нежность и силу. Но самое главное — он научился владеть собой и узнал, что терпение и изобретательность помогают распалить даже опытную миссис Брэдшоу. Ник знал, как продержать женщину на грани экстаза несколько часов подряд, как вызвать у нее сильнейшее возбуждение единственным прикосновением к соску или легчайшим движением пальцев.
В прошлый раз Джемма велела ему довести ее до экстаза без единого прикосновения. Десять минут Ник нашептывал ей на ухо самые соблазнительные, пикантные слова, рисовал невероятные, изощренные картины, и наконец Джемма вспыхнула и задрожала.
Вспоминая ее роскошное тело, Ник ощутил теплую волну предвкушения и шагнул в будуар. И замер, увидев в бархатном кресле молодого блондина, одетого только в шелковый халат винного цвета. Тот же самый халат, который надевал Ник, приходя к Джемме.
Она никогда не клялась ему в верности, а он знал, что за прошедшие три года у нее были и другие любовники. И все-таки присутствие постороннего человека в будуаре Джеммы и витающий в воздухе аромат плотской любви застали Ника врасплох.
Увидев его, незнакомец покраснел и выпрямился. Он был плотно сложенным и светлокожим и еще не разучился краснеть, попадая в неловкие положения.
Из спальни вышла Джемма в прозрачном зеленом неглиже, едва прикрывающем темно-розовые бутоны сосков. При виде Ника она улыбнулась как ни в чем не бывало.
— А, это ты! — воскликнула она непринужденным и дружелюбным тоном. Скорее всего встреча Ника с ее новым дружком была случайной, но это ничуть не волновало Джемму. Повернувшись к блондину, она мягко попросила:
— Подожди меня в спальне.
На пороге спальни он бросил через плечо почти рабский, покорный взгляд.
Глядя ему вслед, Ник вспомнил, как три года назад, робея и изнывая от желания, он сам познакомился с чувственным искусством Джеммы.
Джемма грациозно подняла руку и провела по темным волосам Ника.
— Я не думала, что ты вернешься так быстро, — без тени сожаления произнесла она. — Как видишь, у меня новый подопечный.
— Вместо меня, — добавил Ник, ощутив тоскливый холодок.
— Да, — подтвердила Джемма. — Тебе больше не нужны мои уроки. Ты усвоил все, чему я могла научить тебя, наши отношения зашли в тупик. Я предпочла бы прекратить их, не оставляя друг у друга неприятных воспоминаний.
Ник с трудом выговорил:
— Но меня все еще влечет к тебе.
— Только потому, что мы давно знакомы и что со мной ты чувствуешь себя уверенно. — Ласково улыбаясь, Джемма поцеловала его в щеку. — Не робей, дорогой. Тебе пора подыскать себе другую женщину.
— С тобой никто не сравнится, — мрачно возразил он. Этими словами он заслужил негромкий смех и еще один поцелуй.
— Значит, тебе предстоит еще многое узнать. — В ясных карих глазах возникли лукавые искорки. — Найди женщину, которая по достоинству оценит твои таланты. Уложи ее в постель, вскружи ей голову. У каждого человека в жизни бывает по меньшей мере одна безумная любовь.
Ник ответил ей хмурым взглядом.
— Только этого мне не хватало! — выпалил он, и Джемма снова рассмеялась. Отстранившись, она ловко выбрала шпильки из прически и тряхнула головой, рассыпав волосы по плечам.
— Прощаться не будем, — предупредила она, кладя шпильки на столик у кресла. — Скажем друг другу «до свидания». А теперь прошу меня простить — ученик ждет. Если хочешь, выпей перед уходом.
Ник застыл как вкопанный, а Джемма неторопливо удалилась в спальню. Послышался резкий, как выстрел, щелчок замка. Ник чертыхнулся, неловко хохотнул, не в силах поверить, что от него избавились так просто и без сожалений. Но разозлиться на Джемму он не мог: она была так великодушна и добра, что Ник испытывал к ней лишь чувство глубокой признательности.
«Найди другую женщину», — мысленно повторил он. Невыполнимая задача! И дело не в том, что на свете мало женщин — их хватает повсюду: образованных и невежественных, пухленьких и худышек, блондинок и брюнеток. Каждая из них по-своему хороша. Но только с Джеммой Ник осмеливался дать себе волю. Он просто не представлял на ее месте другую, чужую, женщину.
«Вскружи ей голову…» Ник горько усмехнулся, впервые усомнившись в правоте Джеммы. Она понятия не имеет, что говорит. Ни одна женщина на свете не сможет полюбить его… а если и полюбит, то очень скоро пожалеет об этом.
Глава 2
Она где-то здесь. Он чувствовал это. Ник вгляделся в толпу гостей, гуляющих по саду Стоуни- Кросс-Парк. В кармане у него лежал футляр с миниатюрным портретом Шарлотты Ховард. Сунув руку в карман, Ник провел большим пальцем по гладкому эмалевому боку футляра, не спуская глаз с толпы.
Двухмесячные поиски Шарлотты привели его в Гэмпшир — край поросших вереском холмов, старинных охотничьих угодий и коварных топей. Это западное графство процветало, двадцать его торговых городов в изобилии поставляли стране шерсть и древесину, молочные продукты, мед и бекон. К числу самых богатых поместий Гэмпшира принадлежал и Стоуни-Кросс-Парк. Особняк на берегу озера располагался посреди плодородной долины реки Итчен. Подходящее место для убежища, ехидно подумал Ник. Если его подозрения верны, Шарлотта нашла приют в доме графа Уэстклиффа, поступив в компаньонки к его матери.
Чтобы разыскать Шарлотту, Нику пришлось выведать ее подноготную. Он научился понимать ее мысли и чувства, узнал, как относятся к ней окружающие. Любопытно: отношение к Шарлотте было настолько противоречивым, что порой Нику казалось, будто ее подруги и родные говорят о двух разных девушках.
Родители считали Шарлотту послушной, услужливой дочерью, всеми силами старающейся заслужить их похвалу. Ее исчезновение стало для них полнейшей неожиданностью — ведь они уже думали, что Шарлотта примирилась с ролью невесты лорда Раднора. С раннего детства девушка знала, что от ее замужества всецело зависит благосостояние семьи. Супруги Ховард заключили сделку с дьяволом, пожертвовав будущим дочери ради финансовой поддержки со стороны Раднора. Покровительством сиятельного лорда они пользовались на протяжении десяти лет. И вот теперь, когда пришло время отдать дьяволу его долю, Шарлотта сбежала. Супруги Ховард ясно дали понять Нику: они хотят разыскать Шарлотту и без промедления отдать ее Раднору. Они не понимали причин ее бегства и считали, что замужество пойдет ей только на пользу.
Но судя по всему, Шарлотта не разделяла их взгляды. 'Ее подруги из Мейдстоуна, пансиона для девочек из аристократических семейств, где училась Шарлотта, почти все уже успели выйти замуж. Они нехотя признавались, что Шарлотту с каждым годом все сильнее раздражало вмешательство Раднора в ее жизнь и жизнь ее близких. Очевидно, руководство пансиона, обрадованное щедрыми пожертвованиями Раднора, охотно исполняло все его требования. Шарлотта занималась по особому расписанию — Раднор сам выбирал для нее предметы. Он распорядился, чтобы ее отправляли спать на час раньше, чем остальных пансионерок. От него даже зависел размер и состав порций пищи, которую получала Шарлотта, — Раднор стал пристально следить за ее рационом после того, как вдруг решил, что она слишком располнела.
Ник понимал, что подтолкнуло Шарлотту к бунту, но жалости к ней не испытывал. Он никому и никогда не сочувствовал. Давным-давно он смирился с несправедливостью жизни, с жестокими поворотами судьбы, которых никому не избежать. Страдания девицы из привилегированного пансиона не шли ни в какое сравнение с ужасами, которые он видел и испытал. Он не собирался терзаться угрызениями совести, доставив Шарлотту к Раднору, — после того как расчет с ее родителями будет закончен, он просто вычеркнет из памяти незадачливую невесту.
Он старательно напрягал зрение, но так и не сумел высмотреть Шарлотту среди гостей. В величественный особняк съехалось по меньшей мере тридцать семей — балы, ужины и другие светские развлечения обещали затянуться на целый месяц. Так было заведено хозяином дома, лордом Уэстклиффом. Дневное время гости посвящали охоте, состязаниям в стрельбе и играм, а по вечерам музицировали и танцевали.
