городской школы, бежавшего из-за подобных финансовых неурядиц, через три дня после его исчезновения нашли в шанхайской гостинице с перерезанной глоткой. Вернее, говорили, что глотка у него была будто разодрана клыками, но это уж, конечно, заливали. Бывший председатель был крепким парнем. До того как стать «авторитетом», несколько лет отслужил в батальоне глубинной разведки ГРУ округа. Так что никакой зверюге с ним было не справиться. Однако факт остается фактом. Все, кто пытался нагреть руки, а потом сбежать, гибли при довольно загадочных обстоятельствах. А вот те, кто сумел выдать результат, оказывались на коне. В серединке были те, кто ушел, выплатив все до копейки. Председатель Приморского крайсовета Федерации, пользовавшийся поддержкой самого губернатора, предпочел не рисковать. Продал роскошный дом, участок, перебрался в убогую «хрущобу», пересел с «мерса» на пятую модель «Жигулей», но… остался жив. Собако вздохнул. Начиналось все около года назад просто великолепно. Прошел слух, что какой-то лох в Москве готов выложить большие деньги, чтобы только новый вид борьбы, на который он «запал», начал победное шествие по полям и весям великой родины. Собако отреагировал оперативно. Зарегистрировал предприятие, послал в Москву надежного корешка подразузнать, что к чему. А по его возвращении присмотрел залец, создал соответствующий антураж и разучил с друзьями-приятелями пару- тройку движений, содранных с кассеты, записанной с еженедельной трансляции боев этого самого Собора по первому каналу. Из Москвы приехал эмиссар, все обнюхал, выдал улыбку в шестьдесят четыре похожих на акульи зуба и пятьдесят тысяч баксов налички без расписки и гарантий.
— К какому сроку предоставить финансовый отчет? — поинтересовался Собако.
— О, о деньгах не беспокойтесь, если будет результат, то есть вы сможете предоставить команду на отборочные соревнования к чемпионату, то не будет никаких проблем.
После этих слов Собако почувствовал, что у него мурашки побежали по спине.
— Извините, но вы должны понимать, что, несмотря на приложенные усилия, всякое может произойти.
— А это уже, мой друг, ваши проблемы, — ласково произнес эмиссар, опять выдал фирменную улыбку и закончил: — В следующий раз, когда вам понадобятся деньги, я проверю, что вы успели сделать, но, думаю, вы сможете обойтись и своими, например со счета DJ849367 в римском отделении «Банко ди наполи». Прошу прощения, если я напутал.
Собако побледнел. Он считал, что этого номера счета не знает ни одна живая душа по эту сторону границы бывшего СССР. Эмиссар хлопнул его по плечу и рассмеялся:
— Неужели вы могли предположить, что мы профинансируем ваше предприятие, не обеспечив никаких гарантий? Бросьте, вы конечно же не думали о нас ТАК плохо.
С того момента Собако стоял на ушах, но результат был слабенький. Несмотря на широко разрекламированную высокую эффективность Собора, учеников Собако нещадно били на любых соревнованиях. Три месяца назад пришел факс с примерными сроками отборочных соревнований. Две недели назад с точной датой. Неделю назад передали фамилии судей и представителей делегации, а позавчера позвонил тот самый эмиссар. Вот после этого разговора Собако и начал пускать пузыри, кляня себя за авантюрный характер и жадность, которая не позволила ему бросить это дело еще год назад. Когда он, переполненный страхом и жалостью к себе, сидел в кафе «Килиманджаро» и успокаивал нервы «Блек лейбел», к нему подошел его корешок и с хитрым видом уселся рядом:
— Говорят, у тебя проблемы, Мамона?
Корешок был из не очень близких, но Собако требовалась жилетка, в которую можно было выплакать свои страхи. Поэтому он, регулярно прикладываясь к стакану, выложил, разумно опустив подробности, свои проблемы.
— Ха, ну ты и влип, старый, — подытожил корешок. — Ну ладно, с тебя пузырек. — Он заговорщицки подмигнул. — Я тут гриб сушеный скупал, и в Заборне, под Балыхтой, наткнулся на ребят, которые от этого твоего Собора фанатеют. Там есть один старичок, они его дедом Лаврей зовут, так он телевизора насмотрелся и на этот твой Собор запал. Всю жизнь лесником проработал. Ни дома, ни семьи. Тихонький такой старичок, а тут вожжа под хвост. И ребят неплохо поднатаскал, у него там и местные, и с Ачинска, и витимский паренек есть, а главное, он им всяких там птичек, зверушек приспособил, даже медведя, — сам видел. Ну, в натуре, как они на заставках показывают.
Собако мгновенно протрезвел:
— Ну ты, бра-а-ат… А где они сейчас?
— Должны появиться, я им про тебя порассказал, так дедок засуетился, а ребятки ему в рот смотрят, умора!
В тот вечер они изрядно приняли. На следующий день Собако сидел в своем офисе и тупо листал записную книжку, пытаясь отыскать страницу, на которой он записал столь необходимые сведения. Как вдруг дверь открылась, и на пороге возник какой-то замурзанный дед. Собако, хлопая глазами, уставился на него. В эти двери обычно входили крепкие парни со стрижеными затылками либо вальяжные господа в сопровождении подобных парней. Впрочем, ни тех ни других он давно уже здесь не видел.
— Прошу прощения, м-м-м, это областное отделение Федерации национальных единоборств? Дед явно смущался.
— Ну? — Кроме тучи дел у Собако трещала голова, и ему совсем не хотелось в это утро отвлекаться на движения губ, производящие звуки русской речи. К тому же у него была проблема, требующая неотложного решения.
— Мы приехали из Заборни, один моло…
— Стоп, — заорал Собако, — ты дед Лавря?
— Э-э, да, — удивленно выдохнул тот.
— Ну, класс! — восхитился Собако. — Я ж вас тут искать собирался. Где твои пацаны?
— Тут, за дверью.
— Класс! А зверье? — Собако выдрался из-за стола и двинул к двери. Дед отскочил в сторону и торопливо забормотал: — Вы понимаете, медведя в город не удалось, но остальные…
— Ладно, не мельтеши. — Собако раскрыл дверь и слегка отшатнулся.
В сумраке коридора темнели пять силуэтов. После яркого света кабинета рассмотреть лица ему не удалось, но позы… Собако почувствовал, как по спине пробежал холодок. Но тут опять вылез дед:
— Мы тут думали…
Дед был фуфло, это ясно, а значит, и пацаны у него туповаты. А если дури хватает, так это лучше, будет, что этим гадам из столицы показать. Но это уже и не важно, одно то, что они работали не с собаками, а со зверями, уже оправдывало расходы. Так что можно было потребовать возмещения своих денежек.
— Умри, дед, заходи, пацаны!
К его удивлению, пацанов было всего трое, двое были девицами. Собако хмыкнул. Что ж, дают — бери.
— Значит, так, у меня фуфла нет. Бороться умеете?
— О да, мы записали кассеты… — снова влез дед.
— Я сказал умри, — рявкнул Собако, — а вы — уши на ширину плеч. Завтра я устрою вам спарринг с несколькими своими ребятками. Коль пару минут продержитесь — начнем работать. А ваши зверюги как? Мебель? Или что умеют?
Опять влез дед:
— Мы тренировали…
— Вот черт! — выругался Собако. — Все, дед, спасибо тебе от товарища Сталина за заботу, но с этого момента твоими пацанами занимаюсь я.
Дед стушевался и постарался сделаться незаметным, что при его габаритах вышло не очень хорошо.
— Где устроились? — спросил Собако ребят. Все молчали. Через несколько мгновений дед протянул:
— Мы, собственно…
— Ясно. — Собако глубокомысленно задумался. — Ладно, эту ночь переспите здесь, на матах, а там поглядим.
Когда он вышел из офиса и, предварительно заперев дверь, зашагал вниз по улице, в полумраке спортивного зала зашуганный старичок подошел к двери и положил ладонь на замок. Замок щелкнул, и дед
