– А! – догадался Витя. – Репутация? Создание потрясающего имиджа? Этим мы уже занимались! Это можно! Любую заказную ленту делаем качественно и быстро, дешевле в пять раз, чем любая фирма!
– Продолжим, – сказал Виктор Борисович, – ты не против?
Вите удалось серьезно потеснить партнера.
– Герой дня безо всего! Лучшие ракурсы на работе и дома! – чуть насмешливо комментировал он предполагаемую работу.
– Быстро соображаешь! И работаешь быстро?
– А то!
– Значит, начнем с понедельника! Звезда востока, он же мечта домохозяек, приведет тебя к нам в офис!
Виктор Борисович сделал неожиданный выпад. Кончик его шпаги – в двух сантиметрах от тела Вити. Парень первым снял маску.
– Думаю, надо начинать не с офиса, а с фехтовального зала. Пусть избиратели видят, какой вы замечательный дуэлянт. Есть в этом что-то красивое, благородное, а? Люди так соскучились по красивому и благородному! Верно ведь?
– Верно, – согласился Виктор-страший. – Тебя как зовут?
– Витя. Тезки мы. Виктор – победитель значит. Пока можно без отчества.
– Нравишься ты мне, тезка-победитель. И оружие любишь.
– Люблю. Но вы рубитесь классно. Это пока единственное, что могу сказать о вас.
– А что поддался мне – молодец, – вдруг сказал Виктор-старший, – психологически точный ход.
– Когда это я поддавался? – вспыхнул Витя.
– Не кипятись, – Виктор Борисович похлопал его по плечу. – Считай, что проверку прошел! Сегодня никто из нас не вышел победителем, сегодня ничья.
Он протянул Вите визитную карточку.
– До понедельника!
Витя снял перчатку, подал руку противнику. Тот пожал ее крепко:
– Только на будущее учти – в поддавки я не играю! Не привык!
Комната в общежитии ВГИКа. В этой комнате живут Витя и его друг казах Тима, сценарист.
На сегодняшний вечер состояние комнаты можно определить так – слегка убранный «богемный беспорядок».
В комнате трое. Тима жарит яичницу с колбасой на большой электроплитке. Не первой свежести молодой человек, аспирант по кличке Робертино, в коротеньких штанах, обтягивающих его мощное тело, самозабвенно поет оперную арию. Крупный (в смысле габаритов) оператор Серега, больше похожий на спортсмена, чем на оператора, молча разгадывает кроссворд.
Серега прервал пение Робертино:
– Слышишь, ты вот умный – что это за стиль в архитектуре на букву «м», шесть букв?
– Темнота! – возмутился Робертино. – Модерн. Ты фантастически необразованный юноша! Вот что я сейчас исполнял?
– Откуда мне знать? – пожал мощными плечами Серега.
– Арию моего коллеги, художника Каварадосси из оперы Пуччини «Тоска». Ты кинооператор, а не знаешь, что такое модерн!
– А чё мне это? – отмахнулся Серега. – Ты покажи модерн, я тебе его сниму.
– Не злись, Робертино, он талантливый, – вступился за Серегу Тима. – Ты лучше еще спой, пока Витьки нету.
– Хорошо, – согласился художник, которого пол-общаги ненавидело за громкое оперное пение, – я спою арию герцога Мантуйского из «Риголетто» Верди. Для вашего же культурного развития, негодники!
– Вечность ты тут поешь! Ты ж во ВГИКе уже десятый год числишься! – закрыл уши Серега.
– Пятнадцатый, если быть точным, – поправил Робертино.
– Все-таки поразительный у нас институт, – вздохнул Тима, – попасть в него тяжело и вылететь невозможно.
– Зубы не заговаривай, что там с яичницей! – перебил его оператор. – Когда есть-то будем?
– Это когда Витька придет. Ждем режиссера! – ответил Тима.
– Она ж остынет! – заныл Серега. – Ты своему Витьке готов кофий в постель носить!
– Он талантливый, гению все позволено.
Тима не шутил. Он и впрямь так думал.
– Мы здесь все гении! – засмеялся Робертино.
– Нет, Витька гений особенный. И он друг. Вчера меня без документов поймали, сказали, что я нелегальный вьетнамец, так меня кто отмазал? Он! – гордо сказал Тима. – Полчаса ментам мозги пудрил анекдотами про то, как кино снимается. Меня и отпустили, даже денег ни копейки не взяли. У меня паспорт просроченный, а домой никак не съезжу!
– Бедняжка!
Робертино подсел к плитке и незаметно, как бы ненароком, съел половину яичницы. Вернее, просто проглотил.
– Ехать далеко, денег нет. Там у меня мама и три брата. Маленькие, – вздохнул Тима и вдруг увидел жующий рот аспиранта. – Что ты сделал, ты Витькин ужин сожрал!
– Милый Тима, прости! Чем я могу искупить свою вину? – сделав вид, что чуть плачет, жалобно проговорил Робертино.
– Эх, отец! – стукнул его по плечу мошной лапой Серега. – Говоришь, что я не культурный! Это в тебе нету никакой культуры, хоть и диссертацию пишешь. Как можно сожрать чужой ужин, не поделившись с голодным товарищем, а? Нет, ты ответь! Ответь!
В эту минуту в комнату ворвался уже знакомый нам восточный красавец. Звали его Фарик.
– Мужики, где я был! Я на такой клевой презентации был! Крутизна! Девочки с ногами, шампанское фонтаном, икра тазами! – громко и радостно орал он на всю комнату, доедая все, что оставалось на сковородке. – Звезды эстрады, политики. Я там познакомился кое с кем, имен называть не буду.
Друзья оцепенели от наглости красавца.
– Еще пара встреч для обсуждения деталей и все – сиди кури бамбук и получай дивиденды, – продолжал он врать.
– Ты зачем Витькин ужин съел? – наконец пришел в себя Тима.
– Кстати. О вашем командире. До того как съесть его ужин, сегодня днем я познакомил его с мощным спонсором. Если будет вести себя по-умному, скоро прогремим! Я это чувствую! Что вы на меня смотрите? Не верите? Вы же знаете – я медиум!
– Нет, Фарик, ты не медиум, ты сволочь. Когда прошлый раз мы по твоей рекомендации делали рекламу одному салону красоты, то мало того что нам не заплатили, так хозяйка еще месяц домогалась нашего Витьки и даже исчез! – Тима указал на Серегу.
– Я ж еле сбег! – с ужасом вспомнил Серега.
– Правда? Ну позвали бы меня, женщины – мой конек! – улыбнулся Фарик.
– Позовешь тебя! Ты бы ее увидал, на край света сбег! На нее хоть всем салоном сутки работай, бесполезно, – буркнул Серега.
– Я бы сыграл! – театрально захохотал красавец, воруя у Сереги из пачки сигареты. – Я артист!
– Вот не люблю артистов! Совсем не люблю! – Серега сплюнул. – И сейчас докажу это!
Он двинулся к красавцу. Робертино кинулся наперерез.
– Умоляю вас, дорогие, немедленно прекратите!
Серега уже схватил медиума за рубашку и толкнул на диван.
– А ну, запевай, Робертино! – скомандовал он.
Робертино запел. Фарик попытался закрыть лицо руками. Серега же мощным движением плеча развалил гору книг у дивана. Падая, они повалили за собой электроплитку со сковородой, где покоились жалкие остатки большой яичницы.
В дверях появился Витя. Робертино оборвал свое пение. Воцарилась пауза.
