Сердце Джона чуть не выскочило из груди.
Они уехали в Большой дом.
Папаша Сильверсмит был единственным, кого он не успел предупредить об отрицательном отношении Кристины к деньгам. Джон сбежал по ступенькам вниз и через секунду уже заводил мотор своего старенького грузовичка. Джон выжал сцепление так, что завизжали шины и из-под них во все стороны полетели комья земли. Грузовик на всей скорости понесся к Большому дому.
— Все мои сыновья и племянники некоторое время работают на ранчо, прежде чем они займут свои должности в «Сильверсмит Интернейшнл». В следующем году, Джон, конечно, уже говорил вам об этом, он займет свое место в совете директоров. Он также получит свою долю в двух предприятиях его отца, — неторопливо и с гордостью рассказывал Большой Папаша.
Совершенно сбитая с толку Кристина рассматривала комнату, в которой они с бабушкой пили лимонад со льдом из хрустальных бокалов. Эта библиотека с рядами книжных шкафов и бархатными драпировками на окнах была украшена с таким же, если не с большим, вкусом и элегантностью, как кабинет Лили. Да и весь дом — довольно внушительных размеров — был великолепен.
Когда Большой Папаша свернул на очень красивую аллею, ведущую к прекрасному зданию, Кристина подумала, что он выражается фигурально, называя все это «своим домом». Может, он так любит свою работу, что она стала для него родным домом? Естественно, такой шикарный дом не мог принадлежать Большому Папаше.
Перед входом в двухэтажное строение располагалась веранда, обрамленная красивыми колоннами. Вокруг были разбросаны еще около полудюжины довольно симпатичных строений, включая домик для прислуги, огромный гараж, бассейн, парник и пару конюшен. Через огромное фойе Большой Папаша провел их в библиотеку, крикнув прислуге, чтобы принесли лимонад.
Как такое могло быть?
Слушая, как Большой Папаша рассказывает Лили историю семьи Сильверсмит, Кристина начала кое- что понимать. Она вся покрылась гусиной кожей, в то время как уши ее пылали. Девушка пыталась держать себя в руках.
История повторялась. Все, к чему она прикасалась, становилось золотым.
Кристина заметила, что и Лили обескуражена подобным поворотом событий.
Кристина взглянула на Большого Папашу, удобно расположившегося в одном из кресел, обтянутых кожей винного цвета. Было очевидно, что он никуда не торопится. Этот человек был очень рад их обществу, он с удовольствием показывал фотографии на стене, где Большого Папашу запечатлели с его братом Максом для первой страницы «Ньюсвик».
— В этой статье довольно толково рассказана история нашей семьи в нефтяном бизнесе.
Кристина машинально разглядывала фотографии. Голова шла кругом. По девять нефтяных скважин в каждой семье Сильверсмит. Большой Папаша продолжал рассказывать.
— Я уже вам обеим говорил, все, что мы имеем сейчас, мы унаследовали от нашей мамы. Она всегда учила своих детей, что только тяжелым трудом можно добиться чего-либо в жизни, — добродушный смех Большого Папаши разнесся по всей комнате, — поэтому я заставляю всех парней в этой семье хорошенько поработать, прежде чем они получат свою долю наследства. Делаю из них мужчин.
Шестым чувством Кристина ощутила появление Джона. Она обернулась. Их взгляды встретились.
Виноватое выражение его лица объясняло все.
Разве только сегодня утром он не говорил, что любит ее? Как же могло такое случиться? Голос Большого Папаши и стук собственного сердца сливались в ее ушах в монотонный гул. Кровь отлила от лица девушки.
— А вот и Джон! — Большой Папаша, заметив племянника в фойе, жестом пригласил его войти. — Присоединяйся к нам, дружок. Я как раз рассказываю бабушке Кристины о нашей семье.
— Я вижу. — Джон откашлялся и вошел в комнату, направляясь к Кристине.
— Это правда? — произнесла она почти шепотом. В глазах девушки читалась слабая надежда, что все это еще может оказаться не так. — Ранчо принадлежит твоей семье?
— Да, — кивнул Джон.
— Ты, — Кристина с трудом удерживалась, чтобы не заплакать, — совсем не тот, за кого я тебя принимала.
— Извини, что я сразу не рассказал тебе правду…
— Я думаю, это хорошая причина, чтобы объявить наш брак недействительным, — гордо произнесла девушка, но нижняя губа у нее при этом предательски дрожала.
— Брак? — У Большого Папаши от удивления отвисла челюсть. — Когда вы успели пожениться?
— Я так и знала! — Глаза Лили сузились, она вскочила на ноги с резвостью, абсолютно не характерной для человека ее возраста и состояния здоровья. — Вы пытались меня обмануть!
— Лили, вам с вашим здоровьем нельзя так волноваться, — саркастически заметил Джон.
— Один — ноль! — В глазах Лили сверкнул огонек восхищения, и она начала смеяться. — Итак, ты богат, это значит, что… ты богат.
— Да, мэм.
— Называй меня бабулей, — приказала старая леди.
— Я хочу уйти отсюда! — Слезы брызнули из глаз Кристины и покатились по ее щекам. Девушка оттолкнула Джона, стоявшего у нее на пути, и бросилась к дверям.
— Кристина, подожди, я все объясню!
Но девушка не хотела ничего слушать.
— Подожди-ка, парень! — Большой Папаша остановил Джона, собиравшегося догнать свою возлюбленную. — Что происходит? Чем ты довел до слез эту девушку?
Джон замялся, подбирая слова.
— Догоняй ее. — Лили обернулась к молодому человеку и махнула рукой в сторону двери. — Я сама все объясню твоему дяде.
— Я скажу ей, что готов бросить все это ради нее. — Джон смотрел в глаза Лили. — И что поддерживаю ее желание отказаться от наследства.
— Делай что хочешь, — вздохнула старая женщина.
— Бабуля! — Джон наклонился и поцеловал ее в морщинистую щеку. — Вы — просто класс.
— Я знаю, — улыбнулась Лили и пожала ему руку, — иди.
Пройдя быстрым шагом около мили по обсаженной деревьями аллее, Кристина пожалела, что у нее нет носового платка таких же размеров, как у Большого Папаши, чтобы вытирать градом катившиеся слезы. И еще ей не помешали бы кеды. Идти в этих босоножках в Грин Филдс было бы сущим мучением. Но она именно так и поступит.
Девушка руками размазывала слезы по лицу. Он богат. И вся его чертова семейка тоже, если судить по тому, что она видела. И, что самое отвратительное, они даже богаче ее собственной ненавистной семьи.
— Кристина!
Услышав, что ее зовет Джон, девушка не только не остановилась, но, наоборот, бросилась бежать.
— Кристина, остановись!
Не обращая внимания на призывы мистера Сильверсмита, Кристина устремилась к шоссе, видневшемуся в конце обсаженной деревьями аллеи. Если ей повезет, то удастся поймать попутную машину до города. Она вовсе не намерена выслушивать этого обманщика. Что толку в этом? Она не собирается жить в бессмысленной праздности, когда в мире столько страдающих и обездоленных.
Девушка представила, как тяжела будет ее жизнь без Джона, и зарыдала снова.
Тяжело дыша, мистер Сильверсмит схватил ее за руку, притянул к себе и обнял.
— Пусти меня! — закричала Кристина, отталкивая его.
— Не пущу, пока не выслушаешь меня.
