извинения. Будто наяву увидела она несчастное лицо сестры, ее огорчение при известии о крушении очередного замысла, благодаря которому, как она надеялась, осуществила бы сделку века и стала бы жить в блистательной роскоши, не опасаясь будущего. Эбби наряду с огорчением за Джесс не могла не испытывать облегчения, оттого что она спаслась от непонятных обязанностей хозяйки странного ужина, тем более что ужин этот вряд ли решил бы ее собственные проблемы.
Последовало неловкое молчание, будто никто из них двоих не знал, что говорить и делать дальше. Эбби взглянула на цветы, и… Ох, а это что? Коробка дорогих шоколадных конфет выглядывала из-за букета. Да, мистер Уэббер понимает, как следует приносить извинения.
Глаза шофера опустились к цветам, он все еще стоял у дверей и чувствовал себя неуверенно.
– Прошу вас, внесите
Она отступила еще на шаг, пропуская посланца в широкую прихожую и непроизвольно издав легкий вздох облегчения. Он вдруг повернулся и взглянул на нее.
– Вы, очевидно, сильно Огорчены, что мистер Уэббер не смог появиться здесь сам? – спросил он, не угадав значения этого вздоха.
– Ну, в общем, да, скорее огорчена…
Закрывая дверь, Эбби удивленно предположила, что этот шофер, похоже, знает, что Джесс и Уильям Уэббер раньше никогда не встречались и все происходит только потому, что какая-то полоумная пригласила его босса отужинать, дабы обсудить кое-что, без чего, тоскливо подумала Эбби, магнат скорее всего прекрасно мог обойтись. Несомненно, у этого Уэббера целый штат работников, и там, в его обширной империи, наверняка есть кому разрабатывать новые идеи. Но попробуй скажи такое Джесс, этой одержимой!
Все происходящее казалось ей нереальным. Разве этот магнат не мог просто позвонить и отменить встречу? После того как он принял приглашение Джесс, чем весьма обнадежил ее, он берет и в последнюю минуту присылает шофера с извинениями и дорогими дарами. Он что, решил именно так отделаться от Джесс? Или это значит, что он сюда и сам однажды заявится? Эбби не знала, что и подумать. Ох, дорогая сестричка, неизвестно, до какой еще нелепости или несчастья доведет тебя твоя бесшабашность. Зачем бы ему посылать извинения и цветы, если он не намерен все же однажды здесь появиться?
– Проходите на кухню, – сказала она. – Я поставлю цветы вводу.
Широкой, но легкой поступью он прошел за ней на кухню и положил цветы и шоколад на крышку отделанного хромированной сталью буфета. Он с явным удовольствием избавился наконец от всего того, что занимало его руки, как человек не особенно довольный порученной ему нанимателем грязной работой. Но во время этого маневра его фуражка свалилась на пол, ибо он, похоже, забыл, что прижимает ее локтем к боку, а эполет зацепился за ручку одного из кухонных ящиков. Перчатка, заткнутая за эполет, выскользнула и бесшумно спикировала на фуражку.
От всего этого Эбби не могла не разразиться смехом.
– Сегодня, кажется, не ваш день?
К ее величайшему изумлению, он ответил не так, как она ожидала, не какой-нибудь смущенной улыбкой. Напротив, помрачнел и посмотрел на Эбби настолько сердито, что она подумала – малый на этой работе недавно, и если так пойдет дальше, то особенно долго на ней не задержится. А он поднял аксессуары своего сложного облачения, раздраженно отряхнул их и положил на стул, стоящий рядом С кухонным столом.
Что-то подсказал о Эбби предложить ему чашку кофе, скорее для того, чтобы помочь справиться со смущением, чем из желания просто угостить.
– Это все, что я могу предложить вам за ваши хлопоты. Мне кажется, выполнение подобных поручений совсем не то, чем вы обычно заняты.
– Что вы хотите этим сказать?
Удивившись его грубоватому тону, Эбби отвернулась от чайника, в который наливала воду, посмотрела на него и пожала плечами. Боже, неужели этот человек обиделся?
– Я хотела сказать, что шоферы заняты обычно только вождением машины, разве не так? Знай себе, сидят за рулем и весь день колесят, колесят по городу, зачастую не без удовольствия.
Он взглянул на нее так сурово, что она задалась вопросом: а как у него, вообще говоря, обстоит с чувством юмора? Не ошиблась ли она, предположив такое чувство у человека, заявившегося со столь симпатично нелепым букетом? Эбби улыбнулась и еще раз попыталась разрядить обстановку, ибо ощутила, что возникает чрезмерная напряженность в общении. Он явно новичок в своей работе, так что не знаешь, где и чем его можно задеть. Она для него неизвестная женщина, какая-то Джессика Лемберт, вторгшаяся в поле деятельности его босса, а следовательно, и в ход его жизни.
– Вы ведь недавно работаете? Я имею в виду, шофером? – мягко спросила она, хотя в глазах ее прыгали чертики.
– Нет, довольно давно, – ответил он, немного расслабившись и глядя, как она ставит чайник на плиту.
– Вы, должно быть, встречаете множество интересных людей, – старательно продолжала Эбби рассеивать напряженность.
С ним, однако, это было непросто, он все еще хмурился и ничем не облегчал ей задачу.
– Да, много интересных, – буркнул он, оглядывая кухню.
Глаза его остановились на хромированной поверхности столика в дальнем углу кухни, где стояли блюда с угощением для его шефа.
– Это все для мистера Уэббера? – тихо спросил он.
Эбби заметила, что мрачность его рассеивается, он даже будто развеселился, и взгляд его явно потеплел. И опять она, удивившись его осведомленности, не знала, что и подумать. Магнаты, по ее представлению, не рассказывают шоферам подробности своей личной жизни, впрочем, как и подробности служебной деятельности, от шоферов требуется лишь возить своих шефов, помалкивая, если их не спрашивают.
– Да. Мне тоже досталось хлопот, – ворчливо проговорила она.
Почему бы в самом деле не дать ему понять, что она целый день горбатилась, готовя этот миленький маленький ужин? Пусть пойдет и расскажет своему боссу, чего тот лишил себя.
– Выглядит весьма изысканно. У вас, я вижу, талант к стряпне, мисс Лемберт, – решил он ее похвалить.
На кончике языка у нее вертелось признание, что эту еду она сама не готовила и что вообще она не та мисс Лемберт, за которую он ее принимает. Он принял ее за Джессику, с которой намеревался поужинать его босс. Но вдруг ей пришло на ум: не стоит спешить с сообщением, что она не Джессика, а лучше постараться как-нибудь и чем-нибудь помочь Джесс. Пусть думает, что она Джессика Лемберт, и пусть доложит хозяину, что мисс Лемберт весьма внимательная особа, любезно предложила ему выпить кофе, а ужин приготовила просто превосходный и очень расстроилась, что его босс не смог прийти и отведать ее стряпни. Уильяму Уэбберу останется только почувствовать себя страшно виноватым, что он доставил ей так много хлопот, и он обязательно примет решение с ней увидеться. У него не может возникнуть никаких сомнений относительно ее розыгрыша, поскольку Уэббер никогда раньше с сестрами не встречался, а шофер вряд ли будет присутствовать при его встрече с Джессикой, так что эта игра прекрасно может пройти.
Эбби похвалила себя за сообразительность. Да, этот вечер не совсем еще потерян. Все еще может прекрасно устроиться, и Джесс. получит какой никакой шанс. Итак, решено. Сегодня вечером она будет Джессикой Лемберт, а не Эбигейл. В конце-то концов, разве она не артистическая натура?
– Какая жалость, что все испортится. Услышав эти слова, Эбби будто очнулась.
– Простите, не поняла, о чем вы? – спросила она удивленно.
Глаза ее расширились, когда она посмотрела на высокого, смуглого и красивого шофера.
– Об этих яствах. Говорю, какая жалость, что они испортятся.
На лице его появилась та самая обворожительная улыбка, от которой сердце Эбби сжалось. Она вдруг подумала, что он, вероятно, проголодался. Бедный малый, в это время он мог бы уже быть дома и ужинать с…
