вспыльчив. Лучше пусть пистолет побудет у меня. Я не умею им пользоваться, но я
— Батиниты явно ожидали высадки в парке, — объявил Клаус. — У них целый полк был спрятан в лесу. Дождались, пока азаркцы рассыплются, и пошли в наступление.
Хасан задержался посмотреть, как ряды и колонны в желтом маршируют под барабанную дробь своих перепонок и хлопки нижних рук. Он видел, как капралы выкрикивают приказы. Увидел, как выравниваются ряды, и два знамени — шесторёл и второе, видимо знамя полка — поднимаются над головами. В первом ряду стреляли, припав на колено. Второй ряд дал залп над их головами, затем солдаты перестроились, уступив дорогу следующим двум рядам, и, пока те стреляли, перезарядили ружья.
Им удалось дать три залпа, после чего захватчики разнесли их в клочья. Скорострельные автоматы, бившие из укрытий, изрешетили желтые мундиры, яркие знамена, забрызгивая стволы шестикедров и железного дерева, проливая на желтую масляную траву блестящие лужицы желто-зеленого ихора.
Несколько орудийных залпов с десантного бота довершили бойню. От полка не осталось ничего, кроме содрогающихся трупов и кусков тел. Хасан гадал, лежит ли среди них молодой солдат, которого они однажды видели здесь с подружкой.
— О, les braves gens![16] — шепнул Клаус.
Хасан не мог больше на это смотреть.
— Записывай все! — рявкнул он. — Остальным — грузить бусы. Отключить все оборудование, питание которого могут зарегистрировать эти… гады. Клаус… Клаус! Сделай оценку возможностей захватчиков. Чем мы можем пользоваться без опаски? Пока что азракцы… заняты, но рано или поздно они поднимут в воздух летательные аппараты или со спутника обратят внимание на этот луг. Не оставлять после себя ничего, что «ящерицы» могут обратить себе на пользу, а они могут использовать практически все!
Он зашагал к обрыву, на который пытался подняться батинит с шаром.
Клаус заикнулся:
— А я думал, мы могли бы…
Хасан одним взглядом заставил его замолчать.
Дойдя до опушки шестикедровой рощи, подступавшей к самому обрыву, Хасан, увидел Иман, наблюдающую за шаром в телеобъективы. Она и сама, с головой, укутанной шарфом, с пучеглазой маской на лице, казалась созданием чужого мира.
— Он пытается заякорить шар, — сообщил Башир, увидев старшего брата. — Раскручивает причальный конец над головой и бросает.
— Он вас видел?
— Нет. — Иман отвечала, не сводя глаз с батинита. — Опасный маневр, — добавила она. — Он рискует запутать стропы или зацепить свой шар.
— Мы видели сражение, — сказал Башир, — на наручных дисплеях.
Иман опустила очки и оглянулась. Хасан покосился на Халида, сидящего на корточках чуть позади остальных, но лицо привратника было совершенно бесстрастным. Хасан потер ладонью кулак и сказал, ни на кого не глядя:
— Это не сражение, а бойня. По-моему, батиниты убили двух азракцев. Может быть. Азракцы унесли раненых на корабль, так что кто знает?
— Мы должны что-то делать! — выкрикнул Башир.
Хасан развернулся к нему:
— Должны? И что ты предлагаешь, брат? У нас нет оружия, кроме четырех пистолетов. Сунг умница, он, может, и сумел бы соорудить сверхоружие из деталей нашего оборудования — однако сомневаюсь! Янс мог бы подняться на своем ультралете и сбросить кому-нибудь на голову газовый хроматограф, но повторить этот подвиг ему уже не удастся.
Иман снова обернулась к нему:
— Прекрати! Не смейся над ним. Он хочет помочь. И все мы хотим.
— Я хочу, чтобы он здраво смотрел на вещи. Мы ничего не можем — только наблюдать и записывать.
— Мы можем послать свои бусы на Землю, — горячо возразил Башир, — и показать там, что здесь творится. Они пришлют помощь. Пришлют легион или американских морпехов, и тогда посмотрим, как понравится этим «ящерам», когда их бьют!
— С чего ты взял, что Союз или американцы — да кто угодно — пошлют хоть одного полисмена? С какой стати?
Башир открыл рот, закрыл его и открыл снова.
— Они должны! Этим людям нужна помощь!
— А если бы они и послали легион, — безжалостно добавил Хасан, — им всем, до последнего бойца, пришлось бы пройти сквозь врата. Азракцы, может, и звери, но не глупцы. Им стоит послать один крейсер к вратам, и весь экспедиционный корпус будет навсегда отрезан от дома. Или азракцы просто перехватят выходящих, завладеют бусом и… Где ты возьмешь генерала, настолько безумного, чтобы предложить такой план? Какой политик его поддержит? И легионеры не самоубийцы, чтобы исполнять такой приказ.
Заговорил Халид:
— Ты еще не спросил, как мы будем переправлять достаточно мощные силы со скалы на равнину.
— Спасибо, привратник, — сказал Хасан, — но, думаю, мой кузен и без того начинает понимать. Мы можем сделать только одно, — тихо добавил он.
— Что? — с жадной надеждой спросил Башир. — Что мы можем сделать?
— Очень немногое. Мы можем помочь знаниями — если Разум сумеет перевести. Можем рассказать нашему воздухоплавателю, как вести войну при неравных силах. Об испанской герилье, изводившей Наполеона. О партизанах Тито.
— И это поможет?
Хасану следовало бы сказать «нет», потому что партизаны редко добивались успеха без опоры на регулярные войска. У герильос был Веллингтон, у партизан Тито — Красная Армия.
— Да, — сказал он Баширу.
Халид, который мог бы поправить его, промолчал.
— Зацепился! — сказала Иман.
— Что?
— Якорь, — ответила она. — Он зацепился. Теперь он подтягивает шар к краю обрыва, причаливает.
— А. Хорошо. Пора поздороваться с беднягой.
— Зачем, — вопросил Халид, ни к кому в отдельности не обращаясь, — когда гибнет его город, он так стремится к этой вершине?
— Я думаю, — ответил ему Хасан, — потому что ничего другого ему не остается.
Внешность батинита не выражает чувств, во всяком случае с точки зрения человека. Тем не менее легко было понять, что он испытал, когда, выбравшись из кабины и закрепив ее канатом, привязанным к стволу, увидел поднимающихся из укрытия людей. Батинит вытянулся в полный рост, взмахнул в воздухе щупальцами верхних рук и попятился назад. Шаг. Еще шаг.
— Стой, — вскрикнула Иман. — Там обрыв! — И кинулась к нему.
Запустив руку в корзину, батинит извлек мушкет и, прежде чем Хасан успел понять, что видит, выпустил заряд картечи, ударивший Иман в грудь и в горло. Хасан слышал, как рассерженными пчелами прогудели над ухом дробинки, услышал болезненный вскрик Башира.
Картечь летит с малой скоростью — Иман не отбросило силой удара. Она стояла на месте, покачиваясь, а ее хиджаб из клетчатого медленно становился багровым. Она начала поворачиваться к Хасану, и по ее недоуменному лицу Хасан понял: она хотела спросить, что случилось, но потеряла равновесие и повалилась.
Хасан подхватил ее и нежно опустил наземь. Позвал по имени, развязал набрякший от крови хиджаб
