произошло.
— Этого-то я и боялся. — Он подошел к постели и слегка сжал мою руку. — Не волнуйся, дорогая. Я непременно разузнаю, кто стоит за этим происшествием.
Голова у меня разболелась, я не могла вымолвить ни слова в ответ, только молча кивнула, закрыла глаза и свернулась калачиком под одеялом. В ушах у меня звенело, и я не слышала, когда он покинул комнату.
Прошло четыре дня, прежде чем я наконец встала с постели. У меня все еще немного болела голова, но в глазах двоиться перестало, звон в ушах пропал и мне так надоела моя комната, что даже вид леди Уинтердейл, в одиночестве вкушавшей завтрак в столовой, не поверг меня в уныние.
— Джорджиана, — промолвила она с любезной улыбкой. — Как хорошо, что ты встала.
К моему удивлению, она произнесла это вполне искренне.
— Благодарю, леди Уинтердейл, — сказала я. — Мне сегодня гораздо лучше.
— Надеюсь, ты не будешь возражать, когда узнаешь, что я сама составила меню на эту неделю, — продолжала она. — Не хотела тревожить тебя по пустякам.
— Ну конечно, не возражаю, — ответила я. — Еще раз благодарю вас, вы очень предупредительны.
Я прошла к буфету и взяла себе кофе и яичницу.
— Капитан Стэнтон приходит сюда каждый день и справляется о тебе, — сказала леди Уинтердейл.
— Да, — обронила я. — Бетти приносила мне от него цветы.
Букеты весенних цветов от Фрэнка поступали в мою спальню каждое утро со дня того несчастного случая.
Я подняла глаза и поймала на себе ее подозрительный взгляд.
— Мы с капитаном Стэнтоном знакомы с малолетства, — попыталась оправдаться я.
— Позволь дать тебе мудрый совет, Джорджиана, — сказала леди Уинтердейл. — Когда молодой красивый военный оказывает знаки внимания замужней женщине, это может дать повод к различным слухам.
Дрожа от гнева, я возразила:
— Позвольте вам заметить, леди Уинтердейл, что мне до смерти надоели разговоры о том, что подумают в свете. Если мой муж не возражает против нашей дружбы с Фрэнком, это больше никого не касается!
Леди Уинтердейл, вытянув острый нос, взглянула на меня поверх чашки с кофе.
— Вот как, — промолвила она. — А кто тебе сказал, что твой муж не возражает против этой дружбы?
— Ну конечно, он не против, — отрезала я. — Почему он должен запрещать мне это?
Леди Уинтердейл заявила со всей прямотой:
— Ты приехала в Лондон, не имея ничего, кроме хорошенького личика и милой улыбки, Джорджиана, и ты стала графиней. Не будь же дурочкой, не настраивай против себя Филипа, общаясь с бывшими ухажерами.
— Фрэнк вовсе не ухажер! — горячо возразила я. — У Филипа нет оснований меня ревновать, и он это знает!
— Неужели? — насмешливо заметила леди Уинтердейл и, поставив чашку, поднялась из-за стола. — Подумай о том, что я сказала, дорогая моя. Я понимаю, супружеская жизнь с таким человеком, как Филип, может явиться потрясением для невинной девушки, но если твой брак тебя разочаровал, следует по крайней мере сохранить видимость респектабельности. Нельзя бросать тень на фамилию Уинтердейлов.
Такой человек, как Филип? Вот уже второй раз мне приходится это слышать. Что она имеет в виду? Она что, считает, что Филип силой принуждает меня к исполнению супружеского долга?
Дверь за ней закрылась, и я осталась одна.
Эта женщина просто невыносима, думала я. В ней совершенно отсутствуют искренние чувства. Ее заботит только внешняя респектабельность.
И она ошибается в отношении Филипа.
По крайней мере в том, что касается моего отношения к браку с ним.
Но может быть, она права насчет отношения Филипа к Фрэнку?
Я отодвинула тарелку с нетронутой яичницей, глотнула кофе и попыталась вспомнить, что произошло за прошедшие четыре дня.
Я была больна, и Филип спал на кровати в гардеробной. Он сказал, что делает это, чтобы не потревожить меня. Я попыталась возразить, утверждала, что буду спать гораздо лучше, если он ляжет рядом, но он не послушал.
По правде говоря, мне было больно, что он покинул меня.
Но неужели он думает, что я влюблена в Фрэнка?
Что ж, сегодня я чувствую себя прекрасно. У него больше нет повода спать в гардеробной. Я подожду и посмотрю, как он поведет себя сегодня ночью.
Я отставила чашку с кофе и мысленно пожелала, чтобы мы никогда не уезжали из Уинтердейл- Парвд.
В тот же день мы с Кэтрин поехали к герцогине Фэркасл на концерт. Первым, кого я увидела, войдя в музыкальный салон, был лорд Ротерэм. Его трудно было не заметить, поскольку он направлялся прямо к нам с решительностью, в которой таилось нечто большее, чем просто желание поприветствовать нас.
— Леди Кэтрин, — промолвил он, приблизившись к нам. — Как я рад снова вас видеть. — Его карие глаза так и светились от счастья.
Камень свалился у меня с души.
— Лорд Ротерэм, — ответила Кэтрин.
Я взглянула на нее — она сияла. Так-так-так, подумала я. Похоже, когда у лорда Ротерэма закончится период траура, Кэтрин получит предложение руки и сердца.
От будущего герцога!
— Вы, вероятно, помните мою подругу леди Уинтердейл, — продолжала Кэтрин.
— Конечно. — Будущий герцог отвесил мне учтивый поклон. — Но когда мы виделись с вами в последний раз, вы еще были мисс Ньюбери. Позвольте поздравить вас, леди Уинтердейл, и пожелать вам счастья.
— Благодарю вас, милорд, — сказала я.
— Моя матушка пригласила сегодня еще нескольких гостей послушать, как вы играете, леди Кэтрин, — сказал лорд Ротерэм. — Позвольте вам их представить.
Он подвел нас к супружеской паре, и я тут же узнала Чарльза Говарда — того самого джентльмена, которого мой батюшка вынудил обратиться к ростовщикам, чтобы выплатить требуемую сумму.
Лорд Ротерэм приступил к церемонии знакомства:
— Леди Уинтердейл, леди Кэтрин, позвольте представить вам мистера и миссис Говард. — Он посмотрел на Кэтрин. — Миссис Говард большая любительница музыки и выразила желание послушать вашу игру, леди Кэтрин.
Кэтрин зарделась от смущения и удовольствия.
Мы с Чарльзом Говардом молча воззрились друг на друга, пока остальные беседовали о том, какую пьесу выберет сегодня Кэтрин.
— Вы уже оправились после несчастного случая, леди Уинтердейл? — негромко спросил он меня, и я не могла не отметить злорадный блеск в его голубых глазах.
— Да, благодарю вас, — спокойно ответила я.
— Ваша жизнь в опасности, не так ли? — продолжал он так же тихо.
Я внутренне съежилась от его слов.
— Мне так не кажется.
— Не кажется? — Он смахнул невидимую пылинку с рукава. — Подумайте сами, вы заставили Уинтердейла жениться на себе, а спустя всего две недели чуть не попали под колеса экипажа.
Я уставилась на него, не веря своим ушам.
— На что вы намекаете?
