второй барахтался на мелкой воде, но движения его были неловкими.
— Помогите! — слабо звал он. — Тону!
Capo выволок его на берег и уложил на траву. Солдат кашлял и хрипел, извергая из себя потоки воды
