нужно, чтобы ее лишили наследства. Девушка быстро попыталась разрядить напряженную обстановку.
— Нет, нет. Сейчас мы пока еще не ждем ребенка. Мы только собираемся ждать ребенка. А сейчас мы пока еще его не ждем, мы только собираемся.
По комнате пронесся явственный вздох облегчения.
— Да, но мы не собираемся откладывать это надолго, — сурово насупил брови Джон. — Я постараюсь как можно скорее засунуть пирожок в печку моего птенчика, поэтому мы, пожалуй, даже не останемся на десерт. Надеюсь, вы меня понимаете.
— Дайте мне сказать, — прорычала Лили. Она наконец оправилась от испытанного ею глубочайшего шока, сняла маску и бросила ее на спинку стула. — Кристина, отправляйся ко мне в кабинет. Немедленно! — Злобный блеск ее глаз отбивал всякую охоту спорить.
— Немедленно?
— Да. Немедленно.
— А как же Джон? Я теперь никуда не хожу без него.
— Надеюсь, он сможет обойтись без тебя в течение нескольких минут.
— Ты сможешь, дорогой, правда? — Кристина всем своим видом показывала, как ей больно быть оторванной от мужа хоть на несколько минут.
Ричард презрительно усмехнулся и с шумом выдохнул воздух через рот.
— Не беспокойся обо мне, дорогая. Я побуду здесь с твоими родственниками. — Джон с удовольствием отметил, как Роза схватила и сжала руку Марка.
Не в силах сопротивляться естественному влечению и прекрасно понимая, что это произведет нужное впечатление, Джон перегнулся через стол и запечатлел на губах Кристины еще один страстный поцелуй. Когда губы их разомкнулись, а тела уже находились на некотором расстоянии, Джон осознал, что пыхтит как локомотив, а биение сердца отдается в ушах как удары грома.
Эта игра начинала нравиться ему все больше и больше.
5
Кристина вышла из столовой вслед за Лили. Для человека, который одной ногой стоит в могиле, старая женщина передвигалась довольно шустро, при этом ухитряясь еще тащить за собой резервуар с кислородом.
— Бабушка, подожди. Я помогу тебе.
— Обойдусь, — проворчала Лили и передернула плечами, при этом она ловко толкала резервуар с кислородом по паркетному полу фойе. Каблуки ее мало пригодных для носки, но очень модных туфель громко стучали по полу, выдавая раздражение своей хозяйки. Словно азбука Морзе.
Великолепная двойная дверь вела в библиотеку восточного крыла. Лили резким и сильным движением открыла ее настежь и горделиво проследовала вовнутрь, везя за собой резервуар с кислородом.
— Кристина, проходи и садись. — Лили указала на стул в стиле Людовика XIV, который стоял перед ее массивным письменным столом.
Поверху библиотека была отделана панелями из красного дерева, стены были обтянуты материей. Многочисленные книжные шкафы подсвечивались сверху и снизу. Вдоль дальней стены на колесиках перемещалась специальная лестница, которую использовали, когда нужно было достать книжку с верхней полки. Огромные окна от пола до потолка были задрапированы занавесками из дамасской ткани цвета спелой клюквы. Со вкусом выполненные бюсты предков и других знаменитых людей располагались вдоль стен комнаты на низких гранитных постаментах. У ближайшей к письменному столу стены располагался стеклянный шкаф, заполненный кубками, медалями и другими наградами, которых была удостоена компания за свои достижения.
Машинально Кристина выполнила просьбу бабушки и села на громоздкий антикварный стул. Девушка сидела и смотрела, как Лили расхаживает взад и вперед по кабинету. Бабушка была так взволнована, что не могла устоять на месте ни мгновения. В такт ходьбе сбоку от нее мерно покачивалась пластиковая трубка от кислородной маски.
— Может быть, ты объяснишь мне, что за дьявольщина здесь происходит? — произнесла наконец сердитым голосом Лили, сузив глаза.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду этого дремучего мужика, которого ты называешь своим мужем, и легион детишек, которых он собирается завести с твоей помощью. — Лили надела маску, сделала глубокий вдох, потом сняла и начала вертеть ее в руке. — Это что, опять одна из твоих шуточек?
— Шуточек? — Кристина глубокомысленно уставилась на кислородную маску.
— Не хитри со мной, девочка! Я хочу, чтобы ты призналась мне, что шутила, когда говорила, что любишь этого дурачка в ковбойской шляпе и сапогах со шпорами.
— Я говорила это совершенно серьезно! — Кристина вздохнула. Потому что это действительно начинало становиться правдой и пугало ее. Пугали направление и быстрота развития их отношений. Тем не менее Кристина решила следовать плану до конца. Она подняла голову и встретилась со взглядом своей бабушки.
— Ты любишь его. Я вижу это по твоим глазам, — произнесла Лили, перестав ходить. Она выдвинула из-за своего письменного стола кресло на колесиках и плюхнулась в его удобную кожаную глубину. Кислородная маска выскользнула у нее из рук. — Молодая леди, имеете ли вы хоть малейшее представление о том, какие неприятности поджидают человека, вступающего в брак вне своего круга?
— Но такое было и раньше. И люди жили счастливо.
— Редко.
— Но со мной так и будет. Я унаследовала невероятное упрямство от моей родной бабушки.
— Один-ноль в твою пользу. — Довольная улыбка расцвела на лице Лили. Но секунду спустя глаза старой женщины снова стали злыми, она поджала губы. — Кристина, ты молода. Сейчас тебя кажется, что ты хочешь простой жизни с этим сексуальным жеребцом. Конечно, тебе, неопытной женщине, все это представляется очень привлекательным.
Кристина крепко вцепилась в краешек своего антикварного стула. Закусив губу и изогнув дугой бровь, девушка метнула гневный взгляд на эту старую женщину, которая как хамелеон меняла окраску в мгновение ока.
— А что потом? — Лили открывала и закрывала крышку старинной серебряной чернильницы. — Потом, когда придет время и у тебя будет девять детей и не будет денег, чтобы прокормить и одеть их? — На лице старой женщины появилась гримаса отвращения. — Ты рождена не для такой унизительной жизни. Твое предназначение — управлять империей, а не рожать детей.
Кристина глубоко вздохнула и сосчитала до десяти, чтобы с ее губ не сорвался язвительный ответ. Сколько еще раз они будут разговаривать на эту тему? Действующие лица могли меняться, но общая направленность беседы оставалась одной и той же. Девушка устала от того, что ей без конца указывали, как она должна прожить свою жизнь.
— Бабушка, я не хочу управлять империей. Я буду как мама. — Сказав это, Кристина увидела, как при упоминании дочери на лице Лили появилось болезненное выражение, которое, однако, быстро сменилось обычным властным. — Я хочу жить простой жизнью, с простым мужем. Для счастья мне не нужны слуги, меха, драгоценности и дорогие машины. Мне нужна любовь, теплота, беспорядок и много шума, которые приносят в дом дети.
— В свои двадцать семь лет ты сама — совершенный ребенок. Даже не знаешь, что такое счастье.
— А ты знаешь? — Кристина вздохнула, они с Лили были из абсолютно разных миров и говорили на совершенно разных языках.
— Я знаю, что счастье — изменяющееся состояние души. И оно то есть, то его нет. Сейчас ты переживаешь трудные времена. — Лили задумчиво смотрела вдаль. — Мне пришлось трудиться очень
