Мерримен Фокс. Если Фокс разобрался, что Мартен не имеет отношения к конгрессмену Бейкер, он теперь гораздо злее, чем тогда, в кафе «Триполи». Ему теперь хочется знать, кто такой Мартен, почему им интересуется и не успел ли кому чего рассказать. Удовлетворив же любопытство, доктор Фокс наверняка найдет способ положить конец деятельности Мартена.
Посмотрев в окно еще немного, Мартен повернулся спиной к улице. В этот момент зазвонил мобильник. Наверное, Питер Фэдден из Вашинттона, хочет сказать, в какую больницу увезли Каролину… Оказалось, звонит Ян Граф, его непосредственный начальник в «Фицсиммонс и Джастис». Мартен очень любил свою работу и фирму, к Графу относился с особенной теплотой, но сейчас было совершенно не до того.
— Ян? — отозвался Мартен, стараясь говорить любезнее. — Здравствуй.
— Какого черта? Куда ты запропастился?
Пухлый, образованный и начитанный, Граф обыкновенно бывал улыбчив и покладист, но под давлением легко мог вспылить. Мартен нисколько не сомневался, что давления по поводу серьезного и дорогого проекта усадьбы Бэнфилд хватало. Начало работ и так задерживалось.
— Я в Барселоне. — Врать не имело смысла.
— В Барселоне? Мы дозвонились до твоей гостиницы в Вашингтоне — говорят, выехал… Решили, что летишь к нам.
— Извини. Мне следовало позвонить.
— Разумеется. Еще тебе следует быть на рабочем месте. Прямо сейчас.
— Мне очень жаль. Навалилась одна проблема, не терпящая отлагательств…
— Бэнфилд тоже не терпит отлагательств — если ты понимаешь, о чем я говорю.
— Брось, Ян. Если б я только мог…
— И как долго ты будешь занят проблемой, не терпящей отлагательств?
— Не знаю, — сказал Мартен, отходя обратно к окну. По-прежнему никаких признаков сероволосого. Автомобили и пешеходы, больше ничего. — Может, поработаем по телефону?.. Выбор флоры, разрешение на земляные работы, размещение заказов — в чем проблема?
— Проблема — это мистер Бэнфилд и его жена. Они решили посадить Рододендроны на южном холме вместо северного. А на северном должны расти деревья гинкго. Не менее восьмидесяти, а лучше — сотня.
— Деревья гинкго?
— Ага.
— Они слишком высокие и стволы очень толстые. — Мартен отвернулся от окна. — Вырастут и закроют вид на реку.
— Я вот сказал то же самое. Это еще пустяки. Ты бы слышал, что они хотят сделать с форзицией, азалией и гортензией…
— Они одобрили план посадок десять дней назад.
— Зато передумали сегодня утром. Разумеется, согласны платить за пересмотр. Они только не потерпят отставания от графика. На твоем месте я бы вылетел в Англию ближайшим самолетом.
— He могу, Ян. Прямо сейчас — не могу.
— Не понимаю, ты у нас работаешь или нет?!
— У меня тут личный вопрос, очень сложный и щекотливый… Попробуй понять. Если…
Закончить Мартену не удалось: раздался громкий стук в дверь. Через мгновение стук повторился.
— Одну минутку, Ян.
Добравшись до маленькой прихожей, Мартен остановился. Что, если он все-таки не сумел отвязаться от хвоста? Если сероволосый сейчас за дверью? И если у Мерримена Фокса нет вопросов, а есть только желание навсегда избавиться от любопытного засранца?
В дверь снова постучали.
— Господи! — прошептал Мартен. — Ян, у меня срочное дело. Отправь требования заказчика по электронной почте — отвечу сразу, как только смогу.
Не успел Мартен убрать мобильный телефон, стук повторился. Незваный гость явно не собирался отступать. Оглянувшись в поисках какого-нибудь оружия, Мартен обнаружил только телефон на стене. Сорвав трубку, он потребовал коридорного.
Ответ прозвучал по-испански.
— Вы говорите по-английски? — Мартен облизал губы.
— Да, сэр.
— Очень хорошо. Не вешайте трубку, пожалуйста.
Судорожно вздохнув, Мартен открыл дверь, не выпуская из рук телефонную трубку.
Деми Пикар смотрела сердито, уперев руки в бока:
— Что за конференция журналистов и фоторепортеров? Как вы меня нашли? И какого черта здесь делаете?
Француженка просто дымилась от негодования.
41
Успокоить Деми Пикар стоило немалых трудов. Она долго не хотела ничего слушать, потом неохотно согласилась пообедать вместе. Наконец, выпив местного шампанского, она заговорила куда вежливее.
Кафе «Четыре кошки» располагалось на узенькой улочке в районе Барри Готик. Уха из морского черта, популярное здесь блюдо, была вкусной столик — удобным, шампанское — отличным, и Деми понемногу оттаяла.
Она по-прежнему была облачена в темно-синий блейзер, полосатую мужскую рубашку и светло- коричневые брюки — как тогда, в Валлетте. Журналистка или нет, Деми явно привыкла путешествовать налегке. Короткая стрижка отвечала общему стилю: просто мыть и недолго расчесывать. Неглупая, решительная и горячая — совсем неплохо… Но откуда чувство, будто и душевные качества, и профессиональные занятия сами по себе имеют косвенное отношение к чему-то самому главному? Откуда впечатление ранимости? Выразительность больших карих глаз лишь сбивала с толку, особенно когда Деми смотрела прямо на собеседника. Вот как сейчас на Мартена.
— Вы ведь ждете от меня доверия?
— Так было бы легче.
— Но сами опасаетесь доверять мне.
— На Мальте я спросил, не знаете ли вы, куда вылетел доктор Фокс — или преподобный Бек, или Кристина… Зная все, вплоть до отеля, где забронирован номер, вы сказали «нет».
— Портье позвонил мне в номер, сразу после вашего прихода. Еще там, на Мальте. Передал извинения от капеллана: преподобный Бек вынужден был уехать, не попрощавшись. Помните письмо, которое отдал мне портье? В записке говорилось, куда преподобный Бек уехал и что для меня куплен билет на самолет — на тот случай, если захочу последовать за ним.
— Просто и понятно. Беда только, что вы мне солгали. И я пока не знаю почему. Это к вопросу о доверии.
— Скажем так, для начала: ваше появление на Мальте и «переговоры» с доктором Фоксом поставили меня в крайне неловкое положение.
— Потому-то я и узнал от вас, как могу «все испортить»?
— Чего вы от меня хотите?
Деми Пикар ощутимо закрылась. Судя по голосу и выражению лица, с прямыми вопросами стоило повременить.
