Корин и компаньоны сначала скакали рядом с королем, обсуждая соколиную охоту и лучшие из добытых трофеев. Но ум Эриуса уже умчался вперед, в большой старинный город, и вскоре он, не покидая седла, занялся делами и принялся выслушивать петиции, которые читали ему верховые писцы. Мальчикам стало скучно, и они, придержав коней, отстали от короля.
В конце колонны кто-то затянул балладу, и скоро уже пели все солдаты. Это была старая песня времен Великой войны, в ней говорилось о генерале, который погиб, сражаясь с черными некромантами Пленимара. Баллада закончилась, и все принялись говорить о темной магии. Никто из мальчиков ничего по-настоящему не знал о подобных вещах, но все слышали какие-нибудь страшные истории и готовы были ими поделиться.
— Мой отец рассказывал историю, которую у нас в роду передают из поколения в поколение, — сказал Албен. — Один из моих предков водил войско на замок некромантов, что стоял на острове неподалеку от Коруса. Замок был огорожен телами скаланских воинов, прибитых к кольям, как огородные пугала. В самом замке все книги были переплетены в человеческую кожу. И обувь и пояса слуг тоже были изготовлены из нее, а все чаши сделаны из черепов. Отец говорит, мы должны уничтожать любого некроманта, как только подвернется такая возможность.
Все утро они не видели Нирина, и вдруг он появился — рядом с Корином.
— Твой отец рассуждает мудро, лорд Албен. Некромантия пустила глубокие корни в Пленимаре, и сейчас она вновь набирает силу. Их темный бог требует, чтобы в его храмах приносили в жертву невинную кровь и плоть. Жрецы устраивают чудовищный пир на крови, а для их чародеев человеческие тела — все равно что туши животных, ты прав. Грязные ритуалы некромантов добрались даже до нашего побережья, и кое-кто из тех, кто носит облачения Четверки, втайне привержен кровавой вере. Они предатели. И вы, мальчики, должны быть бдительны; их влияние как червоточина в сердце Скалы, и излечить такую язву можно лишь смертью. Они должны быть пойманы и уничтожены.
— Так и поступаешь ты и твои Гончие, мой лорд, — сказал Албен.
— Подхалим, — пробормотал Лута и тут же сделал вид, что занят уздечкой, заметив быстрый взгляд темных глаз волшебника.
— Гончие служат королю, так же как и вы, мальчики, — ответил волшебник, прикасаясь рукой колбу и сердцу. — Волшебники Скалы призваны защищать трон от подлых предателей.
Он умчался вперед, а Зуштра и Албен заговорили о том, как именно Гончие защищают трон.
— Они сжигают волшебников живьем! — сказал Зуштра.
— Нет, жрецов они вешают, — поправил его Албен. — А для чародеев у них есть особая магия.
— Как же им это удается? — спросил Урманис. — Наверное, они ловят только слабых волшебников. Сильные могут использовать собственную магию и сбежать.
— У Гончих свои методы, — самодовольно сообщил Корин. — Отец говорит, Нирину явился Иллиор и даровал ему связующие чары, приказав использовать их ради процветания Скалы.
Весть о приближении высокого гостя намного обогнала отряд, и в каждой деревне установили украшенный цветами помост для встречи короля. На вершинах холмов горели костры, люди выстраивались вдоль дороги, радостно крича и маша руками, когда мимо проезжала свита. И неважно, что в результате до Эро они добрались лишь к сумеркам второго дня. Весь город пылал огнями, а вдоль северной дороги на добрых полмили выстроились радостные горожане.
Эриус радовался гостеприимству, махал рукой и бросал в толпу горсти золотых монет. У ворот он отсалютовал резному изображению богов, потом выхватил меч и поднял его высоко, чтобы видели все.
— Именем моих предков Герилейн и Фелатимоса, а также именем Сакора и Иллиора, наших защитников, я вхожу в мою столицу!
Это вызвало новый взрыв одобрения. Шум волной прокатился по городу. Когда эхо затихло, Тобин расслышал вдалеке приветственные крики.
За стенами все улицы были увешаны знаменами и факелами, люди усыпали мостовую сеном и душистыми травами, чтобы путь короля был легким. Облака благовоний вздымались на каждом углу над усыпальницами и храмами. Люди выбежали из лавок и домов, толпились на рыночных площадях, высовывались из окон, приветствуя короля и размахивая чем придется — шляпами, платками, цветными лоскутами, даже плащами.
— Война кончилась? — кричали они. — Ты вернулся с добрыми вестями?
Рядом с дворцом царило то же оживление. Вельможи, наряженные в лучшие одежды, толпились вдоль пути короля, бросая цветы под копыта его копя и размахивая алыми шелковыми знаменами.
Добравшись до Нового дворца, Эриус спешился и пошел через толпу: кому-то пожимал руку, кого-то целовал в щеку. Компаньоны и офицеры следовали за королем, и их приветствовали с таким же восторгом.
Наконец они дошли до дворцовых ступеней, и толпа, запрудившая дорогу, расступилась, пропуская короля в зал для приемов.
Тобин был здесь всего однажды, вскоре после прибытия в Эро. Деревенский увалень, он тогда был просто ошеломлен величественными колоннами, огромными фонтанами, цветными витражами и массивными алтарями. Теперь же он почти не видел всей этой роскоши за толпами людей, набившихся в прилегавшие к залу коридоры.
Фаланги королевской гвардии встали между увенчанными изображениями драконов колоннами, образовав неширокий коридор к возвышению, где стоял трон. На ступенях возвышения выстроились волшебники из отряда Гончих, их белые плащи казались ослепительными на фоне красных мундиров гвардейцев. Лорд-канцлер Хилус, ожидая короля, стоял у подножия трона в парадном мундире. Когда Эриус приблизился, он низко поклонился и поздравил короля с благополучным прибытием так, словно они не виделись всего несколько дней назад в Атийоне.
Нирин, компаньоны и остальная свита заняли свои места перед гвардейцами рядом со ступенями, но Корин и Тобин последовали за королем.
— Просто повторяй все за мной, только с другой стороны, — научил Тобина наследный принц до начала церемонии.
Следуя наставлению кузена, Тобин занял место рядом с троном и замер, положив левую руку на эфес меча, а правую на сердце.
Трон еще был укрыт церемониальной мантией, как полагалось во время отсутствия короля, а на сиденье лежала высокая, сплошь усыпанная драгоценностями корона. Корона была не круглой, а квадратной и напоминала дом с затейливым шпилем на каждом из углов. Когда Эриус подошел к трону, знатные конюшие почтительно подняли корону и перенесли ее на большую бархатную подушку. Другие придворные набросили мантию на плечи короля и пристегнули ее на плечах Эриуса драгоценными брошами. С неприятным удивлением Тобин узнал в одном из конюших Мориэля Тода. В алом плаще, с ужасно серьезным лицом, Мориэль пристегнул брошь и занял свое место у подножия трона. Остальные компаньоны оказались за его спиной, и Ки бросил на Тобина смущенный взгляд. Мориэль делал вид, что никого из них не замечает.
Эриус повернулся лицом к трону и снова поднял меч.
— Именем моих предков и меча Герилейн я утверждаю себя на трон!
Все, кроме Корина и Тобина, опустились на одно колено и прижали кулаки к сердцу. Огромный зал показался Тобину похожим на овсяное поле, колосья на котором внезапно согнулись под порывом сильного ветра. Сердце мальчика болезненно сжалось. Что бы ни говорили Аркониэль и Лхел, Эриус был настоящим королем и настоящим воином.
Эриус сел на трон и положил меч на колени.
— Меч Герилейн вернулся в город. Наш покровитель снова с нами, — возвестил Хилус удивительно сильным для такого хрупкого старика голосом.
Ответный радостный крик взорвался с такой силой, что у Тобина загудело в ушах и в груди. Его охватило такое же волнение, какое он испытал, въезжая в Атийон.
Или королевой.
