Длинный стол был сервирован роскошной серебряной посудой с выгравированными на кубках и тарелках лебедями. Клодия в красном шёлковом платье и туго зашнурованном корсаже сидела напротив лорда Эвиана. А отец во главе стола ел мало, разговаривал тихо и окидывал спокойным взглядом взволнованных гостей.
Все соседи и арендаторы не могли не принять приглашения. «И ведь никуда не денешься!» – уныло подумала Клодия, ибо если тебя зовёт Смотритель Инкарцерона, отказ невозможен. Даже мистрисс Сильвия, лет, наверное, двухсот отроду, флиртовала и жеманничала со своим соседом по столу – скучающим молодым лордом.
Тот подавил зевок и заметил, что Клодия за ним наблюдает. Она сладко улыбнулась и подмигнула ему. Молодой лорд тупо уставился на неё в ответ. Конечно, не следовало его поддразнивать – он принадлежал к свите отца, а значит, стоял на лестнице рангов значительно ниже дочери Смотрителя. Но Клодия ведь тоже томилась от скуки.
После бесконечных перемен блюд: рыба, павлинье мясо, жареный кабан, сласти – настало время танцев. Музыканты располагались на освещённой свечами галерее над дымным залом. Ныряя под вздёрнутые вверх руки длинного ряда танцоров, Клодия задумалась, насколько инструменты соответствуют Эре, ведь скрипки появились позже, разве нет? Нужно поговорить с Ральфом. Старик, конечно, был прекрасным слугой, но свои изыскания проводил иногда довольно поспешно. Если бы не отец, она бы этим не озаботилась. Но Смотритель очень строго относился к деталям.
Далеко за полночь, проводив последнего гостя, она одиноко стояла на ступенях дворца. За её спиной сонно покачивались два мальчика-факельщика, держа почти погасшие на ветру светильники.
– Идите спать, – велела она, не оборачиваясь. Мерцание и треск пламени исчезли вдали.
Клодия сбежала по ступеням, промчалась под аркой дворцовых ворот, через ров, дыша покоем тёплой ночи. В небе носились летучие мыши. Клодия стащила с шеи удушающий воротник и ожерелья, сдёрнула негнущиеся нижние юбки и с облегчением спрятала всё в старом, всеми забытом тайнике на берегу.
Так-то лучше. Побудут здесь до завтра, ничего страшного.
Отец покинул торжество раньше – ушёл с лордом Эвианом в библиотеку. Возможно, они всё ещё там, обсуждают денежные, государственные вопросы и её будущее. А потом, когда гость удалится спать, отец раздвинет чёрные бархатные портьеры в конце коридора и наберёт секретную комбинацию цифр в замке своего кабинета. Клодия потратила месяцы, пытаясь разгадать шифр. Смотритель мог исчезнуть там на несколько часов, даже дней. Насколько Клодия знала, больше никто в эту комнату не входил: ни слуги, ни техники, ни даже секретарь Медликоут. И сама она никогда там не была.
Ну, пока не была.
Подняв взгляд на северную башню, она, как и ожидала, увидела крошечный огонёк в окне комнаты на самом верху. Быстро приблизилась к двери в стене, открыла и в полной темноте пошла вверх по ступеням.
Он считал её своим инструментом. «Вскормил» (его собственное слово), как породистую лошадь. Клодия сжала губы, скользя пальцами по холодной сальной стене. Она довольно рано поняла – отец бессердечен настолько, что ей нужно соответствовать, чтобы выжить.
Любил ли её отец? Замедлив шаг на лестничной площадке, чтобы передохнуть, она тихонько рассмеялась. Кто знает? Любила ли она его? Боялась – это точно. Он улыбался ей, иногда в детстве брал на руки, в особо торжественных ситуациях держал за руку, говорил комплименты по поводу её нарядов. Она ни в чём не знала отказа, отец ни разу не отругал и не ударил её, даже когда она в бешенстве порвала подаренную им нитку жемчуга, или когда ускакала на несколько дней в горы. И всё же, стоило лишь вспомнить ледяное спокойствие серых глаз, как её накрывал ужас. Ничто не может быть страшнее его неодобрения.
Выше третьей лестничной площадки ступеньки были усеяны птичьим помётом – определённо настоящим. Она аккуратно, на ощупь прошла по коридору до поворота, преодолела ещё три ступени и оказалась перед зарешеченной дверью. Позвонила и заглянула внутрь.
– Джаред? Это я.
В помещении было темно. Свет единственной лампы, висящей на потолке, падал на чертёж. Отнюдь не средневековые окна по периметру всей башни были подняты. Ральфа от такого пренебрежения к Протоколу, наверное, хватил бы удар.
Крыша обсерватории словно парила в воздухе на узких стальных балках. Огромный телескоп, повёрнутый на юг, щетинился оптическими видоискателями, инфракрасными считывающими устройствами и маленьким монитором. Клодия покачала головой.
– Ну и ну! Если всё это увидит шпион королевы, мы разоримся на штрафах.
– Не увидит. Сегодня вечером он искупался в море сидра.
Поначалу Клодия даже не смогла найти Джареда. Затем тень у окна шевельнулась и превратилась в стройную фигуру, распрямившуюся над видоискателем.
– Взгляни на это, Клодия.
Она ощупью пересекла комнату между захламленными столами, астролябией, свисающими с потолка шарами. Потревоженный лисёнок порскнул на подоконник.
Джаред взял её за руку и подвёл к телескопу.
– Туманность f345. Ещё её называют Роза.
Посмотрев в окуляр, она поняла, почему. Густое скопление звёзд, заполнявшее круг неба, распускалось, словно бутон огромного цветка размером в миллион световых лет. Цветок из звёзд и квазаров, миров и чёрных дыр, его расплавленная сердцевина пульсировала газовыми облаками.
– Какое до неё расстояние? – прошептала она.
– Тысяча световых лет.
– Значит, тому, что я вижу сейчас, тысяча лет?
– Возможно, больше.
Ошеломлённая, она оторвалась от окуляра. Когда она повернулась с Джареду, крохотные искры заплясали у неё перед глазами, играя на его растрёпанных волосах, узком лице и худощавой фигуре, облачённой в тунику и мантию.
– Они перенесли свадьбу на более раннее время.
– Да, конечно, – нахмурился учитель.
– Ты знал?
– Я знал, что графа исключили из Академии, – он шагнул в круг света, в зелёных глазах мелькнули искорки. – Мне сообщили сегодня утром. Догадаться об остальном было легко.
Она раздражённо сбросила стопку бумаг с дивана на пол, устало присела, заболтала в воздухе ногами.
– Ну да, ты прав. У нас всего два дня. Наверное, не хватит, как думаешь?
Он приблизился и сел напротив.
– Чтобы завершить тестирование прибора, нет.
– Ты выглядишь усталым, Джаред Сапиенс, – сказала она.
– Ты тоже, Клодия Арлекса.
Под глазами у него темнели круги, и лицо было бледно.
– Тебе нужно больше спать, – промолвила она мягко.
Он покачал головой.
– Когда вся вселенная обрушивается на меня? Невозможно, леди.
Она знала, что это боль мешает ему спать. Он подозвал лисёнка, и тот, прыгнув ему на колени, начал тереться о его лицо и грудь. Джаред машинально поглаживал рыжую спинку.
– Клодия, я размышлял над твоим предположением. Расскажи, как проходила твоя помолвка.
– Ты же сам всё видел, разве нет?
На его губах появилась знакомая кроткая улыбка.
– Возможно, тебе кажется, что я был тут всегда, но на самом деле я прибыл после того, как тебе исполнилось пять лет. Смотритель затребовал у Академии лучшего сапиента. Учитель для его дочери не мог быть ничем меньшим.
Вспомнив слова отца, она нахмурилась. Джаред искоса взглянул на неё.
