Глава 22
Возвращение короля положило конец вольной жизни компаньонов. Эриус почти каждый день требовал присутствия Корина при дворе, и компаньонам приходилось сопровождать принца.
Или половине из них. Уже разделенные возрастом, они обнаружили и другие препятствия прежней дружбе — кровь и титулы. Тобин начал, хотя и медленно, осознавать разницу между оруженосцем и знатным юношей, хотя оруженосцы тоже были выходцами из благородных семей. Но теперь эти различия стали более отчетливыми. Когда Корин и компаньоны отправлялись ко двору, оруженосцы оставались заниматься в Старом дворце.
Тобину не слишком нравился новый порядок, потому что он означал разлуку с Ки.
Однажды днем принц шел по флигелю компаньонов, ища Ки после возвращения из Нового дворца, — и вдруг услышал женский плач. Завернув за угол, Тобин увидел горничную, она быстро уходила по коридору, прижав к лицу передник.
Удивленный, он продолжил свой путь, но когда приблизился к двери своей комнаты, снова услышал плач. Войдя, он обнаружил своего пажа Балдуса — тот рыдал, свернувшись в кресле. Над ним стоял Ки, неловко похлопывая мальчика по плечу.
— Что случилось? — воскликнул Тобин, торопливо подходя к ним. — Он ушибся? Ранен?
— Я как раз пытаюсь это выяснить. Но пока выудил из него только то, что кто-то умер.
Опустившись на колени, Тобин отвел руки мальчика от его лица.
— Кто умер? Кто-то из твоих родных?
Балдус покачал головой.
— Нет, Калар!
Это имя ничего не говорило Тобину.
— Ну-ка, возьми мой платок и вытри нос. Кто она?
Балдус судорожно вздохнул.
— Она разносила по комнатам белье и меняла тростник в коридоре… — Мальчик снова разразился рыданиями.
— А, ну да, — сказал Ки. — Хорошенькая блондинка с голубыми глазами, она еще всегда напевала.
Тобин знал, о ком говорит Ки. Ему нравились песни этой девушки и ее милая улыбка. Но ему никогда не приходило в голову поинтересоваться ее именем.
От Балдуса они больше ничего не добились. Ки налил пажу вина, потом отвел его в нишу для оруженосца, которой сам никогда не пользовался, чтобы тот выплакался и заснул. Пришел Молай и занялся привычными делами, но был на удивление молчалив и мрачен.
— Ты тоже знал эту Калар, да? — спросил Тобин.
Молай вздохнул, развешивая в шкафу одежду принца.
— Да, мой принц. Ее все знали.
— И что с ней случилось?
Молай вытащил из-под скамьи Тобина несколько носков и стряхнул с них восковую крошку и стружки металла.
— Она умерла, мой лорд.
— Это мы уже знаем, — сказал Ки. — Но что с ней случилось? Это ведь не чума, нет?
— Нет, благодарение Свету. Похоже, она была беременна, а прошлой ночью у нее случился выкидыш. Ну и сразу стали говорить, что ей не выжить… — Молай замолчал и отвернулся, чтобы украдкой вытереть повлажневшие глаза. — Она ведь была совсем девочкой! — воскликнул он низким, гневным голосом.
— Ну, вообще-то нет ничего необычного в том, чтобы потерять ребенка до срока, особенно первого, — задумчиво заговорил Ки, когда Молай вышел. — Вот только большинство от этого не умирает.
Еще через несколько дней до компаньонов добрался новый слух. Говорили, что ребенок Калар был от Корина.
Корин отнесся к известию философски. В конце концов, ведь это был всего лишь бастард, ребенок служанки. А вот рыжеволосая леди Алия, которой Корин с некоторых пор уделял особое внимание, похоже, оказалась единственной, кого обрадовала печальная новость.
Вскоре мальчики отвлеклись на новое событие, и о несчастной девушке забыли. Неприятным известием, поразившим всех, оказалось назначение Мориэля Тода в ближайшее окружение короля. Мориэль не только загадочным образом умудрился попасть в королевскую свиту, но и стал фаворитом Эриуса.
Корину, как и Тобину, не нравилось неожиданное назначение. Насколько юноши могли заметить, повышение ничуть не улучшило манер Тода, однако король души не чаял в своем любимце. Мориэль — высокий, бледный, надменный мальчик, которому едва исполнилось пятнадцать, — как будто приклеился к королю, он всегда был рядом, неизменно подобострастен и исполнителен.
Новые обязанности частенько приводили его в Старый дворец, хотя прежде конюших здесь почти не видели. Мориэль постоянно доставлял разные сообщения или приходил за нужными королю вещами из старых помещений. Тобину уже начало казаться, что, где бы он ни появлялся, он всегда видит Тода. А еще Мориэль с Маго и своими дружками вечно крутился среди оруженосцев.
Корин ненавидел Мориэля больше, чем кого-либо еще.
— Да он бывает у отца чаще меня! — ворчал принц. — Каждый раз, когда я прихожу к королю, он уже там, ухмыляется и виляет хвостом. А как-то раз, когда отец не мог его услышать, он назвал меня просто по имени!
Несколько недель спустя вражда между мальчиками дошла до высшей точки. Тобин и Корин отправились в покои короля, чтобы пригласить Эриуса на охоту. Внезапно путь им преградил Мориэль. Вместо того чтобы поклониться, он шагнул в коридор и закрыл за собой дверь.
— Пойди и доложи моему отцу, что я хочу его видеть, — приказал Корин, ощетинившись.
— Король не хочет, чтобы его беспокоили, твое высочество, — грубо ответил Мориэль.
Тобин увидел, как кузен изменился в лице. Никогда еще он не видел принца таким разъяренным.
— Ты немедленно доложишь обо мне, — произнес он тоном, который лишь глупец осмелился бы не заметить.
К изумлению Тобина, Мориэль покачал головой:
— Я выполняю приказ.
Корин замер на секунду, потом резким движением с такой силой отшвырнул Мориэля, что тот полетел на пол и проехал несколько футов по полированному мраморному полу. Кровь хлынула из его разбитого носа и рассеченной губы.
Корин наклонился над ним, дрожа от ярости.
— Если ты еще хоть раз осмелишься говорить со мной таким тоном… если ты посмеешь не повиноваться моему приказу или забудешь, как следует ко мне обращаться, ты будешь посажен на кол на Холме Предателей.
С этими словами он распахнул дверь отцовской комнаты и вошел внутрь, оставив Мориэля лежать на полу. Тобину стало жаль юношу, но ядовитый взгляд, брошенный Мориэлем вслед принцу, моментально убил жалость.
Из-за двери доносились гневные возгласы Корина и насмешливый голос его отца. Войдя в комнату, Тобин увидел Нирина, волшебник стоял рядом с креслом короля. Он молчал, но Тобин был уверен, что заметил в глазах чародея такую же ядовитую насмешку, как в глазах Мориэля.
Если не считать всех этих мелких неприятностей, лето проходило спокойно.
Правда, такой жары не помнили даже старики. Приходившие к королю просители рассказывали о
