Линдону в рот пару хлопьев, затем взяла немного себе. — Но настанет день, когда Вейд больше не сможет нас преследовать. И жизнь сразу станет серой и однообразной.
— Да? Не волнуйся, уж что-что, а разнообразие я тебе гарантирую.
Ди покраснела, но Линдон ничего не заметил: в этот момент на арене появился бык. Казалось, каждый из присутствующих на эти восемь-десять секунд затаил дыхание. Ковбой, помахав у него перед носом своей красной тряпкой, отскочил в сторону, тем самым предотвратив кровопролитие. Трюк, ради которого и собрались присутствующие, удался. Бык остался ни с чем. Зрители как по команде выдохнули.
— Здорово! — сказала Ди. — А ты выступал на родео?
— Естественно.
— При всей моей любви к зрелищам, не могу понять, что вас на это толкает?
Линдон рассмеялся.
— Уж такие мы, мужчины.
— Ладно, ты вышел из схватки победителем, бык не подцепил тебя на рога, и ты можешь похвастаться своей историей перед благодарными слушателями. Ну и что дальше? Зачем снова идти на арену.
— Это своего рода наркотик. Попробовав однажды, не сможешь остановиться.
— Но ты же рискуешь жизнью!
— В этом-то и состоит вся прелесть родео. Ты остаешься на арене совсем один. Когда распахиваются ворота и на тебя несется бык, ты понимаешь: пути назад нет. Либо ты ловок и искусен и, значит, выживешь, либо достанешься быку на обед.
Ди нахмурилась.
— Неужели нельзя самоутверждаться как-то еще, с меньшим риском для жизни? Нет, видно, мне этого не понять!
— Разумеется. Ведь ты же женщина.
— Знаешь, — она взяла щепотку кукурузных хлопьев, — еще несколько дней назад за такие слова я бы влепила тебе пощечину. Но теперь я воспринимаю женскую логику совсем иначе. Мы, женщины, гораздо умнее мужчин. К тому же быть женщиной гораздо приятнее, чем мужчиной. Это я тебе говорю!
— Да. А мне-то как приятно, что ты женщина! — Он поцеловал ее в нос.
Диктор объявил о продолжении. Теперь из ворот вылетел уже другой бык, правда не менее разъяренный, чем первый, но для ковбоя исход оказался менее приятным. Бык сильно поддал его рогами. Обошлось без крови, но и оказаться на земле, зная, что огромное животное вот-вот пройдется по тебе, тоже радости мало.
— Господи! — воскликнула Ди.
Товарищи помогли ковбою подняться.
Линдон похлопал Ди по руке.
— Не волнуйся ты так! Ковбой без единой царапины разве ковбой? Только на родео познается настоящий мужчина. Когда речь заходит о жизни и смерти. Мы сейчас, как в Колизее. Смотрим, как бросают христиан львам на растерзание.
— Надо же, как мило! Но сейчас ты уже не выступаешь на родео?
— Куда мне! Я слишком стар!
— Бедный мой старикашечка! — Ди провела рукой по его небритой щеке. — Может, мне тебя сменить?
— Тебе, Дик? Но ведь тебе всего семнадцать!
Они рассмеялись.
— Ты просто ребенок! — проговорил Линдон.
— Ничего подобного! А если тебе ребенок нужен, так прямо и скажи!
— Поосторожнее с этим! — со смехом сказал Линдон. — Знаешь, сколько у меня братьев? Восемь!
— Обалдеть! Как же вы переносите друг друга? Или твои братья не такие настырные, как Вейд?
— Да что ты! Они еще хуже! Нет, серьезно, Ди, тебе хотелось бы иметь кучу детей?
— Ну, кучу не кучу, но пара ковбоев с ковбойшами не повредит.
А на арене тем временем разыгрывалась сценка. Ведущий спрашивал у клоуна:
— Что, приятель, невеселый?
— Так чего ж веселиться! Вчера мне пришлось несладко.
— А что такое? — удивился ведущий.
— Да как что! Жена явилась посреди ночи и избила меня до полусмерти.
— Кошмар! Я думал, твоя жена уехала к матери в Оклахому.
— Я тоже так думал.
Окончание сценки было встречено дружным смехом. Тем временем к новому раунду готовили очередного быка. Пока тянулось ожидание, Линдон спросил:
— А ты что любишь?
— В каком смысле?
— Какие состязания тебе нравятся?
— Ну уж точно не футбол после сытного обеда в «Подкове»! — рассмеялась Ди, с ужасом вспоминая свой первый день на ранчо Скоувилов.
— Я догадался. И все же?
— Ну, я обожаю родео. Однако участвовать в схватке с быком — нет, это не по мне. Тореро из меня не выйдет.
— Ну а еще? В чем ты не прочь поучаствовать?
Ди задумалась.
— Когда-то я любила скачки с препятствиями.
— Неплохо получалось?
— Сносно, если лошадь хорошая. Еще мне всегда хотелось объезжать мустангов, но, судя по тому, что я видела, это не для женщин.
— Да уж! — с чувством подтвердил Линдон. — Как-то раз мне пришлось усмирять своевольного жеребца. У льва на загривке и то безопаснее!
Он взглянул на ковбоя, готовящегося к схватке с быком.
— На арене Линдон Брайт! — раздался голос ведущего. — Встречайте!
— Слыхал? Его тоже зовут Линдон! — сказала Ди.
— Превосходно. Кстати, это я и без тебя знал. Мы с этим парнем давно знакомы. Сегодня у него последнее выступление. Ему уже сорок, пора уступать дорогу молодым.
— Ого! Сорок! Да он совсем старик!
— Пошути, если хочется. Только бедняге Линдону сейчас не до шуток. Этот бык, Рикки, один раз уже пытался подцепить его на рога. Правда, тогда Линдон смог вывернуться, но после того случая провалялся в больнице месяца два. Поэтому и сегодня у него последняя встреча именно с Рикки. Это настоящее состязание, кто кого.
— Тогда пожелаем ему удачи.
Линдон Скоувил и Ди, затаив дыхание, как и все вокруг, смотрели за разворачивающимся у них на глазах действом. Линдон Брайт поклонился публике.
Распахнулись ворота, и на арене появился бык с безумными, налитыми кровью глазами. Времени на подготовку он тратить не стал, сразу бросился на Линдона, решив, видно, что настал час расплаты с давним врагом. Но Линдон оказался проворнее, и бык лишь пробил рогами деревянную загородку, окружавшую арену.
Однако так сразу сдаваться Рикки не желал. Воспользовавшись тем, что Линдон кланялся публике, бык снова ринулся на него. Линдон вовремя спохватился и успел отскочить, но на этот раз менее удачно. Бык задел его и, качнувшись, ковбой свалился, как показалось Ди, замертво.
Клоуны отвлекали быка, пока не подоспела подмога. На Рикки накинули лассо и отвели обратно в стойло. Ди с широко раскрытыми от страха глазами переводила взгляд с Линдона Брайта на Линдона
