– Но куда она могла уйти? Кто-нибудь непременно заметил бы ее, если б она выводила лошадь из конюшни.
Элис, привстав на цыпочки, заглянула в келью.
– На ее кровати лежит свернутый пергамент.
– Сестра Кэтрин очень аккуратна, она никогда не оставляет вещи где попало.
– Если только не хочет, чтобы кто-то их обнаружил, – многозначительно заметила Элис.
Множеством ключей, которое висело у нее на поясе, отделила один и, вставив его в замочную скважину, открыла келью сестры Кэтрин.
Через мгновение Элис шагнула через порог. В крохотной комнатушке стояли только низкая кровать и деревянный шкафчик. Девушка потянулась к пергаменту, но вдруг остановилась и вопрошающе посмотрела на Джоан. Настоятельница кивнула. Элис взяла пергамент и осторожно начала разворачивать его. Тяжелый золотой перстень с большим зеленым камнем выпал из свитка на соломенный тюфяк кровати. Элис удивленно разглядывала его.
– Этот перстень принадлежал сестре Кэтрин?
– Если и принадлежал, то никто не знал об этом. Я никогда прежде не видела его.
– А мне он уже встречался.. – Элис взглянула на настоятельницу. – Леди Эмма носит похожий перстень. Этот перстень подарил ей сэр Винсент при помолвке.
– Час от часу не легче, – пробормотала Джоан. – Что в письме?
– Всего лишь коротенькая записка.
– Прочтите ее.
Элис нахмурилась, читая тщательно выведенные слова послания: «Незаконнорожденный сын заплатил сполна за грехи своих отца и матери. Все кончено».
– Святые Небеса, что это значит? – прошептала Джоан.
– Похоже, сестра Кэтрин уверена, что свершила месть. – Элис свернула пергамент. – Она еще не знает, что ее попытка отравить сэра Хью не удалась.
Кольцо с ключами на поясе Джоан звякнуло, когда она повернулась к выходу.
– Я попрошу одну из монахинь расспросить жителей деревни. Может быть, кто-то видел сестру Кэтрин.
Элис выглянула в небольшое окошко в келье. Серый туман сгущался.
– Уже поздно. Я должна вернуться в замок, прежде чем кто-либо заметит мое отсутствие. – А именно Хью, добавила про себя девушка. Он, вполне возможно, уже проснулся и вынашивает планы мести Ривенхоллу.
Джоан проводила Элис из кельи сестры Кэтрин:
– Я непременно сообщу вам, как только станет что-либо известно.
– Вы очень любезны, – тихо сказала Элис. – Полагаю, будет лучше, настоятельница, если никто не узнает о попытке отравления. Люди боятся таких вещей.
– Конечно. Я буду молчать, – пообещала Джоан. – Одному Богу известно, как настрадались жители этого поместья от подобных слухов.
– Вы совершенно правы. Завтра я приду снова, мадам, и мы все обсудим. А теперь я должна поспешить домой, чтобы предотвратить страшную беду, которая может обрушиться на эти земли.
Бенедикт поджидал Элис в большом зале. Он мог бы ничего и не говорить ей – все его опасения были написаны на его лице.
– Слава Богу, ты вернулась! – воскликнул он. – Лорд Хью проснулся меньше часа назад и немедленно потребовал тебя. Когда я сказал ему, что ты ушла, он был крайне недоволен.
Элис сбросила накидку:
– Где он сейчас?
– В своем кабинете. Он велел тебе сразу же подняться к нему.
– Как раз это я и хочу сделать. – Элис направилась к лестнице.
– Элис!
– В чем дело? – Она замедлила шаг.
– Я должен тебе кое-что сообщить. – Бенедикт быстро огляделся по сторонам, желая убедиться, что никто из слуг подслушать их не может, а потом подошел к Элис и, понизив голос, сказал:
– Я был вместе с сэром Хью, когда он почувствовал недомогание.
– Мне это известно.
– Первое, что он произнес, когда понял, что отвар отравлен, было твое имя.
Элис вздрогнула, словно от удара.
– Он заподозрил меня в попытке убить его?
– Нет-нет, – Бенедикт слабо улыбнулся. – Сначала и я подумал, что он хочет обвинить тебя. Я возмутился, ведь это невозможно. В действительности он хотел призвать тебя на помощь, ибо только ты
