К тому времени как мы приехали на Мотт-стрит, казалось, что если кого и нужно спасать, то меня.
Даже не глядя в зеркало, я знала, что похожа на краснощекую панду: тушь потекла, помада размазалась.
Парадная дверь закрыта, и, заглянув в окно, я увидела какого-то парня в спецовке. Я постучалась, и он открыл. Повеяло свежестью – слава Богу, у них работает кондиционер.
– Массимо и Патрик на месте?
– Наверху, в кабинете.
Я пошла к лестнице.
– Эй, подождите, а вы о встрече договаривались?
– Все в порядке, я… – Что сказать? Бывшая подружка Массимо? Приятельница Патрика? Нерадивая партнерша? – Их знакомая, – твердо проговорила я.
Посмотрев на меня, рабочий покачал головой и поспешил скрыться.
Поднимаясь по ступенькам, я только и делала, что смотрела по сторонам и удивлялась. Надо же, как красиво! Даже слишком красиво! Похоже, Патрик с Массимо денег не жалели! Этакий небрежный шик: мягкое освещение, белые вазы от Джонатана Адлера, черно-белые фотографии в деревянных рамах.
А вот и Массимо! Мой приход застал его врасплох, так что вместо ставшего привычным холодного равнодушия я увидела целый букет эмоций: удивление, испуг, досаду, раздражение. И – неужели мне показалось? – капельку радости.
– Джорджия! – воскликнул он.
– Что такое? – послышался откуда-то издалека голос Патрика.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Массимо. – Зачем пришла?
– Они все знают! – выпалила я.
– Кто «они»? И что знают? – Патрик вышел на лестницу и встал рядом с Массимо.
– Они… Можно войти?
Парни расступились, пропустив меня в кабинет. Все именно так, как я себе представляла: очень уютно, просторно, светло. Над столами пробковые планшеты с фотографиями супермоделей: Изабелла Росселлини, Синди Кроуфорд, Клаудиа Шиффер. В углу кофеварка и круглые фарфоровые чашки. Из этих самых чашек мы с Массимо по утрам пили кофе. Боже, как счастлива я была и думала, что так будет всегда.
– Что происходит? – поинтересовался Патрик. Устроившись в кресле, он вопросительно смотрел на меня. Массимо застыл у двери, готовый в любую минуту сбежать.
– Это… м-м-м… Триш сказала… – запнулась я. Ну почему мне с ними так трудно? – Ко мне сегодня приходила Триш и… поздравила с открытием нового салона.
Оба смотрят непонимающе.
– Значит, она в курсе, – увереннее проговорила я. – Ей Клаудиа Джи рассказала, а той…
– Миссис Кей, – договорил за меня Массимо.
Я раскрыла рот от удивления:
– Откуда ты знаешь?
Массимо облокотился о дверной косяк. Он так близко, я чувствую аромат его парфюма…
– Потому что сам попросил миссис Кей рассказать Клаудии Джи, – сухо ответил он. – А Дива, естественно, проболталась Триш.
Я смотрела то на Массимо, то на Патрика. Лица у обоих совершенно постные, вытянутые. Похоже, у них какой-то план.
– Значит, вы знали…
– У нас все готово, – объявил итальянец. – В конце недели открываемся.
– Так что пусть болтают! – засмеялся Патрик.
Я разревелась, не расплакалась, а именно разревелась, с растеканием туши и красными пятнами на щеках. Парни смотрели на меня в немом удивлении.
– Я думала… думала… – запинаясь, лепетала я.
Да, судя по всему, ни Патрик, ни Массимо помогать мне не собираются.
– Завтра поговорим с Жан-Люком, – наконец сказал Массимо, – так что бесплатная реклама не помешает. С самой Триш мы беседовать не стали: из уст Клаудии Джи та же самая информация звучит гораздо убедительнее. Первую статью «Пейдж сикс» публикует в среду, а на следующей неделе выйдет еще одна в журнале «Нью-Йорк».
Массимо, как всегда, просчитал все действия на несколько ходов вперед. Теперь его план кажется вполне реальным. Нет, он и раньше казался реальным, просто… До открытия меньше недели, значит, я вижу их с Патриком последние дни… Как же… Как же я буду жить?
– Ну, извините… – пролепетала я, вытирая слезы. – Мне пора.
Обреченно посмотрев на Массимо, я бросилась на лестницу. Страшно подумать, сколько горя мы друг другу принесли! Но я его по-прежнему люблю… Почему мы не можем быть вместе?
Слезы застилали глаза, я опрометью бросилась на раскаленную Мотт-стрит.
