достойно похоронить его на церковном дворе.
Мэг постаралась справиться с нахлынувшими чувствами.
— А что тебе рассказать о нем? Мальчик, который только родился… Чудесный ребенок… По-моему, о таком сыне мечтает каждый отец!
— А его отец… Он не желал его?
Мэг так хотелось поделиться с Кинкейдом своим горем. Однако внутренний голос твердил ей, что ни в коем случае нельзя рассказывать ему всю правду. Мэг, доверяя Кинкейду, тем не менее не знала, как он отреагирует на ее преступление. По опыту прошлых лет и из прочитанных книг она уже давно поняла, что в любой ситуации мужчина всегда принимает сторону другого мужчины, и поэтому не видела смысла посвящать Кинкейда в подробности своей трагической жизни.
Некоторое время она молчала, а потом неопределенно ответила:
— Он… отнесся к нему не так, как следовало бы отнестись отцу к своему новорожденному сыну.
— Твой ребенок умер почти сразу же после рождения?
— Да.
— А его отец?
Мэг опустила голову.
— Он… умер вскоре после смерти сына. — И торопливо смахнула слезы.
Кинкейд крепко прижал ее к себе, и она со вздохом опустила голову на его плечо.
— Мэг, любимая, не отчаивайся, — ласково сказал он. — У тебя еще будут дети. Наши с тобой дети.
Мэг рассеянно взглянула на него.
— Давай не будем загадывать и строить планы на будущее. Чтобы начать новую жизнь, нам надо уехать из Англии, но пока мы не покончим с твоим списком, мы будем жить здесь, а следовательно, оставим мечты о будущей жизни на потом.
— Мэг, уверяю тебя, время пролетит быстрей, чем тебе кажется! — горячо произнес Кинкейд и, улыбнувшись, добавил: — У нас обязательно будет дочь.
Мэг улыбнулась.
— Ты хочешь дочь?
— Да. Она вырастет такой же красивой, как ты, у нее будет такая же нежная кожа, лучистые глаза и доброе сердце! — Он поцеловал ее в губы. — Наша дочь станет умной, образованной воспитанной женщиной, как и ее мать!
Мэг радостно засмеялась, к ней вернулось хорошее настроение.
— Дорогой, ты не забыл, что нас ждет важное дело? — Она шутливо погрозила ему пальцем. — По- моему, мы отвлеклись!
Кинкейд, взяв ее за руку, воскликнул:
— Господи, как мне надоело постоянно думать только о делах! Когда же мы сможем думать только друг о друге?
— Очень скоро это счастливое время наступит, любимый, — ласково промолвила Мэг. — Потерпи немного!
Она поднялась с его колен и, подойдя к окну, осторожно отодвинула занавеску. В ворота постоялого двора вдовы Смолл въезжала карета Огэра.
— Он едет! — В волнении Мэг быстро задернула занавеску. — Карета сейчас будет здесь! Подожди, пока эта жирная свинья усядется за стол, а потом седлай лошадь и мчись на ту дорогу, по которой Огэр будет возвращаться!
Кинкейд ехал на лошади, оглядывая дорогу и стараясь отыскать то место, где два дня назад он прятался за деревьями, пока Монти и Мэг останавливали карету мистера Джозефа Огэра. Это был самый удобный отрезок пути, и он намеревался подстеречь там Огэра, возвращавшегося с постоялого двора вдовы Смолл.
Солнце медленно садилось за верхушки могучих деревьев, дул легкий прохладный ветерок, и Кинкейд с удовольствием подставлял ему разгоряченное лицо. Он немного волновался, а его конь, чувствуя настроение хозяина, нервно вздрагивал и рвался вперед.
— Полегче, полегче, — ласково успокаивал его Кинкейд. — Скоро мы будем на месте.
Он задумчиво посмотрел на заходящее солнце и прикинул, сколько времени ему придется ждать Огэра. Они с Мэг видели, как его карета въехала на постоялый двор, и знали со слов вдовы, что он не задерживается у нее надолго. Пообедает, получит причитающуюся ему сумму и возвращается обратно. Значит, совсем скоро его карета покажется на дороге.
Проехав еще немного, Кинкейд наконец увидел место, где в прошлый раз Мэг, привязанная к стволу дерева, изображала ограбленную даму. Он остановил лошадь у обочины дороги и приготовился ждать.
Время тянулось медленно. Кинкейд всматривался в наступающую темноту. Совсем скоро в его списке не останется ни одного человека, которого, по его мнению, следует наказать за предательство, жадность и малодушие, и тогда они с Мэг уедут в американские колонии, о которых она так мечтает.
Внезапно его лошадь стала шумно втягивать ноздрями воздух, и он услышал скрип колес, с трудом катившихся по грязной, заезженной дороге.
«Только бы все прошло удачно!» — с надеждой подумал он.
Каждый раз, когда капитан Скарлет ожидал на дорогах людей своего списка, он молил Бога, чтобы не было засады и ему не пришлось прибегать к насилию. Он не жаждал расправы над своими жертвами, хотел лишь унизить их и доказать их ничтожество и трусость.
Скрип становился все слышнее, и наконец вдалеке проступили очертания кареты. Капитан Скарлет закрыл нижнюю часть лица красным шелковым платком, достал из-за пояса мушкет, еще раз осмотрел его и приготовился к встрече с Джозефом Огэром.
Карета приблизилась к дереву, за которым укрылся Кинкейд. Он стегнул лошадь, и она понеслась наперерез карете.
— Стоять и не двигаться! — грозно крикнул он.
Карета по инерции прокатилась еще немного и со скрипом остановилась. Капитан Скарлет подскочил к ней и заглянул в окошко. Из-за стекла на него в ужасе глядел Джозеф Огэр.
— Кошелек или жизнь! — Кинкейд постучал по окну ладонью.
— Господи, помилуй! — услышал он испуганный голос Огэра.
— Отец! — раздался взволнованный молодой женский голос. — Отец, на нас напали грабители!
Капитан Скарлет подскочил к кучеру, наставил на него дуло мушкета.
— Если вздумаешь тронуться с места, я тебя пристрелю!
Затем он снова вернулся к окну кареты, в котором застыла перекошенная от страха физиономия Огэра, и приказал:
— Выходите! Быстро!
Дверца приоткрылась, и из кареты неуклюже вылез хозяин. Позади него капитан Скарлет заметил дочь Огэра, с грубоватыми чертами лица и маленькими бегающими глазками. К его удивлению, дама молчала.
— Выходите, леди! — Капитан Скарлет помахал мушкетом. — Прошу прощения, что прервал вашу поездку. Надеюсь, вы будете благоразумны и не станете сопротивляться или звать на помощь!
Молодая дама с нескрываемым интересом взглянула на него и, прижав руку к груди, попросила:
— Сэр, пожалуйста, не убивайте нас! — И, повернувшись к Огэру, она торопливо проговорила: — Отец, отдайте ваш кошелек этому джентльмену! И кольца тоже!
— Господи, что же это такое, — запричитал он. — Меня грабят уже второй раз за эту неделю! Дочка, это просто неслыханно! Второй раз за одну неделю! Чем я заслужил это проклятие?
Дочь мистера Огэра торопливо взяла с сиденья дорожную сумку, достала оттуда кошелек и подала его капитану Скарлету.
— Пожалуйста, сэр, возьмите! — смиренно произнесла она.
Кинкейд спрятал его в карман и, усмехнувшись, крикнул Огэру:
— Кольца, милейший! И поскорее!
