но все равно сложившаяся ситуация сможет послужить и его целям.
Он взмахнул рукой, призывая собравшихся к тишине.
— Спасибо, лорд Кантары, за страстную речь. — Финко повернулся к королю Врану. — Тайхо Ишиан высказался, и его аргументы показались мне очень… убедительными. Совет Истрии считает, что, если эта женщина не понесет заслуженного наказания, ситуация может развиться непредсказуемо. Что вы скажете?
Вран выглядел раздраженным.
— Я понял только одно слово из пяти, что кричал этот южанин, но мне показалось, что он разжигал вражду в толпе. Однако если вы отдадите девушку под мою ответственность, обещаю, что она получит соответствующее наказание — по крайней мере за нападение на молодого человека, так как в ее вине в остальных преступлениях я все еще не уверен.
— И какую форму примет ее наказание по эйранским законам?
— Ее семья выплатит кровную семье раненого молодого человека.
Руи Финко насмешливо улыбнулся:
— Боюсь, этого совершенно недостаточно, мой господин.
— Чего еще вы хотите?
— Разрешите мне посовещаться с лордами…
Финко перекинулся парой фраз с Прионаном и Дистра, потом повернулся к толпе. На Древнем языке он объявил:
— Нет сомнений в том, что сегодня вечером произошло преступление. Однако не подлежит сомнению и то, что эта женщина призналась в восхождении на священную для Империи землю, которая отошла Югу по условиям мирного договора последней войны. И сделала она это не один раз по незнанию, а дважды, вполне осознавая значение своего поступка. И за данное преступление, король Вран, я прошу вашего соизволения на сожжение виновной.
Ашарсон остолбенело уставился на лорда.
— Сожжение? На Эйре так не поступают…
Дорд Руи Финко повернул к нему совершенно спокойное лицо.
— Ее преступление направлено против священных устоев Истрии, а не Эйры. Мы хотим, чтобы воспылало очищающее пламя, которое выжжет память об этой ужасной ночи. Думаю, что если вы обратитесь к правилам Большой Ярмарки, то обнаружите, что наше решение не противоречит закону.
Аран Арансон схватил ярла Шепси за руку:
— Яйцо, объясни мне, что происходит? Они говорят, что собираются сжечь мою дочь?!
— Они могут собираться сделать что угодно, — проворчал Яйцо, — но дело до костра не дойдет.
Лицо Южного Глаза налилось кровью. Он громко выкрикнул на эйранском:
— Имперские лорды говорят, что сожгут ее!
Вызывающий рев поднялся со стороны эйранцев. Истрийцы принялись сбиваться в небольшие группы.
— Истрийские ублюдки! — выкрикнул кто-то.
— Кровожадные варвары! — немедленно отозвался голос истрийца.
По всему Собранию полетели взаимные оскорбления.
Вран оглядел разъяренную толпу.
Красные от вина лица. Кинжалы, сверкающие в мерцании свечей. Озлобленная орда, готовая разделиться на две половины и разорвать друг друга на части… Неужели именно так начнется его правление на первой Большой Ярмарке, на Собрании?
Внезапно желание того, чтобы все закончилось побыстрее и он смог уединиться в своем павильоне с невестой, поглотило короля. В конце концов, они хотят только одну девушку, а это лучше, чем война.
— Стоять, эйранцы! — гаркнул Вран Ашарсон.
Его подданные успокоились, но истрийцы — нет.
— Сожги ее! — орали они.
Аран Арансон взлетел на помост. Не заботясь о правилах этикета, он схватил короля за руки:
— Господин, это безумие! Они говорят, что сожгут мою дочь за то, что она взошла на Скалу…
Король Вран Ашарсон уставился на человека, упавшего перед ним на колени. В глазах мужчины стояли слезы. Король почувствовал отвращение. Ни один нормальный эйранец ни за что не пустил бы слезу.
Внезапно Вран узнал этого человека, и к отвращению прибавилась неприязнь.
— Прочь руки!
— Спаси мою дочь, господин, умоляю тебя…
— Аран Арансон, глава клана Камнепада, однажды ты пришел ко мне с просьбой, — надменно произнес Вран.
— Да, господин.
— Я спрашивал у тебя совета, если не ошибаюсь.
Аран нахмурился:
— Я… я не припоминаю, господин.
Вран Ашарсон повернулся к истрийским лордам.
— Берите девчонку и сжигайте ее, — резко бросил он на Древнем языке.
На эйранском же тихо добавил:
— А я вернусь к своей жене-колдунье…
Глава 16
СВЯЩЕННЫЙ ОГОНЬ
Драка вспыхнула моментально, и с такой силой, будто все только и дожидались удобного случая, скрывая жажду убийства под прозрачной маской вежливости.
Вначале в толпе появились отдельные очаги, где удары наносили кулаками и ногами, но вскоре несколько истрийцев принялись крушить столы, в дело пошли палки и дубины. За ними последовали ножи и топоры. Человек с застрявшим в глазу ножом, спотыкаясь, проковылял мимо группы истриек, те завизжали и кинулись к выходу.
Внезапно вся толпа с отчаянными воплями устремилась туда же. Женщины путались в объемных сабатках, падали на пол и тут же попадали под ноги напирающим сзади. Парусина стен павильона надулась и стала лопаться, веревки не выдержали натяжения материи и порвались. Мачты-столбы качались, угрожая обрушиться.
Через мгновение ткань шатра-павильона вспыхнула, подожженная упавшим подсвечником, и удушливый черный дым принялся прорываться наружу. Люди кашляли и задыхались, вслепую пробиваясь к выходу. Счастливчики сумели вырваться навстречу ночному воздуху, нырнув в дыру разорвавшейся парусины.
Группа эйранцев во главе с Халли Арансоном пробивалась туда, где все еще стояла на подмостках Катла, окруженная стражниками Большой Ярмарки с мечами наголо.
Заметив прорывающихся к ним эйранцев, капитан поставил четырех стражников сдерживать атаки, а сам мечом из отличной форентской стали прорубил в полотне шатра новый выход и быстро вывел свой маленький отряд вместе с пленницей наружу.
Завывая, словно демон, Тор Лесон запрыгнул на помост, раскидал в разные стороны напуганных истрийских лордов и вылетел наружу сквозь дыру, проделанную стражниками, бросившись в погоню. Жутким по силе ударом он уложил крайнего солдата. Тот упал, завывая, но звук тут же прервался с глухим всхлипом, и Тор снова появился в павильоне, размахивая истрийским мечом и бешено блестя глазами.
— За мной, ребята! — крикнул он.
Эйранцы грянули боевой клич.
Аран схватил Халли за руку.
