Случалось, он все же уставал от такой жизни, но — нужно было продолжать начатое, — он зашел слишком далеко, теперь уже поздно отступаться. Как-то в припадке малодушия он устроился на работу — и даже продержался на ней месяца два, — да только лучше от этого не стало.
Сосредоточиться на тексте мешал… доносящийся откуда-то кашель. Он даже задержал дыхание на мгновение — может, это он кашляет? Нет, кашлял явно кто-то другой. Тихо-тихо. Это потому что далеко. Ну и черт с ним, подумал он, пусть себе кашляет. Однако сосредоточится на тексте — ни на правом, ни на левом — не удавалось.
Тщательно обследовав магазин, сверху до низу, на первом этаже он обнаружил женщину. Стройную женщину, одетую во все темное. Весьма привлекательную. Он был абсолютно уверен — это не продавщица, продавщиц здесь он знал в лицо. Кроме того… то, как она сидела… Ну конечно же она читала!
Читала внимательно, сосредоточенно, при этом одна книга — в левой руке, другая — в правой.
Шаги страшно напугали ее. Резко захлопув книги, женщина поспешила запихать их на полку.
— Вы уже закрываетесь… — просительно пробормотала она. Кожа ее была очень белой, а губы — очень яркими. Неправдоподобно яркими.
Он хотел было сказать, что он ведь не сотрудник.
— Что вы на меня так уставились?! — не выдержала она. В голосе была обида — и гнев.
Уходя, она вырубила сигнализацию.
Да нет, — подумалось ему, — все хорошо, правда, хорошо.
Вот только: в глубине души гнездился страх, что скоро все пойдет из рук вон плохо — скоро и неизбежно.
