тебя по темным улицам!
Мэг сосредоточенно разглядывала кусок сиреневого мыла. После долгой паузы она произнесла:
— Еще в тюрьме я говорила, что в дальнейшем не смогу остаться с тобой, помнишь? Мне казалось, для нас обоих будет лучше, если мы расстанемся сразу же после побега.
— Но почему ты не можешь остаться со мной? — изумился Кинкейд. — Разве тебя кто-то ждет или у тебя существуют какие-то обязательства перед другими людьми?
Мэг пожала плечами.
— Просто не могу, и все.
— Это не объяснение! — с обидой в голосе произнес Кинкейд. — Мэг, ты же знаешь, я люблю тебя! Почему же ты хочешь уйти?
Слова любви Мэг слышала только в детстве от своей бабушки, но это было так давно! Филип, ее муж, никогда не говорил ей ласковых слов и не делал любовных признаний. Он только грубо и настойчиво требовал от нее исполнения супружеского долга.
— Кинкейд… — промолвила она.
— Я прошу тебя ответить на мой вопрос.
— Ну… — замялась Мэг, — ты… преступник.
— Так, это одна причина. Что еще заставляет тебя бежать от меня?
Мэг и сама не знала, почему была так настроена покинуть его, так много для нее сделавшего человека, который ей очень нравится!
— Мэг, но ведь я же не собираюсь всю жизнь останавливать кареты на пустынной дороге и грабить богатых! Скоро все это кончится, даю тебе слово!
Мэг вышла из ванны, и Кинкейд бережно завернул ее в широкое мягкое полотенце.
— Мы много раз говорили с тобой обо всем, — сказала она, расчесывая мокрые волосы. — Зачем возвращаться к одному и тому же?
— Я должен получить ответ на свой вопрос! — упрямо сказал он. — Ведь я вижу, что нравлюсь тебе! Чувствую, что не безразличен!
Мэг подошла к постели и надела на себя пеньюар, который ей приготовила мамаша Гудвин.
Кинкейд поспешил к ней.
— Мэг…
— Я не хочу больше говорить об этом, — холодно произнесла она и присела на постель.
Кинкейд опустился перед ней на колени.
— Как ты прекрасна, — прошептал он и нежно коснулся ее щеки. — Я буду заботиться о тебе, защищать тебя… Я же чувствую, ты чем-то сильно напугана. Не могу забыть, как после свидания с Монти ты в страхе бежала по тюремному коридору! Если твой муж…
— Я много раз говорила тебе, что мой муж умер! — резко оборвала его Мэг.
— Скажи мне, кого ты боишься? — настаивал Кинкейд. — Я сумею защитить тебя от любого!
«Только не от графа Ратледжа, — мрачно подумала Мэг. — От этого злодея меня никто не спасет! Он так силен и могущественен…»
Кинкейд сел рядом с Мэг и обнял ее за плечи.
— Я хочу сделать тебя счастливой, — прошептал он. — Если, конечно, ты позволишь мне быть рядом с тобой.
Мэг закрыла глаза, и он нежно поцеловал ее в полураскрытые губы.
— Пойми, мне нельзя здесь оставаться. Если он… тот, кто охотится за мной, выследит меня, то… убьет.
Кинкейд пристально взглянул ей в лицо.
— Давай уйдем вместе. Мы снимем квартиру в таком районе, где нас никто никогда не найдет.
Мэг приблизила свои губы к губам Кинкейда и поцеловала его. Ей больше не хотелось думать ни о графе Ратледже, ни о том, в каком неприличном доме она поселилась… Все затмило лицо Кинкейда, его нежные, зовущие губы и карие, полные любви глаза.
— Не надо больше ничего говорить. — Мэг обняла Кинкейда, еще раз поцеловала его.
— Ах, Мэг, что ты со мной делаешь… — шутливо простонал он. — В любом споре выигрывает твой чудесный поцелуй.
— Тогда поцелуй меня сам, крепко и нежно. — Мэг закрыла глаза.
9
Нежно поцеловав Кинкейда в губы, Мэг немного отстранилась, хотя ей хотелось слитья с ним в долгом поцелуе. Странно, она не девственница, но ее муж не давал ей такого чувственного ощущения. Она желала большего. Его взгляд пронзал Мэг больше прикосновения. Она прочитала в его глазах вспыхнувшее желание.
Они сидели молча, тесно прижавшись друг к другу, и лишь их горячее дыхание красноречиво свидетельствовало о силе страсти, захватившей их.
«Я хочу тебя…» — шептала про себя Мэг.
«И я тебя», — слышала она ответ Кинкейда.
Какая женщина на ее месте не жаждала бы любить человека, который так добр и ласков.
— Мэг, мое сердце, Мэг…
Он провел пальцем по ее шее, по ее волосам. И она прильнула к нему с такой пылкостью, которая долгие годы дремала в ней.
— Мэг, любимая моя, дорогая…
Он страстно обнял ее, прижался губами к ее губам и пылко поцеловал. Он касался губами ее ресниц, щек, подбородка. Дрожащая, взволнованная, она трепетала в его руках. Поцелуи Кинкейда будили в ней новое, неизведанное чувство. Разве когда-нибудь Филип был с ней так нежен? Он лишь грубо требовал от нее подчинения и покорности…
Мэг казалось, что Кинкейд обращается с ней как с дорогой хрупкой вазой, так мягки и осторожны были его движения. Он бережно гладил ее волосы, шею, плечи. Его дыхание обжигало.
Рука Кинкейда скользнула ниже, он провел пальцами по ее соску и Мэг неожиданно для себя тихо застонала, чего не должна позволять себе леди. В ее груди вспыхнуло пламя, от которого стало трудно дышать. А он уже ласкал ее грудь.
— Тебе приятно?
Мэг кивнула.
— Я хочу, чтобы тебе было хорошо, — тихо проговорил он.
Кинкейд опустился на колени, торопливо расстегнул пеньюар и приник губами к ее обнаженной груди. Она откинулась назад, когда он взял сосок и стал нежно покусывать. Жгучие поцелуи Кинкейда становились все настойчивее. По телу Мэг пробежали мурашки удовольствия, и пламенный огонь охватил ее.
Мэг медленно опустилась на красивый турецкий ковер.
— Кинкейд…
Она подняла голову, и их взгляды, полные любви и пылкого ожидания, встретились.
— Тебе хорошо? — горячо прошептал он.
— Да…
— Ты и правда хочешь этого? Я не могу торопить тебя! Я боюсь ранить тебя словом или жестом. Я лишь хочу, чтобы тебе было хорошо. Я так желаю дать тебе счастье!
Мэг прижала указательный палец к его влажным губам.
— Не думай ни о чем, — попросила она. — Я жажду прикосновения твоих рук, твоих губ. Я хочу трогать тебя. — Она погладила его широкую мускулистую грудь и услышала сильные толчки его сердца. — Я хочу касаться тебя.
Кинкейд взял ее руку, и их пальцы сплелись.
