себе отчет, что сейчас ее открою и выйду. И пойду по коридору, осторожно ступая по лиловым теням, дойду до спальни ангела и…
Меня никто не мог остановить. Образумить. Повернуть вспять и запереть в комнате-темнице. Господи боже мой, зачем мне это нужно? Почему я передумала про баррикады? Почему я прокляну себя на веки вечные, если останусь сегодня в своей комнате?
Я шагнула за порог, взглянула в глубь коридора, убегающего в темень, и сделала по нему первый шаг. Шла медленно. Замирала. И оглядывалась назад. Чтобы убедиться, что меня никто остановить не посмеет. А вот и дверь.
А вдруг ангела там нет?
Я улыбнулась нелепой мысли. Он там, и он ждет меня.
Ангел-city находился у распахнутого окна и, заложив руки за спину, глядел на океан, отражавший бриллиантовые звезды-солитеры. Лунные блики падали на его светлые волосы, и они казались серебряными. Легкий соленый ветерок, врывающийся в открытое окно, трепал те мерцающие серебряные нити.
Я застыла, пораженная сюрреалистической картиной. Ангел в ночи… Мне даже не требовался фотоаппарата, чтобы запечатлеть серебряную сказку на пленке. Сей дивный миг — он навсегда останется со мной.
— Эта ночь — она ведь особенная? — не поворачиваясь, спросил Гарланд, ощутив мое присутствие за спиной.
— Да, — ответила я шепотом.
Любой громкий звук мог бы разбить хрупкий ночной мир, в котором живут извечные тайны.
Ангел-city обернулся, облаченный в лунный свет. Мы смотрели друг на друга. Между нами бежала узкая лунная дорожка. Луна нас не разделяла — подталкивала навстречу друг другу.
И все случилось в одно мгновение: секунда — и я уже вдыхала особенный запах Гарланда, растворяясь в его объятиях, Совсем близко стучало его сильное страстное сердце. И мое собственное начало выстукивать в том же бешеном ритме.
Мы более не сказали ни слова. И слова не требовались. Все слова останутся невысказанными до утра. А утром они прозвучат иначе, нежели этой лунной ночью.
Я отдавала себя всю во власть поцелуев и рук ангела. И он принял мой дар целиком. А взамен — позволил мне изучать его тело губами. О, как это было восхитительно! Мужская кожа, упругая, гладкая, на вкус оказалась солоноватой и горчащей одновременно. Мои губы скользили по ней, наслаждаясь каждым сантиметром терпкой плоти. Я то рисовала губами узоры, то создавала затейливые цепочки из быстрых мелких поцелуев, то обжигала горячими прикосновениями. Я добиралась губами до самого сокровенного, с легкостью подчиняя мужское тело собственным прихотям и фантазиям.
Я слышала свой торжествующий смех, звенящий в тиши, и хрипловатый смех ангела, плененного моими губами.
Сегодня ночью он был моим.
И только моим.
8
Именно после этой сюрреалистической ночи я поняла, что все должно скоро закончиться. Осознала ранним утром, проснувшись в постели Ангела-city.
Ангел спал. Кремово-розовые рассветные лучи еще не успели подобраться к нему, и он казался целиком слепленным из теней и полутеней. Одну руку он заложил за голову, вторую — вытянул вдоль тела. Всего пару минут назад картина выглядела иначе. Тогда я лежала в его объятиях. Но, проснувшись, немедленно выскользнула из них и, отодвинувшись, принялась наблюдать за спящим обнаженным ангелом.
Я и раньше просыпалась в постели с мужчиной. Иногда — совсем малознакомым. И ничего не чувствовала. Ну, было. Ну, было неплохо. Ну и что из того? Ни одна внутренняя струнка не звенела, ни один нерв не вибрировал, ни одна клеточка не изнемогала от любовной истомы. Сегодня же во мне все пело. Особенную песнь, которая у некоторых звучит лишь один раз в жизни, а другие и вовсе никогда ее не слышат.
Тело было моим и не моим. Легкое, мурлычущее изнутри, полное тепла и неги. Вместо костей — райский невесомый эфир. Я осторожно провела рукой по шее и груди, проверяя — не превратилась ли я в солнечную сущность. На радужные крылья за спиной надеяться не смела…
И затем в голове возникла, тайком закравшись из глубинного мрака, та самая темная мысль про то, что скоро… Да, скоро все закончится. Оборвется… Мне нужно подготовиться к логическому завершению чуда.
Глаза неожиданно повлажнели. Обнаженный ангел размылся, как подмоченная «потекшая» акварель. Почему я сейчас думаю об этом? Когда еще кровь не успела остыть, воспламененная ночным жаром? Когда утомленный ангел спит в рассветных лучах? А я на него любуюсь?
— …Ты когда-нибудь купалась в океане?
До меня не сразу дошло, что Стефан проснулся и задает мне вопрос. И я не сразу увидела его глаза, еще полные ночного лунного серебра. Лучи добрались до его лица, озарив светлыми тонами.
Он и не думал накрываться одеялом. Только Перевернулся на бок, чтобы быть поближе ко мне. Гарланд повторил вопрос, и я наконец-то уловила смысл.
— Нет, — покачала я головой. — В моей жизни раньше никогда не случалось океанов. Море — да, и не одно, а вот океан я увидела только после… — Я запнулась, ибо хотела сказать «после похищения».
Ангел-city усмехнулся, как будто догадавшись, что за слово едва не сорвалось у меня с языка.
— После того как я тебя пригласил погостить на Каланте, — закончил он за меня, и я ощутила благодарность к нему. — Тогда самое время исправить это страшное упущение.
— Мы будем плавать в океане?
— Угадала. — Он потянулся ко мне, алчущий и смеющийся.
Я позволила себе помедлить, чтобы его руки до меня дотянулись и обняли. Горячее тело прижалось к моему горячему телу.
— Я не пожелал тебе доброго утра. — Он провел пальцем по моим припухшим губам.
— Я тоже, — голос задрожал.
Я испугалась, что могу разреветься. Да что же такое со мной случилось? Совсем не такой я была до похищения. То ли сладкий воздух Каланты отравил меня, то ли горьковатый дух удивительного замка.
Доброе утро сделалось жгучим, едва только губы Гарланда прикоснулись к моим губам. И единственного поцелуя хватило, чтобы я превратилась в свечу, чье пламя вьется высоко.
Серебро в глазах ангела исчезло, и знакомый глубокий мрак затемнил взгляд. Я смотрелась в непроницаемую бездну, понимая, что попалась в ловушку. Моя душа уже не принадлежала мне. Она стала частью того мистического мрака, растворилась в нем, осела на недосягаемое дно.
Такова плата за рай.
Где-то вдалеке что-то неожиданно громко звякнуло. Неизвестный звук докатился до стен спальни и разрушил утренние чары. Я сумела высвободиться из рук Ангела-city, и он не стал настаивать на повторных объятиях. Вновь перекатился на спину и заложил руки за голову. Я же поспешила встать с постели.
Мои одежды валялись там, где упали — возле окна. Я принялась одеваться, зная, что Гарланд на меня смотрит. Его взгляд исподволь касался кожи, ставшей за ночь сверхчувствительной.
— После завтрака жду тебя в холле.
Слова Ангела-city настигли меня уже у двери. Я, не оборачиваясь, кивнула. И вышла.
Кое-как добрела до дверей своей комнаты, удивившись, что они распахнуты настежь. Видимо, вчера ночью я сильно торопилась и даже не потрудилась прикрыть их за собой. Меньше всего хотелось видеть
