был в нём заинтересован, этот разговор — пустая формальность. А капитан сдастся и уйдет, не понимая, что сайн-майор спас ему шкуру и, возможно, карьеру.
«Хотя какая у дурака может быть карьера в СБ? Его при первой же возможности разменяют в другой комбинации, раз уж в этой не получилось…»
«Сайн-майору не нужен допрос — он уверен, что и так всё узнает, потому что мы ему расскажем»
Мысленных смех Таэр звонкими льдинками задрожал в сознании — она ощущала себя гениальной и наслаждалась этим чувством, она знала, что майор прав и хоть это ещё не произошло, они ему действительно расскажут всё, что он хочет знать.
Кристальная, ледяная, звенящая радость билась внутри — она вдруг ощутила, что всемогуща, это простое и сладкое чувство абсолютной свободы буквально затопило её.
«Можно оттолкнуться и полететь, просто, как вздохнуть полной грудью», — заулыбалась она.
Реальность задрожала под взглядом, всё стало нечётким, и в тоже время она могла различить самые мельчайшие детали. Какое-то время она любовалась сложным узором плетения нити, из которых был сшит мундир одного из офицеров, а потом перевела взгляд на них. Она подняла ладонь и посмотрела на них сквозь растопыренные пальцы:
«Можно толкнуть и они сомнутся, как бумажные пакеты»
Под её пристальным взглядом фигуры офицеров задрожали, вызвав радостную улыбку.
«Я могу всё! — она посмотрела на правую ладонь, лежащую на краю стола. — Могу взять и отломить кусок от стола».
И ей вдруг нестерпимо захотелось попробовать. Чтобы мелкая каменная крошка брызнула в стороны и у неё в ладони остался хорошенький кусочек. Её пальцы обхватили край стола, почувствовав приятную прохладу полированной поверхности. Она совсем чуть-чуть усилила хватку и ощутила, как он поддался под её ладонью.
«Надо сжать, совсем легко крошится, как песочное печенье», — решила она, усиливая нажим.
И за мгновение до того, как камень должен был пойти трещинами и остаться у неё в ладони, ей стало до одури страшно — а вдруг она действительно сможет? Жуткий ужас, принадлежавшей ей, нормальной Таэр, вспыхнул, как фейерверк, дымным пламенем выедая звенящее чувство всемогущества.
«Если я это смогу, это буду уже не я, меня больше не будет! Это страшнее, чем умереть.» — заметалось в голове, и мутным водопадом на нее рухнула реальность.
— … я бы хотел поговорить с вашим специалистом по безопасности наедине, что бы не утомлять вашу светлость. Есть ряд скучных технических нюансов, которые между тем всё равно стоит уточнить…
Она глубоко вздохнула, как после долгого нырка и огляделась.
Лорд общался с сайн-майором — тот, должно быть заметив какие-то странности, как-то подозрительно поглядывал на неё. А стек-капитан Фебруро жёг глазами, полными ненависти, сайн-майора, и не замечал ничего вокруг.
Таэр опустила взгляд на свою руку, которая будто прилипнув, всю ещё закрывала часть стола. Внутренне холодея от подкатывающей жути, она медленно сдвинула руку и испустила вздох облегчения — под ладонью была чистая и целая столешница.
Вместе с облегчение на неё вдруг накатило чувство щемящей обиды и одиночества, как у маленького ребёнка, которого вели за руку и вдруг он оглядывается и не видит знакомой руки, а мимо проходят чужие и огромные безразличные существа. И так страшно, обидно и одиноко, что хочется плакать.
Таэр сделала ещё один глубокий судорожный вздох и почувствовала, как на глазах наворачиваются слёзы. Захотелось выть от обиды:
«Почему я остановилась? Я бы смогла!» — мысленно простонала она, вспоминая чистое звенящее чувство абсолютной свободы, и почувствовала что сейчас заплачет.
К счастью, блокада наконец вспомнила о своём существовании, и боль в груди, мешающая дышать, и слёзы — отступили.
— Ну…, — протянул Алекс и Таэр почувствовала прикосновение к локтю, — в сущности, это не такая уж и проблема, но…, — продолжал тянуть он, буравя Таэр взглядом, та на всякий случай кивнула, ещё не до конца понимая о чём речь, — почему бы и нет? — с облегчением закончил он. — Общайтесь, а я пока провожу господина стек-капитана и его людей. Он радушно улыбнулся Сбшнику и сделал приглашающий жест рукой в сторону двери.
Когда они остались наедине, сайн-майор извлёк из нагрудного кармана кителя небольшой голопроэктор и положил его на стол.
— Я хотел бы продемонстрировать вам одну запись, — сказал он, откинувшись в кресле.
Над столом соткался экран и Таэр увидела запись, где она сама, собственной персоной, брала у кого- то знакомую папку, заполненную деньгами. Наверно, будь она в нормальном состоянии это вызвало бы панику, но сейчас её хватило только лёгкое удивление: «Надо же и там у них шпионы есть»
— И что это? — спросила она вслух.
— Визуальное свидетельство совершения тяжкого преступления в виде получения взятки в особо крупном размере.
— Визуальная запись не является доказательством и не может быть рассмотрена судом, — безучастно процитировала Таэр, думая про себя: «Великие тени! Должно быть, это была передозировка «фенота». Проклятье, вот это приход, а дураки в университете пытались раздобыть настоящего блофа. А всего-то и надо было в аптеку сходить»
А сама механически продолжала произносить заученные фразы:
— И я, как гвардеец великого дома и рука лорда, обладаю иммунитетом против судебного преследования.
— Верно, — мягко улыбнулся сайн-майор, — но кто говорит о суде? Подумайте, что будет, если мы продемонстрируем эту запись их светлости? Как дальше будет развиваться ваша карьера?
«А ничего не будет — «их светлость» и так знает» — устало подумала она, одновременно пытаясь изобразить испуг.
— И что вы от меня хотите?
— Ничего, что угрожало бы вам или вашему лорду, — заверил её майор. — Мне нужна информация. Мне кажется, что лорд Кассард знает о покушениях на него несколько больше, чем предпочёл сообщить. Но ведь, в конце концов, нахождение убийц и в его интересах. Я уверен, что вы, госпожа Дилтар, как доверенное лицо их светлости, знаете о происходящем очень много. Поделитесь этой информацией со мной и вашему привилегированному положению и дальше ничто не будет угрожать.
Какие-то жалкие крохи того озарения, что она испытала, подсказали ей, что сейчас это обсуждать не надо.
«Майор считает, что ему сотрудничество много нужнее чем нам, он может и подождать»
Воспоминание об эффекте подняло в ней лёгкую волну тоски, но на этот раз сознание было на страже: «нет, ещё не хватало на стимуляторы подсесть».
— Знаете, господин сайн-майор, я не спала уже почти двое суток, — честно призналась Таэр. — Давайте перенесём этот разговор на другой раз. Я дам вам номер своего комма, — она протянула Дербалу визитку. — Всё равно сейчас я не в состоянии осмысленно ответить на ваши вопросы. Ну или можете рассказать всё лорду, сейчас мне уже всё равно.
Разведчик, который явно ожидал другого развития беседы, запнулся и, взяв визитку, как-то удивлённо посмотрел на неё:
— Ну хорошо, госпожа Дилтар, давайте отложим… — он встал и, задумчиво крутя в руках визитку, направился к выходу.
У дверей он повернулся к вставшей его проводить Таэр и проникновенно сказал:
— Только прошу вас, не тяните. Будет очень досадно, если следующее покушение состоится до нашей беседы. И, вот что… возьмите тоже, — он протянул ей свою визитку. — Вдруг у вас будет, что мне сказать.
Проводив майора до площадки, где лорд как раз провожал «гостей» из Сб. Таэр, дождавшись отлёта флаэров, знаком показала лорду, что: «очень надо поговорить» и, подхватив его под руку, повела его на «задний двор», где среди зелёных верхушек ресвелей серебряной стрелой высилась стела генератора щита.
